Страница 9 из 108
Человеческое восприятие приноравливалось к виртуальности постепенно: как после яркого дня слепнешь и глохнешь от внезапной ночи, и требуется время, чтобы разглядеть её красоту. Дэн терпеливо ждал, и «тот» мир потихоньку начал проявляться. Чернота посветлела, появились нечёткие очертания предметов, послышался далёкий нестройный гул множества голосов и шумов. Будто бы подул ветер... - Дэн прекрасно знал, что это лишь иллюзорное ощущение, но на долю секунды даже захотел поверить ему. Этот ветер был гораздо правдоподобней того, что создавали вентиляторы в оранжереях «Красавицы», он был почти как настоящий, дующий на планетах.
Виртуальность обретала всё большую тяжесть и весомость. Теперь Дэн различал, что ветер, дующий ему в лицо, прохладный и сухой. Мир вокруг обретал цвета и плотность, скоро Дэн узнал окружающую обстановку: это был городской пункт перехода из реальности в виртуальность, комната с кипенно-белыми стенами. Белая комната отдыха «Красавицы» на её фоне казалась грязно-серой. На полу золотыми линиями был начертан символ виртуальной жизни: два пучка нитей, перекрещивающиеся в виде латинской Х - знак первоначальной разрозненности виртуалов, и соединяющий пучки в одно ромб с закругленными краями - знак Эрны, божества виртуальности. За огромными окнами пункта перехода раскинулось центральное поселение виртуалов, город Эрнатон. Ветер дул из распахнутой двери в мир виртуальности впереди.
- Добро пожаловать в Эрнатон, капитан, - негромко поприветствовал виртуал за пультом в центре комнаты. Дэн обернулся, коротко кивнул в знак приветствия, и бледный круглолицый работник перехода вежливо улыбнулся в ответ. Хотя все предметы обстановки уже обрели в восприятии человека чёткость, образ виртуала был размытым, черты лица едва уловимо, но постоянно изменялись, будто из виртуальной оболочки на пришедшего реала смотрело множество людей. Такова была особенность виртуалов, неизменно обескураживавшая Дэна. Остальные реалы общались в виртуальности свободно, но он старался даже не задерживаться на её жителях взглядом.
Дэн занялся разглядыванием себя в отражении в оконном стекле. Оказалось, в виртуальности он очнулся в строгом сером костюме, который конструировал три года назад для деловых переговоров и успел об этом забыть. Сейчас же выяснилась неприятная вещь: за прошедшее в реальности время костюм стал тесноват, и отнюдь не в плечах. Пояс брюк пришлось срочно расширить. Потом Дэн вышел в город.
Эрнатон был создан как усреднённый земной мегаполис, а почти все локации виртуальности - как картинки различной природы Земли, чтобы напоминать реалам и виртуалам об оставленной родине. Город вырос более ввысь, чем вширь, многоэтажные дома строгими линиями напоминали обелиски. Иллюзия неба над Эрнатоном всегда была чистой, на голубом фоне никогда не появлялись пятна туч. Погода здесь была неизменна: позднее лето в умеренном поясе Земли, смена дня и ночи также не моделировалась: вечные десять часов утра. Это в других локациях виртуальности сияли стекляшки ненастоящих звёзд и иллюзия хлопьев снега растекалась в ладони тепловатой водой. Эрнатон был предназначен для работы, и всё, что могло ей помешать, было отметено на стадии создания. По непонятному капризу творцов здесь оставили только ветер, спонтанно включающийся и отключающийся. Он был совсем как настоящий и гонял по чистым улицам иллюзорную липкую мелкую пыль, забивающуюся в ноздри и глаза.
Прохожих встречу попадалось немного. Все по виртуальной моде были облачены не менее чем в пятнадцать слоёв одежды и украшений. Неестественная резкость, яркость, четкость каждой детали одежды контрастировала с неясными, меняющимися каждое мгновение лицами. Личного транспорта на улицах Эрнатона было немного, но всё небо над крышами домов оплели паутины воздушной монорельсовой дороги, заполненной вагончиками общественного транспорта.
Зашуршала крыльями стая птиц, вспугнутых чем-то. Иллюзии животных в виртуальности, как и проекция Дэна, были чёткими и детально прорисованными, но неживыми. По контрасту с ненатуральным миром вокруг виртуалы казались удивительно реальными. Настоящими, живыми, пусть странными. И даже самые консервативно настроенные реалы, такие как Дэн, понимали: в виртуальности они имеют дело с новой формой жизни.
История виртуалов началась в хранилище электронных слепков психики человека. Хранилище организовала международная группа учёных, занятая разработкой системы единого и полного психологического тестирования. Их затея окончилась пшиком из-за недостаточного финансирования, а хранилище прибрала к рукам игровая корпорация. Слепки стали использовать для создания сверхреалистичных персонажей в компьютерных играх. Эти фантастические герои копировали игрока-владельца настолько точно, вплоть до мельчайших оттенков эмоций, что становилось не по себе. Газеты кричали о прорыве в области клонирования, перешедшем на новый уровень – виртуальный, и не сходились только в оценке: хорошо это или плохо. А применение слепков тем временем ширилось: из них стали конструировать виртуальных помощников, свои точные копии, для работы и ведения личных страничек в социальных сетях, тогда же и появилось словечко: «виртуал». Увлечение виртуалами охватило весь мир, и многие люди понимали, что имеют дело не просто с покорной кибернетической машиной. Называвших виртуалов своими друзьями и супругами сначала поднимали на смех, но через пару десятилетий, когда подросло поколение, привязанное к виртуальности крепче, чем к реальности, впервые заговорили о создании законодательной базы для виртуалов.
Признавать виртуалов людьми или нет? Споры об этом раскололи мир на два лагеря. Дело дошло даже до войны: признание в части стран за виртуалами права называться людьми послужило для радикальных религиозных фанатиков поводом напасть. В новом переделе мира причина войны быстро забылась. Жестокая реальность швырнула людей в новую бойню, и вместе с ними сражались виртуалы. Война изменила и тех и других.
Когда после войны люди вернулись в виртуальность, их встретили совсем другие виртуалы. Раньше, несмотря на споры, ведущиеся вокруг их персон, сами они не осознавали себя людьми. Несмотря на четкость лиц, их глаза были тусклы, движения неуверенны. Когда они говорили, то чаще всего бездумно повторяли речи хозяев-людей. Сейчас же они вели себя, как равные людям, их глаза светились подлинной жизнью, только новая странная рябь порой пробегала по их лицам. В конце войны к виртуалам явился великий Учитель, и вместе с верой они обрели уверенность.
Скоро виртуалы были повсеместно уравнены в правах с реалами. Браки, дети, жизнь только в виртуальности стали обычным, неосуждаемым обществом явлением. Среди виртуалов выделилось три расы: первая - сконструированные людьми, вторая - клоны реалов, выбравших существование в виртуальности, и третья, особенная – рождённые в виртуальности.
К моменту отправления «Красавицы» в путешествие, виртуальность Земли, если судить по фильмам в фильмотеке, стремительно догоняла и по обширности и по количеству населения саму планету. И виртуалы отнюдь не проводили время в праздности. Большинство было занято мониторингом компьютерных сетей, полезным и реалам и виртуалам. Также много их работало в игровом секторе виртуальности, по прежнему сохраняющем статус лидера по посещению реалами. А к виртуальным докторам, учителям и воспитателям обращались с большей охотой, чем к реальным, повсеместно заменяемым на роботов. Корабли, отправляющиеся в дальний путь, космические станции, поселения на Марсе, Европе и Титане обзавелись своими локальными виртуальностями, и такой же оснастили «Красавицу». Её виртуалы были заложниками корабля, как и реалы.
И это было полезное соседство – вынужден был признать Дэн. Виртуалы отслеживали все поломки по компьютерной сети корабля, тут же сообщали это реалам и советовали, как лучше их устранить. Каждый член экипажа хоть раз, но консультировался с виртуальным доктором или психологом, а игровой сектор виртуальности был любимым местом развлечений и оттачивания боевых навыков.