Страница 23 из 40
Выйдя из студии с раскалывающей головной болью и планами понежиться в ванной, я собиралась пораньше лечь спать. Знаете, что говорят о планах… Вот она я, мчу ночью на спасение Блэйка от него самого. Мои мысли кружатся вокруг того, почему именно сегодня он решил сбежать от своего рутинного поведения.
Может из-за меня?
Кого я обманываю? Он вряд ли хоть раз подумал обо мне с тех пор, как поцеловал в лоб на прощание, и оставил на крыльце. Он поступил именно так, как они с Лорэн предупреждали. И не должно было быть причин, моему подавленному состоянию. Просто он вернулся и провел со мной вторую ночь, и еще двадцать четыре часа, чем зажег лучик надежды. Дурацкой надежды. Жизнь не раз меня учила, что надежда — неудовлетворенная сучка. Например, после бабулиной химиотерапии и облучений. Я надеялась, что она победит рак, но спустя месяц бабуля умерла, вместе с моей надеждой.
После той оглушительной потери, я научилась быть осторожнее. Надеяться, что Блэйк Дэмпси внезапно захочет большего от женщины, и что этой женщиной буду я. Это так банально, что я истерически хохочу. А потом истерически плачу. Я ненавижу себя за то, что разрешила погубить свою жизнь, этим «развлечением на одну ночь».
По правде говоря, я не суровая девчонка, которая вульгарно предложила себя Блэйку в баре тем вечером. На самом деле, я сентиментальное ревущее нечто, как в данный момент. Мне бы хотелось действительно быть более отвязной девчонкой, это Лорэн убедила меня в том, что я могу быть такой.
Я не виню Лорэн. Мы вместе сочинили план, который сработал именно так, как мы планировали. Это не ее, и не моя вина, что он сработал лучше задуманного.
Я сворачиваю с шоссе на грязную парковку у бара. Уик-энд, теперь ощущается как тот, что мгновенно напоминает мне об успехе того первого вечера с Блэйком. Высокое парение ведет к крушению при падении. Вот какой урок я выучила. И судя по состоянию, в котором я нахожу Блэйка, может быть, не я одна, кто находится в печали.
Он повис на стойке перед батареей пустых бутылок и рюмок от шотов.
Джимми, бармен, кивает мне в направлении Блэйка. Я раздумываю, прикоснуться к нему или заговорить, проскальзывая на стул рядом с ним, не могу сдержать желание прикоснуться к нему.
Когда моя рука опускается на его плечо, он поднимает на меня свой плавающий взгляд, на мгновение его глаза загораются удовольствием, но оно быстро сменяется глубокой печалью, которая передается мне и проникает в каждую косточку.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он смазано.
— Джимми позвонил мне. Он сказал, что тебя необходимо подвезти домой.
— Почему ты?
— Он видел нас тем вечером.
— Ты не должна здесь находиться, Хани. Тут не место таким женщинам, как ты.
Я хочу уточнить какая я, но сейчас не время для вопросов.
— Позволь мне отвезти тебя домой.
— Не хочу домой. Там ничего нет. Тут я хотя бы могу выпить еще. — Он сигналами показывает Джимми повторить, но тот игнорирует его.
— Я буду там, — отвечаю ему, прежде чем подумать хорошая ли это идея. Что я предлагаю?
— Ты будешь? — говорит он с надеждой в голосе. Сказанные таким тоном два слова ударяют прямо в сердце, которое теперь, официально, преданно ему и этой ситуации.
— Да, я буду.
— Ты не уйдешь?
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не зарыдать от того одиночества, что вижу в его глазах.
— Я не уйду.
— Обещаешь?
Он убивает меня прямо тут, одним коротким предложением.
— Обещаю.
Я слегка сжимаю его ладонь, прося его пойти со мной, и поглядываю на Джимми, который показывает нам уходить. Блэйк постоянный клиент, так что Джимми запишет все на его счет. Я благодарно улыбаюсь Джимми, обнимаю широкую спину Блэйка, направляя его на выход.
И опять, все видят, как мы медленно идем, шатко направляясь к двери. Я благодарна за то, что Блэйк еще в состоянии ходить. Еще бы парочка глубинных бомб [коктейль из шота виски, погруженного в пиво — прим. перев.], и пришлось бы его выносить.
Техасская жара ударяет прямо в лицо, когда мы выходим из бара на парковку. Он отклоняется пару раз, но все же позволяет довести его прямо до машины. Следующее испытание, это засунуть его 195-сантиметровую раму в мою крошечную машинку. Я уверенна, что сторонние обозреватели находят это комичным, к моменту, когда наконец-то застегиваю на нем ремень безопасности, я вся мокрая от пота.
Пока мы пробираемся сквозь город, он едет с откинутой головой и закрытыми глазами, а я пытаюсь дышать ровно, осознавая что пообещала остаться с ним. Он не хочет быть один. Мое сердце танцует от счастья, понимая, что он нуждается во мне. Несмотря на тот платонический поцелуй в лоб, еще ничего не закончилось.
Надежда возрождается во мне, как феникс возрождается из пепла. Я упоминала, что люблю драматизировать при любой возможности?
Останавливаюсь на подъездной дорожке Блэйка, и меня одолеваю воспоминания о том, что случилось первой ночью, но теперь я в предвкушении чего-то иного. Я наклоняюсь и отстегиваю его, обхожу машину, чтобы помочь ему выйти.
Он спит мертвецким сном.
Я трясу его за плечо.
— Блэйк. Давай. Мы у твоего дома. Проснись.
Он не двигается.
И какого черта мне теперь делать? Я не могу оставить его здесь на всю ночь на жаре. Спустя секунду обдумывания вариантов, я решаюсь зажать ему нос. Он просыпается, дергается и материться, его взгляд очень удивленный, когда он находит меня, стоящую над ним.
— Росинка Хани… Что ты тут делаешь?
Он не помнит, как я увозила его из бара?
— Просто помогаю тебе безопасно добраться до дома. — Я беру его за руку и помогаю выбраться из машины. Когда он обнимает меня за плечо, он почти роняет нас обоих, мне удается удержать нас.
Наше шатающееся путешествие к входной двери напоминает плохой три-ногий рейс [популярная игра, когда у двоих игроков одна нога привязана к другому игроку, являя собой их общую ногу — прим. перев.].
— Какой код, — спрашиваю я, найдя клавиатуру вместо входного замка.
— Шесть, шесть, два, два, — шепчет он в секунду, когда его губы уже на моей шее, и я почти забываю код, что он мне только что сказал. Мне приходится ввести его дважды, когда дверь наконец-то открывается, и мы практически вваливаемся внутрь.
Он начинает заливаться смехом, и я понимаю, что годами не слышала его смех, как будто ничего в мире его не волнует. Может так напиться — это именно то, что ему было нужно.
— Давай уложим тебя в кровать.
— Только если ты пойдешь со мной, — говорит он низким соблазнительным голосом, от которого все мои женские части встают по стойке смирно. ДА, ДА, ДА, кричат они, пока я не передумала. К черту мое трезвое мышление.
Придерживая его руками за бедра, я веду его в спальню, намереваясь бросить на кровать, и спуститься вниз на диван, чтобы сдержать свое обещание, но на расстоянии. У него другие планы на мой счет, он закидывает свою руку мне на талию, и затягивает меня в свою ванную.
— Нужен душ.
Не то чтобы он оставил мне выбор. Мы оказываемся в ванной, борясь с пуговицей на его джинсах, и неуклюже снимая их, что радует, так как теперь я знаю, что он не носит нижнее белье на работу. Я стараюсь не смотреть, но я же только человек, и я полностью одурманена Членом, который стоит высоко и гордо. Это моя фантазия, или он движется в моем направлении? Точно не фантазия.
Блэйк тянется, включает воду и затягивает меня за руку.
Я сопротивляюсь. Мне не нужен душ. Мне нужен крепкий алкоголь и расстояние. Расстояние будет правильным сейчас.
— Отпусти! Прими душ.
— Нужна ты, — мямлит он.
Да ну нахуй, зачем он так говорит? Пока мой мозг спрашивает зачем, мои женские части орут Да, Да, ДА! Мы нужны ему! Тащи свою задницу в этот душ! Я снимаю одежду, но уже подозреваю, что пожалею об этом. Если честно, я уверена, что пожалею об этом, но все равно так поступаю. Нагая я вхожу в душ к самому горячему из знакомых мне мужчин, и его Члену с большой букву Ч. Его руки на мне везде, прикасаются, поглаживают, ласкают, пока его губы поедают меня.