Великие рогоносцы

«Деревня королевы». Уединенное гнездышко брошенной королевы Марии-Антуанетты.

Тайные рогоносцы

Затаил свои рога…

Брантом

 у и чем же он отличается от «добровольного»? Почти ничем, почти ничем, дорогой читатель, но все же, как говорят французы, маленькая разница есть, и да здравствует эта маленькая разница, потому что у этого «снисходительного рогоносца» в отличие от «добровольного» не так меркантилизм «вылазит» и не так базарная торговля видна. Словом, при «добровольном» рогоношении существует гласный, даже иногда письменный, договор между женой, мужем и любовником.

Муж — это только «ширма», призванная честь жены охранять от внешних сплетней и напложенных любовником детишек принимать в свою «вотчину» как своих, своей фамилией их отцовство легализируя. Со «снисходительным рогоносцем» все обстоит несколько иначе. Тут никакого договора нет. «Любовные треугольники» базарного торга не устраивали, а просто муж, зная об измене жены, закрывает на эту измену глаза. Конечно, во имя высших, как говорится, интересов. Ну например, обнаружение измены жены грозит мужу потерей карьеры, как это с графом Валевским было, внебрачным сыном Наполеона Бонапарта, или князем Шеврез в эпоху Людовика XIII. Или попросту измена жены ему выгодна, поскольку тогда муж беспрепятственно и без лишнего наблюдения супруги заниматься своими альковными делами может, как со многими бывало.

Причина не важна, дорогой читатель, важно, что муж, зная об измене жены, «молчит, как нанятый» и своего возмущения ни открыто, ни косвенно не выражает. Здесь все, конечно, более пристойно происходит, чем у «добровольных рогоносцев». Обычно никакие кровавые трагедии не разыгрываются в таком алькове, там все мирно и внешне благополучно и все довольны.

И в качестве первого примера такого, «добровольного рогоносца» нам послужит граф Шеврез, жена которого в большой дружбе с Анной Австрийской и даже считает себя близкой подругой королевы, а поскольку тенденция к интриганству у нее с молоком матери развилась, то она без него жить не может и бедную целомудренную королеву в эти интриги вовлекает. И весьма успешно. Королева Анна Австрийская, как вы уже знаете, была очень несчастна в личной жизни. Ее муж, французский король Людовик XIII, как вы тоже уже знаете, этот холодный чурбан с рубашечными манерами, не мог, конечно, «успокоить» романтическое сердце королевы, ни ее темперамент, и королева, как женщина, очень страдала. Ей секс был нужен, как и каждой женщине. Но найти любовника королеве гораздо труднее, чем простой женщине. За ней тысячи глаз следят, тысячи ушей подслушивают, тысячи ног ступают за каждым ее шагом и, вообще, попробуйте у бока хотя и не любящего, но ревнивого мужа, хотя бы на часок удалиться от придворной толпы. Это королеве не удавалось. А сердце страдает, сердце ноет, по ночам спать не дает, а если дает, то снятся какие-то красавцы-рыцари или далекие принцы из детских сказок. А наяву? Явь беспощадна — принцев нет. И вот княгиня Шеврез, ее придворная дама, бывшая княжна Лотарингская, решила облегчить положение своей закадычной подружки. Так королевам страдать без любви! И за что? И она энергично принимается за интригу. Подняла свои неотразимые глаза (у нее были такие глаза, что ни один мужчина не мог без дрожи ее взгляд выдержать, даже кардинал Ришелье, даже понурый Людовик XIII, который сколько-то там месяцев был безнадежно в нее влюблен), посмотрела на лорда Бэкингэма, приехавшего из Англии во Францию в качестве свата, то есть сватать сына английского короля Якова I, Карла I, за сестру Людовика XIII Генриетту, и этим взглядом дала ему понять, что одинокая королева Анна Австрийская не прочь бы на него свой милостивый взор обратить. О боже, ну что еще может быть лучшего? О такой чести Бэкингем даже и не мечтал. Он мгновенно оставляет всех своих любовниц и мгновенно влюбляется в Анну Австрийскую.

Эту романтическую любовь, полную приключений и опасностей, насыщенную подвигами рыцарей в образе трех мушкетеров и д'Артаньяна, спасших честь королевы, со свойственным себе красочным романтизмом Александр Дюма-отец прекрасно описал и навеки обессмертил. И Анна и Бэкингем предстают перед читателем в таком романтическом ореоле несчастных любовников, нам даже как-то совестно, дорогой читатель, вам эту прозаическую правду-матку излагать. Ибо в действительности все было, ну, мягко скажем, — довольно грязновато, если не пошло. Королева попросту дико завопила, когда ее Бэкингем на зеленой травке в парке замка Амэ захотел наземь кинуть и, как парфянскую кобылицу, взять. Прибежали придворные, которых предусмотрительная подружка княгиня Шеврез несколько задержала сзади, чтобы дать уединиться королеве и Бэкингему. Сама обстановка ведь располагала к романтике и романтической любви: берег моря, парк, поздний вечер, яркая луна, придворные где-то сзади и даже ни их голосов, ни шагов не слышно. Становись Бэкингем на колени, поцелуй ручку Анне Австрийской, залейся слезами, вымаливая ее любовь, как истинному рыцарю пристало, а он, как Дон Жуан (кстати им был), как извращенец (кстати, им был — гомосексуалистом), вдруг грубо кидает королеву на траву и пытается силой задрать ей юбки. Стыдно, господин лорд! Эдак каждый начнет на королеву бросаться и свой темперамент показывать. Что тогда будет? Примерно такие вопросы задал себе и Людовик XIII, когда ему сообщили о случившимся. Он, конечно, подружку Шеврез слушать не стал, заведомо известно, все врать начнет. Нет, он призвал более авторитетную свидетельницу той памятной ночи, когда его жена Анна Австрийская в обществе Бэкингэма сопровождала свою своячницу, новобрачную Генриетту на английский двор, княжну де Конти. И она сказала королю такие вот успокаивающиеся слова (за их достоверность мы абсолютно ручаемся, дорогой читатель, из хорошего источника они происходят): «Я гарантирую вам, ваше высочество, целомудрие королевы от пояса до ног, за прочее я не ручаюсь».

Король, который готов был заточить королеву в замок, если бы та позволила себе изменить ему, несколько свой гнев умерил, раз шашни его жены только поцелуями ограничились, но нахмурился, конечно. Не каждому королю приятно, когда их жены с другими мужчинами целуются. А Бэкингем не только целовал королеву, он также целовал краешек ее ночной сорочки, когда она принимала его в своем будуаре и в присутствии (от греха подальше) свиты придворных дам, предварительно испросив об этом разрешения у своей свекрови. Мария Медичи согласилась: «Принять Бэкингэма в постели и дезабилье? Конечно, можно. Я же принимаю». Словом, только всего два раза и видел Бэкингем свою возлюбленную Анну Австрийскую, а романтики уже трогательными душещипательными любовными историями эту связь напичкали, еще раз подтверждая известную истину: была бы тема, а фантазия всегда найдется.

Авантюризм и интриги были в крови госпожи Шеврез. Такова уж ее натура. Без этого жить не может. А муж, «покорный рогоносец», абсолютно все терпел и всегда ее из разных перипетий вызволял. Когда король решил заточить ее в тюрьму, кто ее выручил? Муж. На ее многочисленных любовников с болью в сердце, конечно, смотрел, но терпел и молчал, надеясь, что возраст и житейские бури возьмут свое, и его жена хоть когда-то, но утихомирится. Он не ошибся. Где-то, то ли в Нормандии, то ли в Голландии, где Шеврез приютилась, спасаясь от преследований за свои интриги, муж робко попросил, чтобы в конце концов наступила и его очередь — право входа в альков жены. Поскольку подходящих любовников не было, Шеврез на эту уступку пошла. И наконец-то «покорный рогоносец» дождался своего звездного часа. У них скоро рождается дочь и Шеврез, обнаружив в себе материнские чувства, утихомирилась и после смерти своего злейшего врага Людовика XIII вполне благочинной дамой, обремененной мужем и дитятей, в Париж возвращалась.