Ядовитый цветок

— Вдвоем? — Не поверил своему счастью Сэм.

— Консультанты нам, я думаю, не понадобятся. Возможно, я прихвачу с собой маленькую девочку. Ты познакомишься с ней и начнешь оформлять бумаги.

Микроавтобус с привезенными из городка игрушками был встречен громким детским визгом. Рабочих, перетаскивающих коробки, сопровождал эскорт инвалидных кресел и шустрая команда подростков на костылях.

— У нас никогда такого не было. — Голос доктора Вальнера охрип от волнения. — Знаете, миссис Керри, то есть Сандра… А знаете, Сандра, я, кажется, впервые понял, за что сражался все эти годы. — Он подал сидящему в каталке малышу огромный сверкающий шар, и тот осторожно взял его единственной рукой, на которой было всего три пальца.

Какой-то сумасшедший кураж подстегивал Сандру. Ей казалось, что выход найден: своим замужеством она избавит Берта от мучительной дилеммы.

Двадцать третьего декабря в клинике творился настоящий переполох. Праздничная суета увлекла даже тех, кто не мог до этого побороть депрессию. Все принимали участие в украшении комнат и, главное — зала с нарядной елкой. Костыли, гипс, инвалидные коляски казались маскарадными принадлежностями — так весело сверкали глаза детей, готовящихся к празднику. А их радость вдохновляла взрослых.

Сандра взвалила на себя множество всяких обязанностей — заказ лакомств к столу, закупку заранее продуманных подарков, подготовку призов для игр и соревнований, постановку церемониала появления Санта-Клауса с неизбежными санями и эльфами.

Она помогала развешивать цветные гирлянды вдоль стен, когда её вызвали к центральному входу.

— Вон та дама в красном автомобиле немедленно желает видеть вас, миссис Сандра. — Сообщил привратник.

Сандра сбежала по ступенькам, как была — в голубом костюме медсестры и легких парусиновых туфлях. Дверца распахнулась.

— Садись. — Раздался хриплый голос. За рулем сидела темноволосая женщина в зеркальных очках и меховом жакете. Лишь когда она повернула к Сандре мрачно усмехающееся лицо с ярко очерченным алым ртом, Сандра узнала Мону.

— Берт прислал меня за тобой. Мы остановились в Гринденвальде. Муж, наконец, решил во всем разобраться. Мы должны обсудить нашу ситуацию втроем, не правда ли, детка?

— Я не могу отлучиться сегодня. Скоро начнется детский праздник.

— Пустяки, это не займет много времени. Поставишь свою подпись на бумажке — и катись обратно.

Сандра колебалась. На её волосы и плечи ложился мелкий снег.

— Хорошо, я предупрежу, что скоро вернусь.

— Эй! У меня нет времени. И у Берта тоже. — Мона засмеялась. — Наш герой слегка «того», — наверно, в голове что-то треснуло.

— Едем. — Сандра села сзади. — Только быстрее.

Мона резко нажала на газ.

— Хорошая машинка — подарок Берта. Он любит скорость. Вот это настоящая езда, не хуже, чем в «Формуле-1»!

— Но мы не на гоночной трассе, нас остановит дорожный патруль… Предупредила Сандра, глянув на спидометр.

— Патруль не успеет! Ты же сама просила поторопиться. — Мона странно захохотала и Сандра поняла, что имеет дело с умалишенной.

— Останови сейчас же! — Она попробовала встряхнуть Мону за плечи, но машина лишь резко вильнула в сторону, едва не врезавшись в придорожные столбики.

— Не рыпайся, ещё не время. Я ненавижу тебя. Ты украла мое лицо и мою судьбу. Я должна быть счастлива с Бертом — я!.. Жалкая маленькая добродетельная мышка! Тебе не понять Мону Барроу — величайшее трагическое дарование современности. Да! Так писали и это была чистая правда… Мне не нужны его вонючие деньги и его гребаное сострадание!..

— Ты все ещё любишь Берта, Мона. Отпусти его…

— Я?! — Истеричный смех сотряс тело женщины. Не сбавляя скорости, она неслась по горной трассе вверх, пренебрегая резкими гудками встречных автомобилей. — Любовь!.. Я предпочла бы остаться в притоне секты «Затмение», забыть обо всем… Мы курили, кололись и трахались с кем попало и где попало, всей «семьей» — вот это и есть «любовь»…

Мона вдруг повернула к своей спутнице побледневшее лицо, сорвала очки, и Сандра содрогнулась — перед ней сидела старуха.

— Нет так свежа, не правда ли? Не гожусь для экрана и для роли супруги магната? Но я ещё могу кое-что…

Приступ истерики прошел — Мона уверенно вела машину, ловко избегая столкновений. Сандра сжалась на сидении в полной растерянности. Она понимала. что бороться с водительницей на такой скорости означало неизбежную гибель.

— Вон там, наверху, видишь площадку? Я заприметила её раньше. Ремонтные работы на сегодня прекращены и мы выпорхнем в пустоту совершенно без зрителей. Только добренький боженька и его ангелы не подхватят наши души. За нами прибудут черти, чтобы утащить прямиком в ад. Это как раз по мне — жарко и никакой нравоучительной дребедени.

— Не думай, что тебе удастся обойтись без свидетелей. Над нами уже кружит патрульный вертолет — они засекли автомобиль.

— Тем лучше. Сопливые полицейские сумеют описать газетчикам последнюю роль Моны Барроу: «Полет над проклятой жизнью».

— Нет! Ты получишь за развод кучу денег и сможешь наслаждаться своими игрушками ещё многие годы. Это вернее, чем рассчитывать на компанию в преисподней.

— Я не смогу наслаждаться ничем, пока живы вы с Бертом… А знаешь, ещё в ресторане Гриндельвальда, когда ты, вроде улитки, приросла к своему креслу и выглядела как невеста из фильмов ужасов, я поняла все. У вас с Бертом на лбу сияла печать — печать сатаны. Вы были обречены на общее горе.

— На счастье, Мона. Мы сумеем дать друг другу так много, что даже сейчас, перед казнью, я с радостью признаю свою жизнь удавшейся. Мне фантастически повезло, Мона. Я встретила Берта — лучшего человека на свете. Да посмотри же, я улыбаюсь! Я смеюсь над твоей жалкой, беспомощной местью!..

Не переставая улыбаться, Сандра закрыла глаза. Она совсем не боялась смерти: Берт любит её, а все остальное — мелочи. Даже небытие.

— Ну. вот мы и прибыли. Молись, если умеешь. А я проклинаю тебя! Мона резко свернула на закрытый для проезда участок дороги. Сбив щиток с предупреждающими об опасности красными лампочками, машина устремилась к пропасти. Развороченные булыжники заставили сбавить скорость, из уст Моны вырвалось грязное ругательство.

— Берт! — С неожиданной силой Сандра рванула дверцу и вывалилась в строительный щебень. Не чувствуя боли, поднялась, рванулась к краю площадки. — Берт!

Маленький белый автомобиль с открытым верхом — то самый, что был собран из трофеев победы руками Берта, преградил путь машине Моны.

Уэлси улыбался, сжимая руль, ветер трепал его волосы, в свете фар кружил и искрился снежок. Все выглядело как на картинке рекламного проспекта.

Два колеса машины висели в воздухе. Водитель не мог пошевелиться каждое движение приближало конец. Время распалось на гряду значительных, весомых мгновений. Красный автомобиль, предвкушая последний, роковой удар, медленно двигался к цели. Сандра бежала, протягивая к любимому руки. Что-то шумело и грохотало над её головой, вздымая пыль и сухую листву. Она ничего не понимала, превратившись в одно желание — дотянуться, припасть к его груди…

— Берт, любимый! — Сандра зажмурилась.

Ладонь Берта крепко ухватила её запястье и приподняла вверх. Машина накренилась, сорвалась с точки опоры и… поплыла в воздухе. Прямо под ней, ударившись крышей о колеса, пронеслась красная молния. Сандра видела лишь лицо Берта совсем рядом со своим. Закусив губу, он напрягся всем телом и втащил её на сидение. Выглянув, Сандра в ужасе отшатнулась — они висели в воздухе над глубоким ущельем. Внизу огромным костром пылала разбившаяся о камни красная машина, а в вечернем небе кружил, распугивая усиливающуюся метель, винт вертолета. Маленькая глазастая стрекоза с трудом тащила на тросе все сильнее раскачивающийся над пропастью автомобиль.

— Пора их сажать, Жан. Того и гляди, мы врежемся в гору или уроним наших пассажиров. — Сказал сержант дорожной полиции, сидящий рядом с пилотом. Они уже давно преследовали взбесившийся красный автомобиль и ничего не могли сделать, чтобы предотвратить трагедию — водитель, несомненно, мчался навстречу гибели.