Страница 4 из 7
– Китаев владеет множеством игорных заведений по всему миру – Джиджи сделала паузу, чтобы привлечь внимание. – Вы подумали о том, что это может означать для нас?
– Ага, – сказала Ингрид, – повышение зарплаты.
Ее комментарий встретили взрывом смеха.
– Расслабься, Джи, – посоветовала ей другая девочка и дружески похлопала ее по плечу.
– Она не может! Она так долго провисела на занавесе, что чуть не сломалась пополам, когда упала со своего аквариума, – едко заметила Сюзи.
– Джиджи просто злится, потому что ее трюк не привлек его внимания, – пропела Миа на всю гримерку.
Девушки по-доброму рассмеялись.
Джиджи знала, что ей необходимо вернуть разговор в нужное русло, потому что теперь Сюзи начала рассуждать: какой толк быть танцовщицей, если не пользуешься главной привилегией – богатыми мужчинами.
– Дело в том, что никто не должен встречаться с Китаевым! – прервала ее Джиджи. – Не нужно его поощрять.
Смех стал только громче, даже Лулу сочувственно посмотрела на нее. Джиджи с отчаянием подумала, что Китаев одержит верх.
Дверь гримерки распахнулась.
– Дамы, угадайте, кто пришел! – объявила Даниэла, одетая в сверкающий костюм. Девушки защебетали от волнения. – Не Китаев, – разочаровала их она. Щебет поутих. – Девочки, там его охрана. Все русские богачи сегодня в зале, я уж не говорю о селебрити с Недели высокой моды, журналисты толпятся у порога. Я сейчас упаду в обморок!
– Смотри, Джиджи, – перекрикивала гомон Лулу, – может, все не так уж плохо в конечном итоге?
– Значит, он прислал своих дружков, – проворчала она. – Одна ночь недели не сделает. Мы просто в новинку для скучающего, избалованного женским вниманием, наглого…
Но ее лучшая подруга уже подбежала к выходу с другими девочками. Они дружно волокли за собой двухметровые перьевые хвосты, привязанные к талии, для первого выхода на сцену. Вздохнув, Джиджи поспешила за остальными.
Нельзя пренебрежительно относиться к посетителям, учитывая, что они регулярно выступали перед полупустым залом, а этот год был самым неудачным.
Халеду Китаеву не было ни малейшего дела до кабаре. Он не станет сохранять театр и их рабочие места. У него нет личной заинтересованности, он выиграл кабаре в карты! Все, что его волновало в данный момент, – танцовщицы. Первой оказалась Соланж, но Джиджи с легкостью смогла представить, как он выбирает одну за другой девочек из труппы.
Джиджи прошуршала по полу своим тяжеленным плюмажем из перьев, как и остальные девочки. Представление начиналось.
– Мадемуазель?..
– Валенте.
– Мадемуазель, я боюсь, что не могу дать вам информацию, которую вы ищете. Наш отель ценит право наших гостей на частную жизнь и конфиденциальность.
Консьерж профессионально ей улыбнулся. Только французы могут добавить в свою улыбку некий намек на превосходство.
Джиджи знала, что ирландский акцент ей только помешает. Надо было взять с собой Лулу, которая была наполовину француженкой. Ее карие глаза, как у Одри Хепбёрн, и деликатная женственность заставляли мужчин терять голову и мчаться ей на помощь. Джиджи всегда рассчитывала только на себя и, пожалуй, чересчур много смеялась, что всегда задвигало ее на второй план.
Придется работать с тем, что есть. Этим утром Джиджи покидала квартиру в такой спешке, что даже не накрасилась, лишь успела наскоро вымыть голову, и теперь с еще влажными и растрепанными волосами она скорее напоминала выдру.
– Но как мне с ним связаться? – снова попыталась она.
– Мадемуазель может попробовать позвонить.
– Вы дадите мне его номер?
– Нет. Я предполагал, что вы его и так знаете, – ведь вы сказали, что он ваш друг.
– Ну, вообще-то мы не совсем друзья, – начала увиливать Джиджи. Она терпеть не могла ложь и недомолвки, поэтому решила сказать правду. – Я его сотрудница. Я танцовщица из «Синей птицы».
Впервые консьерж посмотрел прямо на нее, а не куда-то в район ее плеча.
– Вы танцовщица?
Она расслабилась. Танцовщицы нравятся всем.
– Да, месье.
– Значит, это правда? Варвар у ворот?
Какой варвар? Какие ворота? Джиджи понадобилось несколько секунд, чтобы понять. Она вспомнила, что большинство парижан в ужасе от «иностранного захватчика» Китаева. Призвав на помощь свой талант к лицедейству, она театрально вздохнула.
– Боюсь, что так.
– Господи, храни Францию!
Джиджи старалась не показать своего удивления. Учитывая, что под угрозой была именно ее работа, ей было немного странно, как близко к сердцу принимают парижане смену владельца «Синей птицы».
Возможно, если бы эти простые люди вместо того, чтобы просто возмущаться, пришли на представление, у кабаре появился бы шанс на спасение. Обвинять нового хозяина во всех грехах – даже если он был русским олигархом с сомнительными намерениями – было не совсем справедливо.
Джиджи, не колеблясь, воспользовалась своим преимуществом.
– Именно. Теперь я могу узнать, в каком номере он остановился?
– Нет, – с сочувствием посмотрел на нее консьерж.
Джиджи не стала давить на него. Она развернулась, опустив плечи: как ей теперь оставить для него сообщение, хотя он вряд ли его прочтет…
Но тут все изменилось: Халед Китаев только что вошел в вестибюль отеля.
Он уткнулся в свой телефон, и это дало Джиджи время, чтобы собраться. Хотя его тело излучало такую агрессию, что она на мгновение засомневалась.
Когда он направился в сторону Джиджи, она застыла. Темные непослушные волосы, аккуратная борода, обрамлявшая привлекательное лицо, лишь усиливали его природную мужественность. Женщины поворачивались в его сторону, как по команде. Ни один из присутствовавших в лобби отеля мужчин не производил такого впечатления.
Нужно обладать немалым мужеством и уверенностью в себе, чтобы появиться в холле роскошного парижского отеля в спортивных брюках и серой футболке с надписью кириллицей. Но, как ни странно, Китаев выглядел абсолютно органично, это все остальные казались чужеродными.
Он шел прямо к ней. Прятаться было некуда. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Он оторвал взгляд от своего смартфона и посмотрел на консьержа. Весь персонал отеля, находившийся неподалеку, вытянулся по струнке. Халед опустил телефон от своего уха и попросил доставить в его номер два абсолютно новых ноутбука последней модели.
– Оползень? – прорычал он в трубку. – В этом месте оползни случаются по десять раз на дню. Найдите бульдозер и расчистите этот чертов завал!
Джиджи наблюдала за ним со все возрастающим интересом. Он облокотился на стойку ресепшн, и она вздрогнула, потому что оказалась так близко, что могла прикоснуться к нему. Она была рада, что не сделала этого: он так громко рявкнул что-то по-русски своему оппоненту, что Джиджи струсила. Возможно, сейчас не самое подходящее время.
Халед стукнул кулаком по первой попавшейся под руку поверхности. Он просто не мог поверить в происходящее! Поселковый совет отменил встречу, геодезист не может прислать отчет из-за оползня. Не он же надоумил клан старейшин воткнуть динамит в откос и обрушить половину горы на шоссе. Прошло два года, а он так и не приблизился к успеху.
Нет дороги – нет курорта.
Скольких людей он успел отправить в ущелье, чтобы объяснить местным старожилам, какие преимущества привнесет новая инфраструктура. Любая инфраструктура в этом месте, где мужчины до сих пор загоняют овец верхом на лошади. Результат был всегда один: первоначальное соглашение, составление новых контрактов, а в последнюю минуту что-то обязательно случается!
Когда Халед разговаривал с кланом старейшин, он стоял, сложив руки на груди, в низкой темной комнате, служившей местом переговоров в городе, и отказывался хоть как-то реагировать.
Он вспомнил глаза отчима, узкие, как щелочки, и лошадиную сбрую в его руках, которой он избивал Халеда. Можно подумать, от этого он перестал бы быть сыном другого мужчины.