Страница 22 из 55
Он принялся крушить дом. Дом, который выстроил для красавицы-жены, дом, который еще несколько минут назад казался несокрушимым оплотом семейного счастья. Мужчина ломал стеллажи в гостиной, раскидывал вещи по полу и с наслаждением топтал одежду Марго.
Ярость, смешалась с истеричным весельем. Поскользнувшись на обломках, Михаил врезался рогами в телевизор. Треск несчастного прибора эхом повторился в голове мужчины. Он мрачно усмехнулся. Что ж, по крайней мере, один плюс в его новом украшении имелся.
Мужчина смерчем прошелся по дому, ударяя рогами во все, что попадалось на пути. Он метался и прыгал от стены к стене, круша, ломая, разбивая и топча. Он не заметил, как начал отталкиваться от пола еще и руками, подлетая под потолок. Страха не было – только обжигающая ненависть и боль. Изменяла! Эта лживая тварь ему изменяла!
Поскакав по лестнице на первый этаж, Михаил запнулся и вылетел головой вперед, врезавшись рогами в обшитую гипсокартоном стену. В черепе бухнул колокол, «искры из глаз» смешались с каплями крови, брызнувшими из раздутых от возбуждения ноздрей. Михаил потряс головой и наконец-то успокоился.
Похрустывая осколками того, что совсем недавно было гостиной, мужчина доплелся до дивана. Он был опустошен, точно удар о стену вышиб из него все эмоции. Михаил опустился на подушку, невидящим взглядом обвел комнату. И что теперь? Вся жизнь развалилась на части. Два дня назад он был успешным сорокадвухлетним юристом, имел отличный дом и любящую верную жену. А теперь он − уродливый полукозел. Во всех смыслах рогоносец!
Михаил всхлипнул и закрыл лицо руками. Вздрогнул.
Что-то было не так. Придирчиво ощупав лицо, мужчина визгливо расхохотался. Его охватило веселье − признак сумасшествия, скорее всего. Мужчина вприскочку направился к зеркалу в прихожей. Ну, чем еще порадует его сегодня мерзкое стекло?
Из зеркала глянул урод: не человеческое лицо и даже не рожа сатира, которой Михаил «любовался» каких-то два часа назад. Отвратительная смесь: еще человеческий подбородок в завитках темной шерсти, заострившиеся длинные уши и вытягивающийся вперед череп. Из глубоких глазниц таращились ярко-желтые глаза с горизонтальными зрачками.
Мужчина застыл. В животе поворачивалось скользкое щупальце. Михаил несколько раз открыл и закрыл рот, потом громко заблеял и, наконец, заорал, швырнув в зеркало первое, что попалось под руку – связку ключей.
Зеркало лопнуло паутиной трещин. На Михаила смотрели тысячи уродцев, ржущих над своей гротескной рожей.
9
Тихо щелкнула входная дверь. Маргарита не удивилась царящему в доме беспорядку. По усыпанному обломками и шерстью полу, она вошла в гостиную.
Женщина опустилась на пол, глядя на то, что осталось от ее двадцать шестого мужа. Михаил попытался что-то сказать, но из поросшего волнистой шерстью горла вырывалось тонкое блеянье. Марго покачала головой.
− Прости меня. Я надеялась, в этот раз будет иначе, но как видишь, ошиблась, − она вздохнула. – А ты продержался долго – почти два месяца. Другие и трёх недель не протянули.
Она помолчала, поглаживая колечки шерсти на его груди.
− Я не специально, дорогой, так случается. Наверное, это проклятие, − она вынула из кармана пучок салата. – Хочешь травки, козлик милый?
10
− Ты не говорила, что разводишь коз, − незнакомый мужчина разглядывал в кухонное окно девять животных, бродивших по загону.
− Да, − улыбнулась Марго, затачивая нож. – Люблю козлятину.
Ольга Травушкина
В ОЖИДАНИИ ВЕСНЫ
За окнами быстро темнело. Валил густой снег, яростно завывал ветер. Мужчина, читавший у камина книгу, бросил взгляд на окно и поежился.
– Похоже, надвигается снежная буря, – сказал он. Его жена, вязавшая на диване кофточку, кивнула, не отрываясь от своего дела.
В этот момент раздался негромкий стук в дверь. Удивившись, что в такую погоду кто-то может быть на улице, мужчина поднялся и пошел открывать.
– Кто там был? – спросила жена, когда он вернулся в комнату.
– Девчонка какая-то, – ответил муж. – Одета бедно. Вроде как поселиться хочет в нашем городе... Спрашивала, не пустим ли мы ее на ночлег.
– Ни в коем случае, – усмехнулась жена. – Еще рядом с нашим домом жить вздумает... Только нищих нам не хватало!
Мужчина подошел к окну, но задергивать штору не торопился.
– Вон она, в соседний дом стучится.
– Впустили?
– Нет… к следующему дому пошла. Она ко всем подряд просится, что ли?
– Пусть просится, – равнодушно ответила женщина. – Подбрось лучше дров в камин. Ну и холодина!
– Говорят, когда-нибудь в нашем городе наступит весна, – мужчина задумчиво бросил в огонь несколько поленьев.
Женщина молчала. Она тоже верила в это. Все жители верили, что однажды весна обязательно наступит. Хотя здесь, в этом городе, ее не было уже очень-очень давно, люди верили, что однажды она придет – и растает снег, зазвенит капель, прорастет сквозь стылую землю ярко-зеленая трава, а с небес будет светить теплое солнце…
Девушка, которую так и не впустили ни в один дом в городе, в это время шла по заснеженной дороге. Неожиданно она остановилась. Огляделась по сторонам, подумала и решительно зашагала в сторону от дороги – снег словно расступался перед ней, не давая увязнуть. Расступался, и там, где она проходила – таял. Как исчезали холода и морозы там, где ступала ее изящная ступня...
Девушка наклонилась и бережно подняла что-то маленькое.
– Бедная… – прошептала она. Подула на замерзшую синицу, прикрыла ее ладонью.
В воздухе запахло ландышами. Прошло несколько минут, и вдруг птица открыла глаза. Закрутила головой, защебетала. Девушка улыбнулась, и ее зеленые глаза сверкнули радостным «огоньком»:
– Отогрелась, моя хорошая...
С синицей в руках девушка шла все дальше и дальше от города. Когда-нибудь она придет сюда снова, и, возможно, здесь, в краю вечной зимы, все-таки настанет весна.
***
«Когда же наконец наступит весна?» – спрашивали друг друга жители этого города. И показалось им это, или нет, но кто-то словно шёпотом произнёс в ответ: «Когда оттают ваши сердца...»
Ляля Владимировна Райман
ДАВАЙТЕ ПОЗНАКОМИМСЯ!
Верховно-Угрюмчивому Управителю
Ядра Трёх Галактик посвящается…
Глеб сидел за столиком уличного кафе и напряжённо вглядывался в спешащую мимо разношерстную толпу. Он твёрдо решил, что сегодня непременно подойдёт к прекрасной незнакомке, образ, которой был ему до боли знаком, он помнил каждую чёрточку её лица, а божественная фигура… Глеб блаженно закрыл глаза, но моментально их открыл, боясь пропустить девушку.
Она появилась внезапно, впрочем, как и всегда, словно материализовалась из ниоткуда. Она шла, будто паря в воздухе, людской поток как бы расступался, пропуская красавицу с гордо поднятой головой и загадочной улыбкой. Глеб сорвался с места и почти бегом преодолел расстояние, отделяющее его от незнакомки:
– Вы так прекрасны! Давайте… – он запнулся под её насмешливо-удивлённым взглядом, но, спохватившись, договорил не раз отрепетированную фразу: – Давайте познакомимся!
Девушка звонко рассмеялась и протянула изящную ладошку:
– Меня Уломаниок зовут, – и, слегка наклонив голову, прикусила нижнюю губу.
Глеб растерянно посмотрел на красавицу: «Иностранка?» – мелькнуло у него в голове. Но ещё не совсем веря своему счастью, слегка пожал протянутую руку и сказал:
– А я Глеб. Вы не хотите выпить со мной чашечку кофе?
– Глеб! Я не пью кофе, я пью только мазынуси, – сказала незнакомка, не переставая обворожительно улыбаться.
«Что за зверь такой это мазынуси, а может, этот?» – думал Глеб, старательно вспоминая все знакомые алкогольные и не очень напитки.