Великие рогоносцы

Никаких угроз относительно того, что отец макал пальцы в каких-то смутах, Генриэтта не испугалась. Она решительно сказала королю — нет. «Без документа я, сир, к вам в постель не ходок». Король мрачный приехал из особняка д’Антраг. В своем Фонтенбло, так же мрачный, заперся. А через два часа робко входит к министру Сюлли и сует ему приготовленный документ. Сюлли читает и глазам своим не верит. Потом молча разрывает документ на мелкие клочки. Вот что было в нем.

«Мы, Генрих милостью божьей король Франции и Наварры, обещаем и клянемся перед богом честно и словом короля мессиру Франсуа де Бальзак, что беря в спутницы девицу Генриэтту Картрин де Бальзак, его дочь, в случае ее беременности через шесть месяцев, начиная с сегодняшнего дня и разрешения ее бремени сыном, мы немедленно возьмем ее в жены и сделаем своей законной женой, супругой официально, заключим с ней брак перед лицом святой церкви и с соблюдением предусмотренных в таких в таких случаях обрядов».

Генрих от такого самовольного шага своего министра опешил, потом зашагал обратно, потом переписал документ наново, скрепил его своей подписью и печатью и уже, не советуясь с Сюлли, сел на коня и вручил папаше д’Антраг документ.

Отец Генриэтты, конечно, письмецо это огромного государственного значения надежно припрятал, а сам руки пухлые в восторге потирает: дочь его сможет стать королевой Франции! Это надо же, до чего любовная страсть короля одолела! Молодец, дочка! Теперь не оплошай! Не вздумай девчонку родить! Тогда пиши пропало французская корона. Не видать тебе ее как своих ушей и напрасны были твои старания в любовном искусстве.

Генрих, как всегда у него бывает, насытив первую страсть и малость поостыв, начинает испытывать угрызения совести и горько сожалеть о содеянном. Ведь надо же, письменно за своей подписью король простую девицу в королевы возвести намерен. Генрих IV хочет любой ценой получать документ обратно. Не тут-то было! Папаша документик надежно припрятал и отдавать не собирается, а со всевозрастающим восторгом поглядывает на тоже возрастающий животик своей дочери. Одна молитва теперь у господина д’Антраг: «Господи, пошли моей дочери сына! Сына, даешь сына!» Как же часто семьи королей молились, чтобы господь бог послал им сына. Помните, как Генрих VIII, английский король, дико возмущался и кричал своей жене, ослабевшей роженице Анне Болейн: «Что? Дочь? Да как ты смела? (это была английская королева Елизавета Великая). Слепого, горбатого калеку, но сына!» Или же как третья его жена Джейн Сеймур перед родами упала в обморок и разрыдалась в дикой истерике — она боялась родить дочь.

Или как наша Екатерина Великая горько сетовала, что у Павла рождаются дочери: «Одни девки, трудно будет всех замуж выдать» и «Откровенно говоря, я предпочитаю мальчиков». Ну, чтобы не гневить матушку, Павел поднапрягся и сплодил трех сыновей: Александра, Константина и Николая. Двое из них русскими царями будут. Или наша последняя русская царица Александра Федоровна после рождения четырех дочерей и в своем фанатичном желании иметь сына впала в так далеко идущую истерию, что все девять месяцев ходила беременной, со всерастущим животом, фактически не будучи в этом состоянии ни минуты.

Словом, дорогой читатель, вывод сам напрашивается: королям нужны сыновья. А Генрих IV не только устно это желал, но и письменно. И жениться на любовнице обещал, если она ему сына родит. А теперь вдруг опомнился и как говорится «от ворот поворот».

Измотался, извелся бедный Генрих IV, обдумывая, каких бы шпионов или детективов типа Шерлока Холмса или Эркюля Пуарро ему нанять, чтобы злосчастный документ выкрали. Но де Бальзак, хитрая бестия, видно, документ не дома держал, если ни пожара своего поместья не испугался, ни угрозы Бастилии. Подобно тому критику, который сказал Леониду Андрееву: «Вы нас пугаете, а мы не боимся». А король, конечно, стал его пугать страшными последствиями, если тот документ добровольно не отдаст.

«Не боюсь я короля», — примерно так мы расцениваем действия господина д’Антраг.

А если в Бастилию, дорогой король, меня бросите и пытать начнете, Вам же хуже будет! Того и гляди сей документ может появиться в какой-нибудь вражеской державе, в Испании, или в России, например. А тогда что? А тогда весь цивилизованный мир узнает, какой безответственный и несправедливый французский король и низким делом занят: пытает отца дочери, которой дал письменное слово жениться. Дочь его Генриэтта прямо любовнику-королю сказала: «Документ я вам не отдам. Не дождетесь». Ну и положеньице Генриха, нечего сказать! Тут ему приспичило второй раз жениться, на испанской принцессе Марии Медичи, а эта негодная семейка д’Антрагов все королю матримониальные планы путает, вы представляете, дорогой читатель, какой мировой скандал мог бы произойти, если бы вдруг во время брачной церемонии, кто-нибудь, даже мальчишка, закричал бы: «А король-то голый!» Ой, пардон, «А король обещал жениться на другой, и вот письменный документ его подписью и печатью скрепленный!» И что тогда? Простых чиновников за нарушение брачного слова в кутузку бросали. Помните, как бедный Пиквик в тюрьму попал, ибо якобы отступил от намерения жениться.

А с королями что делать? Рубить им головы? Правда, был такой один пример в мировой истории, когда римский император, нарушив слово, приказал отрубить себе голову, правда мраморную, в своем парке. А другой заставил себя пороть, и его публично, в костеле два монаха прутиком до крови стегали, офицерская унтер-вдова тоже ведь сама себя вытекла, почему бы и королям простых смертных не наследовать? Но Генрих IV пороть себя еще пока не собирается, он вновь начинаем пугать д’Антрага (авось испугается) и такое вот письмо любовнице строчит с явным желанием передачи его папаше: «Сударыня! Любовь, почести и милости, которыми я наградил вас, могли бы привязать ко мне самое легкомысленное существо, если бы оно не было одарено таким дурным характером, как ваш. Более язвить не стану, хотя, как вы сами знаете, должен бы язвить и мог бы. Прошу вас возвратить мне известное вам обещание, чтобы не заставить меня добывать его иным путем. Пришлите также и перстень, данный мною вам на днях. Ответ сегодня к ночи». Но ответа нет ни к ночи, ни на следующий день. Господин д’Антраг, наверное, знай себе посмеивается в бороду: «Король нас пугает, а мы не боимся, перстенек тоже не вернули». Тогда Генрих IV садится строчить следующее письмо, уже несколько в более мягком тоне. Он ну просто уж умоляет господина д’Антрага письмо вернуть, ну Христа ради, ну пожалуйста, отдайте. Не отдают и не боятся.

Одна теперь надежда Генриха IV на Господа Бога. Авось родит Генриэтта девчонку и документ будет неактуален. И в противовес всем известным нам королям, желающим только сына, Генрих истово молится: «Господи, пошли девчонку!». И это, дорогой читатель, было беспрецедентное и единственное явление в мировой истории, когда король захотел дочь. И вот Господь Бог сжалился над страданиями короля и послал свое спасение в образе… природной стихии, то есть дикой грозы, которая обрушилась на особняк господина д’Антраг. С громом и молнией, которая залетела в комнату беременной Генриэтты, но ее самое не тронула, не убила, но зеркало разбила и малость мебель порушила. Но Генриэтта так испугалась, что от испуга раньше времени ребеночком разродилась. Гроз и молний, дорогой читатель, многие, даже монархи, боятся. Каракалла залезал под кровать и затыкал уши во время грозы. Коммод бледнел как полотно и в шкаф забирался, Клавдий Тиберий вообще, извините, от страха грома штаны, то есть тунику, портил. Что поделаешь, даже смелые воины боялись грозы. Так что нечего вам, господин д’Антраг, так распекать свою дочь, что у нее выкидыш и представьте себе, дорогой читатель, мужского пола. Почти умирающая, больная Генриэтта в постели лежит, а Генрих IV, как узнал радостную новость, живо примчался к возлюбленной, за ручку ее нежно держит, в лобик целует, как какой другой монарх при известии о рождении наследника, и радостный блеск своих глаз скрыть не может. Генриэтта потом долго будет упрекать своего любовника за такой беспримерный эгоизм, но восторгу короля конца нет и вот на радостях делает Генриэтту герцогиней де Вернейль, и еще дает ей звание маркизы. Какие еще звания есть во Франции? Давайте их все сюда, на радостях король оптом одарит ими Генриэтту. Уф! Король вздохнул облегченно и срочно приступил к доведению до финала свой брак с Марией Медичи.