Страница 12 из 66
– Дед Мороз подарил, как же ещё объяснят, – еле слышно сказала она. – А знаешь, эта карусель стоит у меня в комнате. Она мне очень понравилась. Я думала, что её мне подарил добрый волшебник, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Видимо, так и было…
Деланей еле ощутимо коснулся губами макушки Вероники.
– Наверное. Жаль, что это был максимум, на что я был способен.
Она уткнулась носом в плечо отца. От него всё так же пахло дорогим одеколоном, но оттенки изменились. Раньше это был тяжёлый, удушающий аромат, теперь же – лёгкий, напоминающий морской бриз. Приятный, свежий, он нравился ей гораздо больше прежнего.
– У нас вся жизнь впереди, – прошептала Вероника. – Исправишься ещё.
Столько всего было сказано сегодня, столько нового отец и дочь узнали друг о друге…
Вероника закрыла глаза и снова прислушалась к своим ощущениям. Для неё это было что-то новое, совершенно незнакомое, но безумно приятное. Отец. Слово-то какое… Тёплое, доброе, светлое. С привкусом любви и доверия.
– А знаешь, я ведь тоже попадалась однажды, как и ты, – неожиданно для самой себя призналась Вероника. – Ну, с духом-хранителем.
– Да? А ты-то как умудрилась?
Деланей старался выдержать бесстрастный тон, но в его голосе проскользнуло сочувствие. Это придало сил. Кто, как не он, мог понять, каково пришлось Веронике? Хотя ей, конечно, меньше досталось…
– Это случилось на задании во Владивостоке. Я тогда ещё на первом курсе была, – заговорила Вероника. – Мне достался наставник, с которым я была незнакома. Мы вместе уничтожили тёмного духа и вернулись в гостиницу. Я решила немного прогуляться, времени много было… И на прогулке встретила духа. Он был милым и забавным, моментально меня очаровал. Ну а что? Мне четырнадцать было. Поддалась. Наставник не догадался, что я одержима. Меня неделю потом вызволить не могли…
Она взглянула на отца и указала на шрам на щеке.
– На память остался. Он влез в логово тёмных духов на краю города. И слинял. А я осталась одна разбираться…
– И как же ты выбралась? – в голосе Деланея послышалась нотка беспокойства.
Вероника пожала плечами.
– Забавно, но с помощью Дара. Перекрыла им путь тенями и ушла. Они, наверное, просто заблудились там…
– И что тебе сказали, когда ты освободилась?
Вероника смутилась.
– Ничего. Но на задания отправляли очень редко. Другие герои могли за год раз десять слетать, и с наставниками, и сами, а я… А меня одну отпустили в первый раз в конце прошлого года.
– Когда ты встретилась с Аденом?
– Ага. Представляешь, как страшно мне было снова принимать хранителя в тень? Хорошо ещё чутьё подсказало, что ему можно доверять…
Деланей сжал её плечо, словно хотел сказать этим, что понимает её чувства.
– Ты доверяешь чутью больше, чем другие, – еле слышно сказал он. – Я бы сказал, что это глупо, но если бы не…
Он замолчал, и Вероника прекрасно понимала, что он хотел сказать. Продолжать разговор на эту тему не хотелось. Она снова уткнулась носом в плечо отца, полной грудью вдыхая приятный морской аромат.
Она впервые рассказала другому человеку о том случае с одержимостью. И Деланей, кажется, понимал это.
Они просидели так до вечера, пока не пошёл холодный дождь. Алина так и не появилась, но Вероника о ней и не вспомнила.
***
Элиот пожалел о том, что попросил помощи, ещё в зале, где проходил совет. Теперь же, когда Санни и Лилиан оказались с ним на одной территории, он готов был взвыть от отчаяния.
Его уединение нарушили две девушки, и он в полной мере вкусил это сомнительное удовольствие. Элиот не был женоненавистником или что-то вроде того; но когда ты слушаешь по десятому кругу, какой макияж выбрать или где обучают лучших визажистов, ты готов им стать. Тем более, когда тебе хочется побыть наедине с собой, чтобы голова работала лучше.
К обеду главный жрец знал по именам лучших модельеров Парижа. К концу дня – с кем из агентов лучше не связываться, а с кем стоит заключить контракт. Собирая тяжёлые тома, чтобы взять их с собой в кабинет и изучить ночью, Элиот мечтал только об одном – чтобы вся эта ерунда выветрилась из головы. Мечта оказалась несбыточной – превосходная память назойливо проигрывала по тысяче раз подслушанные обрывки разговоров.
Книга, найденная перед началом собрания, так и не дала ответов. Да, здесь был некий рецепт, но понять, зачем он, не представлялось возможным. Формулировка «возродить Хаос» ничего не проясняла. Как и предыдущие и последующие главы – они посвящались неясным толкованиям понятий «свет» и «тьма», «добро» и «зло», «созидание» и «разрушение». Элиот окончательно запутался: были ли они Дарами, или это некие субстанции, вроде энергии мироздания? Таинственное слово «Шаан’Далор» так и не растолковывалось, но жрец не мог отделаться от ощущения, что оно связано с «хаосом», о котором шла речь в книге. Словно это было имя. И вовсе не имя Туманного мира.
Каждая глава начиналась с одного и того же эпиграфа: «Шаан’Далор, Шаан’Далор, приди и принеси песнь разрушения». Пробегая взглядом эту строку каждый раз, Элиот не мог отделаться от ощущения, что это некое заклинание. И хотя магии слов, по сути, не существовало, описание ритуала и странный эпиграф казались реальными. Иногда жрец машинально оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что не призвал таинственного Шаан’Далора, кем бы он ни оказался.
Когда Элиот уходил из библиотеки, Санни и Лилиан всё ещё разговаривали. Похоже, они даже не заметили, что остались вдвоём. Жрец только махнул рукой, оставил на столе возле выхода ключ и шагнул под ледяной ночной дождь.
Просторное помещение храма встретило Элиота теплом и приятными запахами ароматических палочек. Ладан, жасмин, роза – всё как обычно. Видимо, сегодня сюда заходили люди. Правда, какой в этом смысл? Боги и так появлялись в Санктуме, достаточно было свериться с планом восстановления города – и ты знаешь, где каждый из них. Особенно – Элиот поморщился – Лилиан.
– Настолько ты меня ненавидишь, да? – послышался озлобленный мужской голос. – Даже после всего, что было, не нашёл ничего умнее, кроме как послать меня в самое пекло? А что, теперь сынок точно пристроен!
Элиот застыл на пороге. Он узнал голос – Максим Белов, сын бога света. Но почему здесь, через храм? Почему не подошёл к отцу напрямую?
– Имей в виду, я вернусь оттуда, – прорычал Макс. – Вернусь и устрою тебе головомойку. Плевать я хотел на ваши законы. Я знаю правду.
Дверь за спиной Элиота предательски скрипнула. Голос Максима стих. Жрец мысленно выругался. Наверняка парень знал что-то очень важное! Когда уже служащие займутся этой проклятой дверью?
– Кто там? – послышался вкрадчивый голос Максима.
– Извини, это я, – отозвался Элиот. – Я не помешал?
– Нет-нет, всё в порядке. Я уже собирался уходить.
Мгновение спустя показался сам Максим. Он был старше Элиота на три года, но выглядел зелёным юнцом. Вьющиеся светлые волосы до плеч, наивные голубые глаза, привычка одеваться в толстовки и широкие джинсы, как рэп-музыканты. Как будто это добавит ему возраста или объёмов… Субтильный, невысокий, Максим напоминал второкурсника, и никакие ухищрения не помогали ему казаться старше.
– Ты разговаривал с отцом? – вырвалось у Элиота прежде, чем он смог это осознать.
Макс несколько долгих мгновений смотрел на жреца. По невозмутимому лицу невозможно было догадаться, о чём он думает.
– А если и так, какое твоё дело? – наконец сказал он.
– Просто это немного странно, – Элиот перехватил поудобнее стопку книг. Руки уже изрядно устали, стоило поторопиться. – Воздающий свет сейчас среди нас, не проще обратиться к нему напрямую?
– Если я пришёл сюда, значит, не проще, – буркнул Максим. – Папашка сейчас такой занятой, прямо нарасхват. Мне кажется, проще дозвониться до английской королевы.