Страница 14 из 35
Дэвид Хоффман в своей книге «Олигархи» высказывал мнение, что эта передача окончательно доконала Лужкова, и так не слишком успешно справлявшегося с многочисленными нападками ОРТ:
«Доренко сказал мне, что «Дело Тейтума» подвернулось ему случайно. (…) «Один парень пришел ко мне и сказал: «Два месяца назад я был во Флориде и записал на пленку разговор с одним сумасшедшим американцем». (…) Сумасшедший американец утверждал, что в убийстве Тейтума виновен Лужков. (…) Доренко переговорил с Березовским о том, как эффектнее использовать сюжет о Тейтуме для дискредитации Лужкова. Березовский предложил замысловатый сюжет, (…) Доренко вышел в эфир и в начале программы сказал, что «в убийстве Тейтума виновен Лужков, как перед смертью сказал сам Тейтум. Об этом свидетельствует Джеф Олсон, друг покойного». Олсон и был тем самым «сумасшедшим американцем». (…) «Пол, после того как в него выстрелили, жил еще несколько минут. Он говорил с телохранителями, телохранители связались с офисом, из офиса позвонили мне. Последнее, что он сказал сотрудникам офиса и мне, было: «Ответственность несет Лужков. Это его рук дело».
В конце программы Лужкова, видимо, в качестве «контрольного выстрела», обличили еще и в контактах с Секо Асахарой, лидером японской тоталитарной секты «Аум синрикё», ответственной за газовую атаку в токийском метро в марте 1995 года, когда погибли более десяти человек. Но – «против лома нет приема». Лужков, пользуясь своими давними деловыми связями с Гусинским, так же как и Примаков, пытался защищаться с помощью НТВ, но его попытки оказались столь же неудачными. Телекомпания Гусинского в той ситуации явно была слабым союзником.
И Березовский это прекрасно понимал. В эфире «Авторской программы» Доренко, точно так же, как во времена «Дела писателей» в программе «Время», стали появляться копии банковских документов. Только теперь они касались неустойчивого, да что там, угрожающего положения «Мост-банка» – основы нашего финансового благополучия! По воскресеньям в помещениях редакции и у себя в квартирах сотрудники НТВ смотрели не родного Евгения Алексеевича, а ужасного Сергея Леонидовича, чтобы утром в понедельник обсудить увиденное и попытаться понять – означает ли все это, что у нас скоро начнутся проблемы с выплатой зарплаты?
Но зарплату нам продолжали выплачивать вовремя. Поэтому у части творческого коллектива НТВ, например, у меня, росло и крепло чувство «классовой ненависти» к коллегам, работавшим на той же улице Академика Королева. Я отдавал должное их напору, но не мог согласиться с методами работы. Снова процитирую Хоффмана: «В то время я спросил Березовского, что он думает о шоу Доренко, и он ответил: «Избиратели смотрят его с удовольствием. И ответ на вопрос, хорошее оно или плохое, может быть дан только в духе демократии: если оно вам не нравится, выключите телевизор. Если нравится, смотрите дальше. Я считаю, что это – замечательное шоу». Удивительно, но несколько лет спустя на этот «дух демократии» станет постоянно ссылаться главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. И хотя никто не будет возражать против демократических норм, почетный титул «телекиллера» приклеился только к Сергею Доренко.
Несмотря на то, что внешне НТВ держало удар лучше, чем Лужков и Примаков, на которых Гусинский сделал ставку, он не мог не понимать, что внутреннее напряжение в компании растет. В декабре 1999-го владелец «Медиа-Моста» совершил совершенно нехарактерный для него поступок. Владимир Александрович лично приехал в «Останкино», где сначала провел короткую встречу с редакцией в комнате на восьмом этаже, в которой работали корреспонденты, а затем собрал в кабинете Олега Добродеева несколько специально приглашенных сотрудников. В их числе оказался и я, впервые увидевший Гусинского в реальной жизни.
Пафос его выступления был бравурно-успокоительным. «Акционер», как принято было за глаза называть Гусинского в телекомпании, весьма лестно отозвался о нашей работе, попутно сообщив, что каждому из присутствующих журналистов полагается премия за достигнутые успехи. Что же касается общей ситуации вокруг «Медиа-Моста» и НТВ, то, говорил он, все происки наших врагов обречены на неудачу, финансовое положение компании совершенно безоблачно (премия это подтверждает!), а с политической точки зрения сделать с НТВ ничего невозможно. «Разве что прийти с автоматами!» – заявил Гусинский, не подозревая, видимо, что обладает удивительным пророческим даром, ибо люди с автоматами пришли уже через пять месяцев.
Олег Добродеев, сидевший справа от Гусинского, на протяжении всей этой встречи сохранял на лице выражение, которое характеризуют словами «чернее тучи». Как я понимаю, вопрос об уходе Олега Борисовича с НТВ тогда был уже практически решен. Не исключаю, что об этом знал не только Гусинский, но и кто-то еще из находившихся в кабинете генерального директора. Я же никакого подвоха не почувствовал и радостно принес домой конверт с суммой, эквивалентной зарплате за пару месяцев.
И действительно, выборы в Думу прошли. Расклад сил в парламенте не так чтоб уж очень сильно изменился. Победили коммунисты, с минимальным отставанием от них финишировало «Единство», затем – «наши друзья» из ОВР. Позади, уже с большим отрывом, расположились «Союз правых сил», ЛДПР и «Яблоко». На южном фронте ситуация складывалась гораздо успешнее, чем во время Первой чеченской войны, то есть беспокоиться было не о чем. Даже несмотря на то, что в полдень 31 декабря с экранов всех телевизоров страны прозвучали слова: «Я устал… Я ухожу…»
«Консервы» на Ельцина были приготовлены заранее. Это ни для кого не было секретом. Но предполагалось, что материал может пригодиться в случае скоропостижной смерти президента. Тем более что всего год назад, в ноябре 1998-го, НТВ выпустило в цикле «Новейшая история» документальный фильм Светланы Сорокиной «Сердце Ельцина», который стал для нее дебютом в этой серии. Однако подробный рассказ об операции, которую глава государства перенес во время крайне тяжелого для него поствыборного периода, это не совсем то, что требуется для срочного некролога. Так что отставку Ельцина ни фильмом Сорокиной, ни специальными заготовками иллюстрировать было нельзя.
Таким образом, переход в новый, 2000 год для множества сотрудников информационных программ российских телекомпаний оказался скомканным. Им пришлось мчаться на работу, чтобы успеть к вечеру подготовить и выдать в эфир «кондиционный» материал. С другой стороны, некоторые не занятые в информационных программах коллеги узнавали об отставке Ельцина чуть ли не перед боем курантов, потому что прыгали вокруг праздничного стола и не следили за новостями.
Так или иначе, ощущения безвластия в стране у меня не возникло. Путин, прочно освоившийся в кресле премьер-министра и к тому времени уже объявленный преемником Ельцина, получив новую должность исполняющего обязанности президента, спокойно и обстоятельно обратился к гражданам России в новогоднем выступлении. На этом фоне видимые подтверждения проблем, существовавших у НТВ, несколько потускнели, и после новогодних каникул мы с женой на недавно приобретенном собственном (!) автомобиле «Ока» отправились отдыхать в один из подмосковных пансионатов. Там меня и застала новость, которую можно было бы назвать «Я ухожу-2».
Решение Олега Добродеева уйти с НТВ, очевидно, не было спонтанным. Просто потому, что подобные поступки требуют длительного осмысления. Но сам этот процесс оставался недоступным для меня и большинства моих коллег по телекомпании. Разве что за исключением самых высокопоставленных. Так что, по сравнению с сообщением об отставке Бориса Николаевича, новость об отставке Олега Борисовича стала гораздо большей сенсацией. Я набрал его номер, дозвонившись с первого раза. Практически не дав мне задать вопрос, который вертелся на языке, но так и не был сформулирован, Добродеев, не вдаваясь в подробности, успокоил меня, сказав, что волноваться мне не нужно, у меня есть все необходимое для продолжения успешной профессиональной деятельности. Мы поблагодарили друг друга, пожелали удачи и расстались.