Страница 41 из 55
Джесс освободила свою «полетную» руку и стала сгибать и разгибать пальцы.
— Наверное.
Джонатан осторожно взял ее за руку и стал массировать сухожилия.
— А на самом деле ты из-за чего нервничаешь?
Она пробежалась взглядом по горизонту.
— Как думаешь, насколько здесь, наверху, безопасно?
— Мы — в самой середине города, восседаем верхом на десяти тоннах чистейшей стали. «Компания "Мобил"». Посчитай. Получится тринадцать букв. А если что — всегда можно улететь. Безопаснее места не придумаешь.
Джесс провела пальцем по ржавой распорке каркаса.
— Откуда нам знать, что эта сталь чистая? Похоже, ей немало лет.
— Я попросил Десс, а она упросила Рекса, чтобы тот глянул на Пегаса без очков. Когда вывеска подсвечена, ее видно отовсюду в Биксби. Так вот. Рекс сказал, что у этого коняги нет ни капельки Фокуса. Он чист.
— Спасибо, — с улыбкой сказала Джессика. — Спасибо за заботу.
Джонатан пожал плечами:
— От Рекса порой тошнит, но кое для чего он годится.
И он стал снова гладить руку Джессики.
Джонатан не говорил Джесс, но за последнюю неделю он заметил поблизости от центра города несколько ползучек. Так близко от высоких домов он их ни разу не видел. Ползучки вели себя не слишком решительно. Они переползали через приземистые склады, «метили» их, причисляли к полуночному миру. С тех пор, как в городе появилась Джессика, полночные создания каждую ночь подбирались все ближе к центру Биксби. Могло пройти еще несколько месяцев, но Джонатан не сомневался: рано или поздно в Биксби не останется ни одного чистого места. Ползучки и их повелители — темняки — пожалуй, смогли бы завладеть даже Пегасом.
И когда это случится, где они с Джесс будут прятаться?
— Но не сможем мы вечно сидеть на этом знаке, верно, Джонатан?
Он посмотрел на нее, гадая, откуда она узнала, о чем он думает, и испугался того, что ее неведомый дар имеет что-то общее с телепатией. Он очень надеялся, что это не так. Джонатан не мог себе представить, как Рекс выносит общество Мелиссы. Брр. Телепат видит тебя насквозь, все твои мысли и чувства у него как на ладони.
— Пока мы в безопасности, Джесс. И может быть, когда тебя станут отпускать…
— Сегодня мне дали послабление, — сообщила она.
— Вот здорово! Что же ты мне не сказала? — спросил он, но заметил выражение ее лица. — Джесс, похоже, для тебя это вовсе не «здорово». Почему?
— Да потому, что мне разрешили завтра пойти на вечеринку, которую устраивают в Гремучей котловине.
— А-а, в Змеиной яме…
Джессика рассказывала Джонатану о грандиозном замысле Рекса несколько дней назад. Перспектива выглядела пугающей, даже когда до пятницы еще была уйма времени. А теперь осталось всего-то двадцать четыре часа…
— Ты знаешь, что это — посреди бедлендов?
— Ну да, они сказали, — кивнула Джессика. — Но Рекс говорит, что только там можно узнать, что я собой представляю. Десс позаботится об обороне, а Рекс еще говорит, что мой дар может оказаться жутко важным, или что я, возможно, сама сумею себя защитить — каким-то неведомым образом. В музее он мне болтал про то, что талантов разных множество…
— А если бы Рекс велел тебе со скалы прыгнуть…
Джонатан, — смеясь, перебила Джессика. — Скорее, это ты бы велел мне прыгнуть со скалы.
Джонатан улыбнулся:
— Наверное. Но я бы прыгнул с тобой. Джессика притянула его ближе к себе.
— Должна же я что-то делать, Джонатан. Всю жизнь ведь тут не просидишь…
— Понимаю, — со вздохом проговорил он. — Тогда делай, как говорит Рекс. В конце концов, он ведь единственный из нас, у кого есть учебник по полуночной науке.
Джесс заглянула Джонатану в глаза.
— Поэтому ты его и не любишь? Из-за того, что он умеет читать «письмена», а ты — нет?
Джонатан хмуро глянул на нее.
— Все гораздо сложнее. — Он облизнул пересохшие губы, пытаясь решить, что ответить. — Ты не знаешь Рекса и Мелиссу настолько хорошо, насколько их знаю я. Скажем так, я не доверяю Рексу. Думаю, он не рассказывает нам обо всем, что ему известно. Даже Мелиссе не рассказывает.
— Но зачем ему это нужно?
— Чтобы держать все в своих руках. Если кто-то еще будет знать все то, о чем знает он, он утратит право на лидерство.
— Чтобы Рекс что-то от нас скрывал? Брось, Джонатан. В прошлые выходные в музее он мне часов шесть подряд рассказывал всякое разное про время синевы. Мне пришлось попросить его остановиться, иначе бы у меня голова треснула.
— Шесть часов? Но при этом он ни словом не обмолвился обо мне.
Джессика обескураженно заморгала.
— Ох, и правда. О тебе он, действительно, забыл упомянуть.
Джонатан невесело усмехнулся:
Он хотел, чтобы ты стала одной из его полуночниц.
Джессика вздохнула и отвернулась. Джонатан проследил за ее взглядом, устремленным к горизонту. С крыши этого здания открывался вид на весь город, до самых его окраин. Там темные скопления домов были неразличимы на фоне бедлендов. Плоские равнины освещала темная луна, вдали чернели силуэты гор.
— Так что же мне делать? — тихо спросила Джессика.
— Пожалуй, у тебя нет выбора. Тебе придется поступить так, как говорит Рекс. — Джонатан вздохнул. — Знаешь, мне иногда кажется, что все эти полуночные дела как бы нарочно подстроены.
— Подстроены?
— Ну да. Все мы наделены какими-то талантами. Рекс читает «письмена», я летаю, Мелисса — телепат, Десс — гениальный математик. Ты тоже должна что-то уметь, что-то делать. Ну, и получается, что все мы друг от друга зависим, будто мы непременно должны собраться в команду.
Джесс сжала руку Джонатана.
— Джонатан, но что в этом плохого? Он поморщился.
— Я не просил, чтобы меня брали в команду. Я даже не знаю, кто ее собрал.
— Может быть, нас судьба собрала.
— В команду судьбы я тоже не напрашивался. — Он осторожно высвободил руку. — Такое чувство, что это уловка, ловушка, что нас нарочно собирают вместе.
Джесс покачала головой:
— Джонатан, никакая это не ловушка. Это просто-напросто жизнь.
— Что такое жизнь? Жизнь — это когда Рекс говорит тебе, что ты должен делать?
— Нет. Это когда ты нуждаешься в помощи. Когда ты близок с другими людьми, когда ты с ними рядом, когда ты без них не можешь.
— Как ты — рядом со мной?
— Именно так. Ты же не можешь не защищать меня. — Джессика поднялась и встала на узкой стальной распорке. Сделала несколько шагов, не спуская глаз с ночного города.
— Но я не… — пробормотал Джонатан и тоже встал.
Они молчали. Джонатан сделал глубокий вдох. Он пытался понять. С какого момента их разговор превратился в ссору? Он чувствовал себя загнанным в угол. И не Джесс его туда загнала, и даже не темняки, которые за ней гонялись, а слова, которые они сказали друг другу, не найдя иных, от которых стало бы легче.
Непривычно было не прикасаться к Джессике, не делиться с ней невесомостью. Полуночный воздух стал казаться холодным, будто пространство, разделявшее их, наполнилось льдом. Пока они летали, все было так легко. В последние четыре ночи они перестали договариваться вслух о том, куда приземляться, к какой цели лететь. Касания рук были понятнее слов.
И вот теперь они застряли здесь. Не летали, не разговаривали, не прикасались друг к другу. Джонатану казалось, что уже вернулась обычная сила притяжения, что она давит на него.
Он посмотрел под ноги на ржавый каркас, поддерживавший фигуру Пегаса. Они с Джессикой находились на высоте в двенадцать футов от крыши здания компании «Мобил».
— Джесс? Она молчала.
Он протянул руку.
— Возьми меня за руку. Тут опасно.
— Везде опасно. Для меня.
Страх, прозвучавший в ее голосе, несколько охладил Джонатана. Полночь могла бы подарить этой девушке прекрасный мир, могла стать для нее бескрайней площадкой для игр… Но все время что-то мешало: Рекс со своими «письменами», комендантский час, темняки…
— Джесс, — проговорил Джонатан. — Ты только возьми меня… — Он не договорил, что-то заставило его умолкнуть. Его словно озарило, и он вдруг понял, из-за чего она им недовольна, чего сейчас не хватает. — Джесс, я буду там завтра ночью. У Змеиной ямы. Ты разве этого не знала?