Страница 31 из 107
Грабовская ее фамилия, а имя Елизавета. Происходила из хорошей семьи польских магнатов, отец был судьей. Станислав Август Понятовский еще даже не мечтал о польской короне, когда познакомился с обаятельным тринадцатилетним подростком — Елизаветой Грабовской. Молодая девушка слегка флиртовала с красавцем Понятовским, но, конечно, ни о каком чувстве и речи быть не могло, тем более что очень скоро ее выдают замуж за вдовца — генерала Грабовского, близкого приятеля Станислава Понятовского. За свою деятельность в пользу России получил генерал Грабовский из рук русской царицы Екатерины Великой орден Александра Невского и сто тысяч рублей награды. Пригласил, конечно, своего приятеля Станислава Понятовского на свадьбу, но не больше. Станислав в это время по уши был влюблен в Екатерину Великую, стал ее любовником и потом в своих воспоминаниях напишет: «Я отдал ей все мое существо в гораздо более широком понятии, чем обычно принято понимать эти слова. А особенно, я дал ей то, хотя мне было всего двадцать два года, чего не каждый подданный может дать».
Неуклюже, конечно, проинформировал читателей о своем физическом контакте с русской царицей, да что поделаешь. Станислав Понятовский особым интеллектом не отличался. Екатерина Великая, всегда щедро вознаграждавшая своих даже бывших фаворитов, с истинно королевским размахом одарила Станислава Понятовского — польской короной. И вот Понятовский — король и в Варшаве. С Елизаветой Грабовской почти не встречается и ничто не предвещало такой горячей и долгосрочной их любви. Попросту у Елизаветы имеется подарок от Станислава Понятовского — маленькая коробочка для мушек с портретом Станислава на фасаде и с такой вот надписью на обратной стороне: «Пусть мушка, которую из своих ручек берешь, напоминает тебе верного приятеля Станислава».
Елизавета Грабовская скучает в своем имении, оставшись соломенной вдовой: муж где-то там далеко воюет. Но особенно скучать ей, конечно, не приходится: в 1771 году она рожает первенца — дочь Александру. Польский король, конечно, ее поздравляет, но письменно. Ему даже думать о пани Грабовской не приходится. У молодого, физически очень привлекательного короля много любовниц, их список очень большой. Кого только здесь не было! Женщины всех сословий — княжны и авантюристки, светские дамы и служанки, польки и иностранки, замужние матроны и их юные дочки. Да в отношении любовных приключений польский король разве только с Генрихом Французским может сравняться. Австрийский историк Отто Форет пишет: «Сотни женщин нашли дорогу в королевскую спальню, а несколько их дюжин оставили след в истории Польши». Среди них, конечно, известные аристократки — авантюристки Изабелла Чарторысская, Любомирская и Елизавета Браницкая. Всех их победит и пошлет в отставку Елизавета Грабовская, некрасивая, но очень умная женщина, гениальная тем, что сумела навсегда обуздать этого неуемного красавца, великого дон Жуана и стала в течение двадцати с лишним лет единственной, неповторимой для него женщиной. Это ли не гениальность женщины? Заставить Станислава Понятовского из почти ничего, из посредственности сотворить себе кумира. В этом феномене и загадка истории. Почему великие мира сего влюбляются в совершенно посредственных женщин и наделяют их любовью, достойной королев? Почему была такая великая страсть Петра I к совершенно ограниченной Марте Скавронской, дешевой шлюшке, ложившейся не под одного драгуна, и сделавшего ее русской царицей? Почему умирал от любви (и умер) польский король Зигмунт Август к сифилитичке Барбаре Радзивил, наделившей короля этой болезнью и навсегда перечеркнувшей его способность к деторождению? Почему умирал от великой любви Ян Собесский к жадной, ограниченной деспотке Марысеньке? Это — загадка истории, а скорее, загадка человеческой личности. Некоторые ученые восемнадцатого века объясняют это вульгарно и просто: каждая женщина выделяет какой-то специфический запах. И если ее аромат соответствует аромату мужчины — никто и ничто не в силах погасить его страсть к такой женщине. Калигула, выгнавший двух своих жен, женившись на четвертой (первая жена умерла во время родов), вульгарной, циничной вдове пекаря с тремя детьми, престарелой Цезонии, любил ее так, что сам удивлялся и восклицал: «Я все-таки даже пытками добьюсь от тебя ответа: каким ты меня зельем отравила, если я так тебя обожаю». С нашей точки зрения трезвых наблюдателей и наблюдателей патрициев, ограниченная, некрасивая, с бесформенным телом Цезония была объектом меньше всего достойным хоть какой-то любви. А ее любил могущественный император и каждая красавица была к его услугам, помани он только пальцем. Калигула считал, что виновато любовное зелье. Тогда многие считали, что можно опоить человека любовным зельем и приворожить его навсегда к себе. Любовные зелья в своей колдовской кухне, а точнее в кухне колдуньи Вуазьен, стряпала долголетняя метресса французского короля Людовика XIV Монтеспан. Рецепт приготовления этого зелья привел в ужас Людовика XIV, а у нас вызывает омерзение. Что-то там стряпала в своей колдовской кухне и Клеопатра, сумевшая, будучи на девять лет старше Марка Антония, внушить ему горячую и беззаветную любовь к себе. Дело ли здесь в любовных зельях, в специфических ли ароматах, эманируемых от женщины, — не знаем и, наверное, еще долго не узнаем. Нам придется просто констатировать любопытный факт: часто короли горячо влюблялись в очень непривлекательных ни телесно, ни духовно женщин и наделяли их горячим чувством.
Изабелла Чарторысская. Не красавица, но и эту женщину любил неугомонный Наполеон Бонапарт.
В 1780 году ко дню рождения Станислава Понятовского в Варшаве был устроен бал. На нем появилась давняя знакомая Станислава Понятовского Елизавета Грабовская. Король после долгих лет увидел ее, сидящую на белой софе, держащей в руках букет роз. Король подошел к Елизавете и сказал довольно банальный комплимент, но гораздо более изящный, чем в подобной ситуации это сделал Наполеон Бонапарт по отношению к Марии Валевской. Если французский император сравнил белизну розы в волосах Марии с белизной ее шейки, то Станислав Понятовский галантно произнес строчки стихотворения:
Говорят, что ты красива, как роза,
О нет, роза красива, ибо на тебя похожа.
И началось. Елизавета Грабовская во всеоружии своей некрасивости, но полная соблазнительной грации и лукавства, изящества и аристократических манер, постаралась соблазнить короля. Если лицо ее некрасиво, что же — выставим то, что наиболее красиво: маленькую ножку. И дешевые приемы деревенской кокетки и сложные приемы соблазнения светскими дамами — все было пущено в ход предприимчивой Елизаветой Грабовской с одной целью: только бы не упустить момент, такая оказия может и не повториться, оставить память о себе в сердце короля. Ей это великолепно удалось. Находящемуся на этом балу мужу Елизаветы, генералу Грабовскому не понравилось, конечно, это явное кокетство его жены с королем, но…
«Покорный рогоносец» всегда предпочитает развитие своей карьеры ее утрате. И уж лучше пожертвовать своей женой, чем лишиться блестящей карьеры. Словом, генерал Грабовский вынужден был прикрыть глаза на явный флирт короля с его женой и даже на их тайные свидания, о которых ему было хорошо известно. Его роль «покорного рогоносца» даже несколько расширилась: ему надо было со стойким спокойствием переносить истерики своей жены, когда она узнавала о новых любовницах Станислава Понятовского, включая прекрасную маркизу Люлию, с которой особенно долго боролась. Но как тайфун, как смерч сметает с пути Станислава Понятовского Елизавета Грабовская всех женщин, чтобы стать для него единственной и неповторимой. Когда две воли — сильная и слабая — сталкиваются друг с другом, неизменно побеждает сильная. Станислав Понятовский был человеком со слабой волей. Недаром его называли «теленком», на слабого короля обрушился шквалом деспотизм, энергия, сила воли и целеустремленность Елизаветы Грабовской. Она, словно с идеей фикс, носилась с мыслью навсегда завоевать короля. Это стало ее жизненным кредо: все подчинить этому желанию. Постепенно она так стала влиять на короля, что иностранные дипломаты, прежде чем являться к королю, предварительно шли к Елизавете Грабовской, неся богатые подарки, комиссионные, как красиво сейчас принято говорить.