Руигат. Схватка

Иван же, выйдя из класса, спустился по лестнице и повернул в тоннель, в котором находились общежития. Им после заселения нового набора предстояло стать казармами. Пока же здесь было занято только несколько комнат на втором ярусе. Все жилые отсеки располагались во внешнем входном портале тоннеля, который разветвлялся на три меньшего диаметра. В них и планировалось заселить новобранцев из батальонов со ставшими уже привычными для «руигат» названиями «Советский союз», «Рейх» и «Америка». А огромный зал входного портала должен был исполнять функции плаца.

Он уже подходил к лестнице, когда сзади раздался знакомый голос:

– О, hello, Иван! Давно вернулся?

– С час назад, старина, – расплылся в улыбке русский, разворачиваясь к Бангу. – А ты какими судьбами сподобился покинуть свою каптерку?

– Не каптерку, а оружейную комнату, – ухмыльнулся сержант Розенблюм, вытирая руки куском уже не очень чистой ветоши. – Это ты все развлекаешься там, наверху – листиками любуешься, птичек слушаешь, а мы все трудимся и трудимся, не разгибая спины. Как предки капрала Тэда Джонсона на хлопковых плантациях Южной Каролины. – Закончив с вытиранием, он скомкал ветошь, отшвырнул ее в сторону и шагнул навстречу, широко распахнув руки:

– Привет, дружище, как же я рад тебя видеть!

– Взаимно, сардж, – расхохотался Иван, обнимая друга за плечи.

– Ну что, пойдем присядем, – Банг подмигнул левым глазом, – обмоем твое возвращение. Я только вчера выгнал свеженького бурбона. Ух, и духовитый получился… Линкей едва не проблевался, когда пробовал.

– Спасибо, но не сейчас. Я еле костями шевелю. Почти сутки не спал.

– А чего так? – удивился Банг.

– Да вляпался на поверхности в одну стычку с местной бандой, пришлось прорываться. Грязно. Вот они и взъярились и попытались сесть на хвост.

– Проблемы? – тут же посерьезнел Банг. Иван тихонько рассмеялся:

– От толпы, вооруженной лишь ножами и дубинками, не имеющей ни связи, ни транспорта, ни собак и никакого представления ни о тактике, ни о рукопашном бое… ты шутишь, что ли? Но не убивать же их всех поголовно? Так что пришлось побегать и поиграть в «кошки-мышки».

– М-да… – протянул сержант. – Сходить, что ли, тоже прогуляться? А то я уже здесь совсем закис.

– Ну, ведь с толком же, – усмехнулся Иван. – Ладно, старина, пойду я. Спать хочу – сил нет.

– Да, пошли-пошли, провожу тебя, а то еще где на лестнице свалишься и заснешь, – хмыкнул Банг. – Заодно и покажу, как мы тут все устроили.

– Старина, я…

– Ну, хорошо, расскажу. Ты же старый план размещения видел?

– А-ау… – зевнул Иван и кивнул. – Конечно.

– Забудь, – категорично заявил американец. – Теперь тут все по-другому.

– Все? То есть меня куда-то переселили? – удивился русский. – И куда же?

– Нет, наши комнаты все на месте. Хотя ты теперь их не узнаешь. Мы три дня назад запустили фимилятор-преобразователь, так что теперь твое уютное холостяцкое гнездышко имеет нормальную дверь, а ее стены обшиты облицовочными панелями. Ну да увидишь… А вот тоннели, в которых планировалось размещение учебных батальонов, очень сильно изменились. Там теперь будут не только казармы, ружпарки и каптерки, но еще и по полноценному тренировочному комплексу на батальон.

– То есть? Как вы все это впихнули-то?

– А вот так, – осклабился Банг. – Сразу после казарм начинается спортгородок почти на полмили длиной, потом полоса препятствий, а после нее в конце более-менее расчищенного участка тоннеля длиной от пяти до семи миль, который предполагается использовать для тренировочных марш-бросков, ну и в качестве полигона тоже, обустраиваем по полноценному стрельбищу.

– Иди ты! – восхитился русский и снова зевнул. – Уа-ау…

– Все, вижу, ты совсем никакой. Ладно – дуй спать. А как выспишься – найди меня. Посидим, выпьем.

Глава 3

– Закончила?

– Да, уважаемая, – кротко отозвалась Тэра, закрепляя прищепкой на веревке последнюю рубаху. Толстая тетка, одетая в выцветшие тряпки какого-то немыслимого розовато-сиреневого цвета, скептически сморщилась и, подойдя к вывешенной на веревке одежде, брезгливо зацепила ближайшую к ней рубаху и подтянула ее к своему носу. Несколько мгновений она придирчиво разглядывала ее, а затем фыркнула.

– Ой жалеешь песка, ой жалеешь…

Тэра продолжала молча стоять, убрав свои красные, облупившиеся от постоянного пребывания в холодной воде руки под фартук.

– И трешь-то как сильно! Вон, смотри, все рукава обтрепанные!

Тэра едва заметно скривилась. Ну вот что за люди? Определились бы сначала – то ли она песка жалеет, то ли, наоборот, пользуется им сверх всякой меры и потому ткань растрепалась? Но… это называлось «торговаться». И логика здесь была не главным. Главным было обвинить исполнителя работы в недостаточном… ну, или неразумно излишнем рвении, вследствие чего заказчику был причинен тот или иной ущерб, и на основании этого скостить ранее оговоренную цену. Для Тэры, выросшей и всю свою сознательную жизнь прожившей на Киоле, это умение было совершенно недоступным. Поэтому она просто стояла и ждала, когда с ней расплатятся…

Все пошло кувырком сразу. Корабли, несущие Избранных, планировали сесть на Олу в пределах области, которую, как считалось, после того, как была изучена информация с орбитальных станций управления энергетическими полями, контролируют захватчики планеты. Избранные же хотели воздействовать своим творчеством именно на них, не так ли? Вот к ним они и отправились… Но едва только корабли заняли низкую орбиту, собираясь погасить скорость и уже на следующем витке начать снижение и вход в атмосферу, как один из них взорвался. Это повергло всех в такой шок, что никто, даже команды кораблей не обратили внимания на информацию о совмещении траектории движения погибшего корабля и кинетического объекта, запущенного откуда-то из области приземления. То есть никто так и не понял, что корабль был сбит. Все посчитали взрыв результатом какого-то технического сбоя… А может, кто-то и обратил, но… не поверил! Такое просто не укладывалось в голове! Специально сделать так, чтобы погибли Деятельные разумные? Это же уму непостижимо! Нет, что такое насилие и как низко могут пасть люди, охваченные им, Избранные уже имели возможность лицезреть. И не раз. Но разве люди, охваченные подобным безумием, могут пользоваться техническими устройствами и создать высокоразвитую цивилизацию? Они же совершенно не способны к созидательному труду! Вы же сами видели тех сумасшедших! А Избранные знали, что на Оле они точно столкнутся с цивилизацией, которая, как и цивилизация Киолы, владела возможностью межзвездных перелетов…

О-о, сколько жарких споров произошло по этому поводу еще во время подготовки. Сколько мнений уничтожено, сколько авторитетов низвергнуто в прах! Ну включите же логику, разуйте глаза – вот же они, охваченные насилием. Взгляните на то, что они творят – это действия состоявшегося Деятельного разумного? Да чушь! Насилие – это болезнь, морок, приступ безумия. И ничего больше! И не надо нам тыкать в нос нападением на Олу. Кто знает, что там действительно произошло сто сорок лет назад? Я лично считаю, что тогда была совершена какая-то трагическая ошибка, что две цивилизации, встретившиеся на просторах Вселенной, просто не поняли друг друга. А то и вообще произошел какой-то технический сбой, который потом объявили насилием…

Сама Тэра тысячи раз озвучивала эти либо подобные аргументы в дискуссиях с оппонентами, вследствие чего сумела даже себя убедить в том, что так оно и есть (это ложь, что в спорах рождается истина – в спорах каждая из сторон всего лишь находит для себя все большее количество аргументов, обосновывающих свою собственную позицию). Чего же говорить об остальных, которые следовали за ней, в первую очередь руководствуясь верой в нее и гордое предназначение их великой миссии, а не логикой?

Но спустя пару минут взорвался второй корабль. А немного погодя и третий. И это уже никак не могло быть списано на техническую недоработку или трагическую случайность. Тем более что псевдоразумные ядра, на которых было завязано управление космическими летательными аппаратами и которым были недоступны способности человека к самообману, уже на втором взрыве соотнесли контакт кораблей с кинетическим объектом, направленным с поверхности планеты, после чего сразу же проинформировали свои экипажи и пассажиров о вновь идентифицированной опасности.