Страница 90 из 143
- Лахрет...
- Ммм...
- Разреши, я пойду к Забаве. Я переживаю, как она там одна на настэ без меня.
- С нею Лирит, не переживай.
- И все-таки...
- Хорошо, - он улыбнулся, взял меня крепко за руку и повел наверх по рядам между секторами.
Мы подошли к узкой высокой двери под балконом.
- Это путь на настэ, - произнес Лахрет, открывая мне дверь.
Я оглянулась, задрав голову вверх. Там, у окна по всему радиусу зала восседало на настэ много ниясытей. Я иду к вам! Ждите! Поймала заинтересованный взгляд маленькой малышки, прильнувшей к стеклу. Она поняла, чего я хочу. Перед тем, как закрыть за мной дверцу, Лахрет шепнул:
- У тебя пол часа. И пожалуйста, будь осторожна. Я сказал Лириту, чтобы он за тобой присмотрел, чтобы ты случайно не свалилась с настэ.
Я обернулась, одарив его загадочным взглядом:
- Все будет хорошо.
Я оказалась в узком коридорчике, который вел к винтовой лестнице. Сверху откуда-то лился яркий свет. Прижав к груди кулак, попыталась собраться с мыслями и унять лихорадочную дрожь. Я должна всем доказать, что я не маленькая глупышка. У меня есть дар. Уникальный дар. И, чтобы помочь Лахрету, придать вес и его, и своим словам, я должна утереть всем нос! И я это сделаю!
- Лана! Лана! Лана! Ты здесь! - завопила Забава, когда я ступила на решетчатую довольно широкую платформу.
Я присела и раскрыла объятия, куда с удовольствием устроилась моя кроха. Ощущение полноты захватило меня. Быть рядом с нею - счастье. Она стала мне нужна, как воздух. Столько радости, восторга. Нет ничего лучше, чем быть рядом с тем, кто любит тебя. Это наибольшая потребность любого человека. Любить и быть любимыми. На миг все потеряло значение. Сердце затрепетало в горячей любви к этому еще маленькому, неокрепшему созданию.
- Лана! Мы погуляем теперь? С Лиритом хорошо, но я ведь люблю тебя! - она мигнула глазом. - А ты меня любишь?
- Моя хорошая девочка! Конечно, я тебя люблю! - я смеялась и гладила ее подставленные надбровные дуги.
- Я же говорила! - она горделиво оглянулась на некоторых ниясытей. - Она мне всегда говорит, что любит меня! - потом она снова обратилась ко мне: - Я всем здесь похвасталась, что ты часто мне это говоришь! А они не верят! Говорят, что люди скупы на чувства и слова, а особенно женщины. Я же им всем сказала, что ты - особенная. И ты меня очень любишь! Я это знаю. Чувствую, - она самодовольно расплылась в счастливом подобии улыбки в ниясытьском исполнении.
- Ты хвасталась другим?
- Да!
- А ты не боишься, что они меня у тебя украдут?
- Нет! Ты моя! Я тебя слышу! Везде и всегда! - она даже собралась обидеться на меня, что я в ней сомневаюсь.
Я ощутила на себе любопытные взгляды и оглянулась. Рядом восседало две королевы и три ниры. А за ними выглядывал Лирит. Все, не мигая, следили за мной и Забавой.
- Слушай, Забава, а если я сяду на кого-нибудь из них, ты рассердишься? - неожиданно спросила я ее.
Она непонимающе мигнула. Я попыталась объяснить:
- Вот смотри. Ты похвасталась. Они согласились. Я попросила их прокатить меня на их спине. Они опять согласятся. Ты обидишься?
Она опять мигнула.
- Но ты же сидишь иногда на Лирите. Я не сержусь. Ведь я же знаю, что ты меня все равно любишь...
- Конечно, моя хорошая! - я пожурила ее. - Ну, тогда давай, знакомь меня с теми, кому ты хвасталась!
- Ладно! Тогда пошли, - Забава проскользнула мимо меня и деловито подошла к той, что сидела к нам ближе всего.
Это была королева! И в ее глазах горел немалый интерес. Забава, величаво выпятив грудь, уселась рядом, и я ясно услышала ее возглас:
- Шима! Вот моя Лана!
Я внимательно всмотрелась в королеву. И хочу сказать, кстати, впервые видела королеву вблизи. Если моя Забава была по-детски угловата и корява, то эта... все линии словно вырезаны искусным мастером из серебряного гранита. Она поочередно моргнула двумя веками, верхним и внутренним. Во всей ее позе читалась заинтересованность. Я постаралась произнести как можно мягче и теплее, думая только о том, какая она красивая и хорошая:
- Ну, здравствуй, Шима!
Восхищение возрастало с каждой секундой. Появились уже знакомые ощущения восторга, как когда-то, когда я впервые увидела Натона. Снова появилось сильнейшее желание погладить, сесть на плечи. И в то же время сомнения. Я машинально подняла руку и коснулась носа королевы. Сначала меня ударило как статическим напряжением, но я не отдернула руки. Потом усилился ее особый аромат, аромат клубники с примесью каких-то специй. Кожа ее была горячей, как и у моей Забавы, мягкой и шелковистой. Я скользнула ладонью по надбровной дуге через затылочную пластину к шее. Она довольно прогнулась и уже так знакомо заурчала. И тут внутри родилось ощущение, что Шима приняла меня! Осознание этого холодной волной окатило меня. Лаская ее плечи, предплечье, я продолжала думать о том, как я рада, что познакомилась с нею. Она уткнулась носом мне в спину, и я отчетливо стала ощущать поток ее мыслей.
- Ты добрая... хорошая... - голос взрослой королевы был более шершавый, если так можно сказать о языке мыслей.
- Спасибо тебе, - кивнула я и оглянулась, чтобы видеть ее глаза.
Они переливались всеми цветами радуги.
- Я знаю, чего ты хочешь, - снова произнесла она.
- Ты не против?
- Нет, - и в подтверждение она подставила свою лапу, чтобы мне было легче взобраться на ее спину. - Я буду слушать тебя.
Удивительное обещание чужой королевы. Это заставило меня замереть и внимательно всмотреться в ее глаза.
- А как же твоя наездница?
- Я ее слышу. Я не отказываюсь от нее. Я тебя понесу, куда ты скажешь. Я хочу тебя понести. Говори.
Я благодарно ей улыбнулась.
- Какая же ты хорошая, Шима! Ты могла бы просто покатать меня здесь, по небу?
- Да. Как ты скажешь, - был ее ответ.
Через несколько секунд я уже сидела у нее на спине. Еще через десяток секунд Шима, расправив крылья, спрыгнула с настэ и легко воспарила в потоке воздуха. Меня охватил дикий восторг полета. Я закричала, что есть мочи. Шима благосклонно вторила мне трубным ревом. Краем глаза я увидела усердно махающую малюсенькими по сравнению со взрослой королевой крылышками Забаву. Неужели она летела?!! Ведь только недавно Забава училась держаться в воздухе, а теперь пытается нас нагнать! Я ощущала, как бешено бьется ее маленькое сердечко, как неистово махает крыльями, чтобы не отставать, как отчаянно хочет быть рядом и видеть меня. Но то, что я увидела за нею, заставило охнуть от изумления. Ровным клином за нами выстроилась дюжина любопытных ниясытей, соскользнувших с настэ арреторга. Они упоенно трубили вслед за королевой. Их голоса сливались в странную завораживающую песню. Разве могут ниясыти петь? Но они и вправду пели свою особую песню. Каждый выводил свою тональность, свою ноту, протяжную, тревожащую слух. Сердце и без того готовое выпрыгнуть из груди, застучало в горле. Мурашки побежали по рукам и спине. А затем отовсюду стали появляться ниясыти. Снизу, сбоку, сверху. И каждый присоединял свой голос. Их голоса напоминали звуки горных рожков, соединенные в изумительный ритм. Такого я не слышала никогда. А шелест их кожаных крыльев создавал какое-то особое фоновое звучание, придавая пикантность странной музыке голосов ниясытей. Ведущей была Шима. Я прильнула к ее шее, зажмурилась, и заставила себя расслабиться, чтобы слушать. Слушать их песню.
Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я села на спину этого чудесного создания, но мне почудилось, что лишь один миг. Ниясыти перестали петь, и только шелест крыльев говорил мне, что они рядом. Их было так много, что трудно сосчитать. И тут я услышала голос Шимы:
- Лана, меня зовет Рия.
- Ты ей ответила?
- Да. Она спрашивает, что происходит.
- Что ты ей сказала?
- Что ты просила тебя покатать, и я согласилась.
- Она сердится?
- Нет. Она в замешательстве. Просит спускаться. Мне спускаться?