Страница 3 из 15
С тяжелым сердцем она вернулась в свою спальню. Дождевые капли мелко барабанили по стеклу, прохладный ветер залетал в окно, а Влада лежала на кровати, глядя на высокий расписной потолок, и думала: что же ей делать с этим поместьем? ее деньгами? и ее жизнью?..
Она проснулась от острого ощущения, что в комнате находится кто-то еще, но огромное, на полстены, зеркало отражало только ее саму.
Включилось электричество. Хрустальная люстра с лампами в виде оплывших свечей тускло освещала спальню. Окна в сад были распахнуты, и, казалось, птицы пели прямо над ухом.
Влада взяла фотоаппарат и вышла на улицу. В детстве она часами могла фотографировать развалины Белой дачи, знала каждый изгиб почерневшей после пожара стены, каждый осколок треснувших оконных стекол. Но все пленки того времени остались в квартире у матери, так что о них можно было забыть. Влада собиралась создать новую коллекцию снимков.
Она обошла поместье, выбирая наиболее удачные ракурсы. Дожидалась, пока солнце скроется за облаками. Фотографировала в густом закатном свете. Но идеального результата так и не добилась. Дом, словно замкнулся в себе, не доверял ей, держал ее на расстоянии.
Отсняв пленку, Влада нарвала полевых цветов и отправилась к полуразваленной часовне, которую Аркаевы-старшие хотели превратить в фамильный склеп – но не успели. Никто даже представить не мог, что склеп им понадобится так скоро.
Когда Влада подошла к часовне, тень уже накрыла семейное кладбище, только в лучах заходящего солнца красным золотом блестел крест на могиле Алексея Аркаева, пропавшего на охоте больше трех лет назад. Вторая могила была свежей: горка песка, деревянный крест, все еще пахнувший стружкой, и несколько искусственных венков – могила тети Симы. Погруженная в тяжелые мысли, Влада опустилась на низенькую скамейку – и тут же встала: оказалось, за могилами Симы и Алексея скрывались еще две. Со своего места Влада не видела ни имен, ни фото – только аккуратные кресты и черные гранитные края памятников.
Сначала Влада подумала, не захоронены ли там прежние хозяева поместья, но тотчас же вспомнила: этих могил раньше не было. Тогда чьи они?..
Кровь хлынула к вискам. В глубине души Влада знала ответ, но не могла его принять. Она сделала шаг вперед – и увидела портрет на первом памятнике. Улыбаясь, на нее смотрела Илона – красавица с нежной улыбкой и ямочками на щеках. В оцепенении, до последнего не веря в происходящее, Влада заставила себя прочитать имя на соседнем памятнике – и к горлу подкатила тошнотворная волна. Такое не могло происходить на самом деле – только в самом жутком сне, после которого просыпаешься другим человеком. Не смея поднять глаз на фото, Влада снова, буква за буквой, прочла надпись: Марк Алексеевич Аркаев.
Марк.
Влада попятилась, споткнулась о могилу Симы, едва не упала, но даже не заметила этого; потом бросилась в дом, к запертой комнате Марка.
– Марк! Марк! – Она ломилась в закрытую дверь до тех пор, пока не закровоточили костяшки пальцев, затем опустилась на пол и обхватила руками колени – а в голове продолжал звучать солнечный голос Марка: «Ты – мой ветер».
Красный кабриолет припарковался у обочины. Стефан заглушил мотор и повернулся к девушке, сидевшей на соседнем кресле. Луна ярко освещала ее лицо, длинные ресницы отбрасывали на скулы кукольно пушистые тени. Стефан потратил больше часа, выискивая в толпе приезжих подходящую девушку, и остался доволен результатом. У Ирины была фигура взрослой женщины и по-детски большие глаза. В этих глазах отражалась каждая ее эмоция. Вот и сейчас она смотрела на него с восхищением и трепетом.
– Стефан – редкое имя…
Как и другие, она пыталась скрыть свое смущение болтовней. Стефан улыбнулся и отвел ей за ухо прядь каштановых волос. Ирина улыбнулась в ответ.
Какими ничтожными были эти попытки казаться уверенной! Она могла притворяться сколько угодно, но ее сердце все равно стучало так громко, что Стефан едва мог расслышать свое.
– Ты приехал издалека? – Ирина прижалась горячей щекой в его руке.
Стефан закрыл глаза. Каждая его клеточка ощущала, как внутри Ирины перетекал, нагревая кожу, ее сок. Он мог бы попробовать его еще на вокзале, даже не касаясь этой куколки: просто вобрать своим телом немного ее тепла, словно сделать глоток с помощью невидимой соломинки, протянутой от него к ней. Эффект, правда, получился бы слабый – как человеку съесть дольку яблока на голодный желудок. Зато сейчас, когда Ирина обжигающе прижалась щекой к его руке, порция тепла сошла бы за аперитив. Но это не сравнить с тем блаженством, которое он может получить прямо теперь, в любой момент, стоит лишь коснуться ее кожи губами или кончиками пальцев – поэтому промедление такое сладкое… Нет, он слишком долго ждал, чтобы продолжать игру.
– Я отвечу тебе. На ушко…
Ирина послушно повернула голову, и луна высветила мягкую ямку над ключицей. Стефан провел по ямке кончиком языка, затем нежно укусил девушку за мочку уха. Его пальцы стянули с плеча шлейку ее сарафана и уже ласкали маленькую упругую грудь. Ирина улыбнулась и откинулась на спинку сиденья. Стефану не нравились женщины, просто ждущие, пока ими овладеют, но сейчас он был готов стерпеть и это. Пусть лежит и не дергается – не мешает ему. Наслаждение начнется после, а пока – просто удовлетворение самой важной его потребности, которая не имела ничего общего с плотской любовью, хотя и была крепко с ней связана.
Продолжая играть языком и зубами с мочкой ее уха, он выудил руку из декольте и заскользил ладонью вниз по телу девушки, дразня и обещая. Ирина была готова подарить ему много своего тепла: ее кружевные трусики промокли насквозь. Не прерывая своей игры, Стефан нажал на рычаг, и спинка кресла, на котором сидела девушка, опустилась. Стефан переместился так, чтобы его бедра оказались между ног Ирины, затем задрал ее юбку и расстегнул ширинку на своих брюках. Сердце Стефана билось быстро и громко, жар обжигал десны и губы. Он провел по губам кончиком языка. Сейчас ничто не могло бы его остановить.
Ничто, кроме пронзительного женского вопля.
Стефан гневно проследил, куда с расширенными от страха глазами смотрела Ирина. Перед капотом, почти сливаясь с ночным пейзажем, стояла высокая брюнетка. Слабый свет фар падал на ее старинное блекло-голубое платье. Она стояла неподвижно, как манекен, даже ее глаза казались стеклянными.
Застегивая на ходу ширинку, Стефан вышел из машины и хлопнул дверью.
– В моем случае это была карета, – сказала Мария, выдерживая его тяжелый взгляд.
– Ревнуешь?
Мария нежно улыбнулась.
– А разве друзья ревнуют?
– Мне нужно закончить, – процедил Стефан.
Злость разрывала его на части, холод внутри не давал сконцентрироваться. Контролировать себя было предельно тяжело, но он все же сумел взять себя в руки.
Мария чуть склонила голову набок.
– Мне подождать?
Стефан обернулся. Ирина сидела в том же положении, что и минуту назад. Какое теперь удовольствие могло доставить ее тепло? Подогретые помои…
– Нет – останься, – сухо ответил Стефан.
Он помог Ирине выйти из машины. Девушка обтянула короткую юбку и сделала неуверенный шаг, каблуки завязли в песке.
– Свидание переносится, моя дорогая, – Стефан сжал ее плечи и заглянул в глаза, густо карие, чуть влажные после недавнего шока. – Мне нужно срочно вернуть сестру в больницу. Ту, что на выезде из города, понимаешь?
Мария хохотнула. На выезде находилась только одна больница – для умалишенных.
Помедлив, Ирина кивнула. Стефан легонько подтолкнул ее, и девушка, не оборачиваясь, поплелась по обочине в сторону города. Стефан подождал, пока Ирина скроется за поворотом, и схватил Марию за локоть.
– У тебя должна быть веская причина! – сквозь зубы произнес он.
Мария даже не пыталась вырваться. Она подождала, пока Стефан ослабит хватку, и только после этого произнесла:
– Влада видела могилы.