Страница 48 из 87
— С сожалением должен спросить: а в чём вы тогда вообще, нафиг, разбираетесь? Пишите: «Прошу разъяснить категории A, B, C1.» Пишите, пишите!
Я напечатал как велено, и на стенке мгновенно выскочило: «Разъясняю. Категории запасов РФ. A – разведанные, изученные с полной детальностью. B – разведанные, изученные с детальностью, достаточной для составления проекта разработки залежи. C1 – разведанные, изученные с детальностью, достаточной для получения исходных данных для составления технологической схемы разработки месторождения нефти или проекта опытно-промышленной разработки месторождения газа.»
Денежкин не печатал. Явная заготовка.
— Что, сложновато? — спросил он, — А мы по-простому! Какое право вы имели записать восточный фланг в категорию B? Что такое геологическая неопределённость – знаете?
Мисс Неопределённость опять меня нашла!
— Вы знаете, я не специалист. О запасах НХЭЛ надо спрашивать геологов в Техническом Директорате. Зачем вы мне-то задаёте эти вопросы?
— Вопросы для протокола, мистер Смайлс. Из протокола моему начальнику должно быть ясно, что вы – дубина.
— Это оскорбление?
— Это правда жизни. Как только я прочитал ваше резюме, стало ясно: вы – не профессионал. Закончили университет с инженерским дипломом. А сколько недель проработали инженером?
— Я – профессиональный руководитель.
— Бесполезный паразит вы, дорогой мистер Смайлс. Другие руководители в наше время – огромная редкость. Настоящих профессионалов вы не понимаете и тихо ненавидите. Ладно, это философия. Прочитайте определение категорий запасов и отвечайте на вопрос.
— Как же я отвечу? Я ничего не знаю!
Экран мигнул: «К сожалению, я некомпетентен.»
— Я правильно сформулировал ваш ответ? — спросил Денежкин.
Я сглотнул, — В общем, правильно.
— Честно говоря, мистер Смайлс, мне запасы Пинежского глубоко до фонаря. Мы сейчас займёмся делами поинтереснее. Передайте мне клавиатуру, пожалуйста.
Из огромного кожаного портфеля, он извлёк пластиковую коробочку, размером примерно с пачку сигарет и с коротким кабелем USB. Выдернув шнур проектора из ноутбука, вставил его в разъём коробочки, добавив в другое гнездо крохотный приёмник беспроводной клавиатуры. Наконец, соединил проводом USB коробочку и ноутбук.
Проектор отобразил на стене чёрный экран, по которому торопливо бежали строчки белых букв. Затем появилась цветная заставка: «πsid».
— Что это? — спросил я.
— Что написано. «Пи» в степени. А степень: «Сергей Иванович Денежкин.» Коробочка – персональный компьютер. С моей персональной операционной системой. Взял за основу «Линукс», выбросил всё лишнее и сам скомпилировал. Я хоть и начальник, по-вашему, «профессиональный руководитель», однако – технарь. В Интернет можно выходить вот по этому ноуту, а также по моему телефону, но оба устройства выданы ФСБ, и я не питаю никаких иллюзий.
Объясняя мне технические подробности, «полковник» ввёл время и дату и набрал пароль. Экран на стене стал отдалённо напоминать рабочий стол системы «Эппл». Показался браузер.
Денежкин улыбнулся: — Глядите!
В браузере выпрыгнул логотип инвестиционного банка. Именно того, в котором я держал сбережения. Тупая иголка неприятно кольнула сердце.
— Вы что, следили за моими транзакциями в Интернете? Там подслушивающее устройство на линии?
— Да упаси меня Бог, — сказал «полковник», — Какое ещё подслушивающее устройство? В «Сосенках» – проводной Интернет, есть маршрутизатор-переключатель. Ай-тишники называют эту штуку «блэйд», не слыхали? Маршрутизатор записывает все IP адреса, и хранит целый месяц. Конечно, чтобы адреса достать, нужен пароль. А можно просто зайти в серверную, открутить с блэйда крышку… Вы по диплому – инженер по системам сбора данных. Неужто не знаете, как взломать маршрутизатор?
Я мотнул головой. В университете курс по технологиям сетей я посещал, но забыл сразу после сдачи экзаменов. Интернет с тех пор превратился в данность, как вода в кране или электричество в розетке. Если что-то не работает, придёт гик из отдела IT и всё настроит.
— Теперь скажите мне ваш логин и пароль, — попросил «полковник».
— А сами вы не знаете?
— Если бы ФСБ реально следило за вашими транзакциями, мне доложили бы ваш пароль официально. Но тогда я не смог бы воспользоваться паролем как частное лицо, улавливаете мысль?
— Не улавливаю.
Он опять посмотрел на меня взглядом усталой матери.
— Всё просто. Взаимовыгодный натуральный обмен. Вы называете довольно бесполезную комбинацию букв и цифр. В тринадцатой камере она вам точно ни к чему. А я – сделаю вам бумажку. Очень для вас полезную. Вы подпишете, что никуда не уедете из Ново-Холмска до окончания следствия по делу НХЭЛ.
— Как домашний арест?
— Лучше! Называется: «Подписка о невыезде». В пределах города, можете гулять, где вздумается. Подпишете – вас из КПЗ тотчас выпустят.
— Я правильно понял, вы хотите содержимое моего инвестиционного счёта в обмен на эту бумажку?
— Я рад, мы поняли друг-друга.
— Это… Даже не знаю, как назвать. Взятка? Шантаж?
— Я вам только добра желаю! — он сунул руку в портфель… — Вот. Нашёл в опустевшем визовом отделе вашей компании. Даже не в сейфе, а у кого-то на столе валялись. Паспорта ваших дочерей.
— Разве мои дочери не улетели в Японию?
— Кто бы их в чартер пустил без паспортного контроля? Я уверен, и ваша жена ещё здесь, где-то в городе. Поверьте, ни к чему мне вас в тринадцатую сажать. Я лично против вас и вашей семьи – ничего не имею.
— А против господина Сусанина – тоже ничего личного?
Лицо «полковника» вдруг стало жёстким, губы подобрались и побелели.
— Против гражданина Сусанина – ещё как имею! Не хотел вам говорить, но раз уж спросили… Через пять минут после начала погони, этот гад переехал джипом сержанта патрульно-постовой службы. Мой прокол. Даже не так! Мой личный прокол! Не предупредил я полицию, ваш коллега может быть опасен при задержании. Даже не подумал, что юрист нефтяной компании готов убить, как бандит-беспредельщик. Сбитый сержант мне не друг и не родственник. Я его имя первый раз в жизни услышал. Тоже Сергей Иванович кстати, такое вот дурацкое совпадение. Мне доложили, у парня – дочки-двойняшки и жена на сносях. Сейчас в больнице, остался без ноги, а вторая – парализована. Состояние, говорят, критическое. А если и выживет – кресло-каталка пожизненно, улавливаете?
— Я не знал.
Денежкин подтолкнул ко мне паспорта, — Куда уж вам. Насобирали говна в компанию, мать вашу. Давайте ваш пароль, и валите спасать жену и дочек.
Я назвал имя пользователя и пароль.
— Да. Негусто, — прокомментировал «полковник», разглядывая состояние моего инвестиционного счёта. На экране выпрыгнуло чёрное окошко, Денежкин набрал команду. Экран браузера замерцал. Я понял, происходит перевод денег на несколько разных счетов по всему миру.
— Ну а вы-то чем отличаетесь от преступников? — спросил я, наблюдая, как умная программа заменяет мой пароль, адрес электронной почты и телефонные номера.
— В настоящее время – ничем, — ответил Денежкин, — Свою семью спасаю. В условиях той задницы, куда затащили всех менегеры вроде вас. Честно говоря, в ФСБ девяносто девять процентов начальства – такие же клоуны. Что мне, как профессионалу, делать прикажете?
«Полковник» отключил коробочку, воткнув все провода как было. Через пятнадцать секунд он с наслаждением затянулся сигаретой, а карточка памяти, что он вытащил из своего микроскопического компьютера, расплавленная и расплющенная до неузнаваемости, – отправилась в мусорное ведро.
— В шпионском боевике, я бы сигару закурил, — прокомментировал «полковник», пропуская дым через нос, — Говоря о Голливуде, если станете рассказывать, тут некий сотрудник ФСБ выходил в Интернет через читалку для карточек памяти, вас даже в психушку не посадят. Посмеются и спросят, не резал ли я стальные решётки лазером из наручных часов и не нырял ли с карманным аквалангом в зубах.