Страница 64 из 143
- Правда?
- Истины, записанные в ней, откроют нам, как говорил мне Наран, занавес нашего происхождения.
- Ух ты! - Лахрету доставляло удовольствие мое восхищение.
- Тогда мы сможем получить ответы на все свои вопросы.
- Ты в это веришь?
- Наран в это верит. А я верю ему.
- Вы давно знакомы... так дружите, что доверяете так друг другу... несмотря на то событие.
- Мы с детства дружили с ним. Мы познакомились еще в конноре Ира. Он был самым младшим сыном кашиасу Мары и Тирета Ниасу. Я - сын Барета Ноа, министра образования и Лахии Ноа, дочери Исата Кри, ятгора Ира. Мы с ним сразу сдружились. У нас всегда было много общего. А потом и на площадке избрания стали наездниками. Как-то пошло и пошло... Знаешь, Наран до сих пор верит, что Ята жива и... что она в плену у тараков, что когда-нибудь она вернется из плена. Он сам хочет найти дорогу вернуть ее. Знать бы наверняка, что она жива и где она...
После его слов, я наконец-то, поняла, почему Наран такой угрюмый и язвительный. Он никому не верит, кроме Лахрета, и ждет свою Яту. Это выглядит даже романтично. Наконец-то, пазлы начали собираться в картину.
- Лана, - через минуту обратился ко мне Лахрет.
- Что?
- Я хочу, чтобы ты знала.
- Что?
- Я буду любить только тебя, что бы ни случилось.
Я развернулась к нему лицом, все-таки смогла, чтобы увидеть его глаза. Он глубоко дышал, и я чувствовала, как его тело била легкая дрожь, как и меня.
- Разве ты можешь знать, что будет в будущем? Можно ли обещать, что будешь любить всегда? Мне сложно в это поверить, - я отрицательно покачала головой.
- Разве ты не знаешь мужчин? - удивился он. - Если мы выбираем себе пару, то это навсегда.
Я хотела ему верить. Так сильно хотела. Но почему верила с трудом? Может, в прошлом я не раз убеждалась в обратном? Почему не помню? Лишь чувства и сомнения. Я улыбнулась ему, утопая в любящих глазах, погладила по виску и произнесла:
- Странные вы, ириданские мужчины, - он от наслаждения закрыл глаза. - Как сильно и трепетно вы любите своих холодных женщин! Так преданно и самозабвенно! - и поддавшись сильному порыву и мощному притяжению от ощущения такой теплой близости, я, не думая, прильнула губами к его губам.
Он вздрогнул от неожиданности, оцепенел. Я нерешительно отодвинулась и заглянула в его пораженные глаза, виновато улыбнувшись. Поняла, что сделала что-то не так. В глазах его смешались удивление, смущение, волнение и страх.
- Пожалуйста... пока больше не делай этого... - выдохнул он со сбитым дыханием.
Пленительно улыбнувшись, я коснулась пальцами его красивых губ и спросила:
- Почему?
- Разве ты не знаешь? - он поднял бровь. - Милая, тебе бы стоило знать...
О чем это он? Лахрет взволнованно поправил непослушную прядь, упавшую мне на щеку, коснулся моего подбородка, рассматривая задумчиво мои губы.
- Что я должна знать?
В его взгляде вмиг коренным образом что-то изменилось. Он попытался объяснить:
- Условности поведения между мужчиной и женщиной до заключения брачного контракта, - его голос стал ниже и протяжнее, а мое тело обволакивала пелена непривычного ощущения тяги.
Я совсем запуталась. О чем он толкует?
- Прости. Я, наверное, что-то упустила...
- Я не виню тебя, - он тыльной стороной пальцев с трогательной нежностью погладил мою щеку, задумчиво рассматривая мое лицо. - Просто больше этого не делай... это важно. Я хочу сохранить чистые отношения с тобой и проявить уважение к твоей чести и достоинству.
Я распахнула рот в изумлении. Что можно было ответить на его слова? Так вот почему в Иридании нет разводов и внебрачных детей! Вот дела. Чистая мораль, крепкая нравственность - залог крепких семей. Мужчины помнят о чести и достоинстве женщин даже когда могут умирать от желания! Мое уважение к Лахрету поднялось на порядок выше. Появилось ощущение верности в решении принять его чувства. А еще смущение и осознания, что я сделала что-то не так, не правильно. Я выскользнула из его рук и села за пульт управления флайером, потупив взор на консоль. Надо улетать отсюда. Он без слов понял мой жест и молча сел на кресло второго пилота. Я запустила двигатели и подняла машину в воздух, лихорадочно пытаясь придумать, как разрядить возникшую неловкость.
- Так что, у меня теперь по технике блат? - выпалила я первую "гениальную" мысль, пришедшую мне на ум.
- У тебя везде блат, если ты не заметила, - ухмыльнулся он.
- Вообще-то, подозреваю, - я бросила на него беглый взгляд.
Лахрет задумчиво глядел вперед. Что его так затормозило? Исчезла живость во взгляде, и появился туман. Он медленно моргнул, глубоко вздохнул и положил руку на панель управления, но не с целью что-либо нажать. Так, расслабил руку.
- Лахрет?
- Ммм... - приторможено ответил он.
- Я хотела попросить тебя... А мы могли бы пока никому не говорить о наших новых отношениях?
Лахрет что-то пробубнил о том, что шило в мешке не утаишь, но согласился. Такой покладистый! Это что же выходит, теперь я должна и могу с ним общаться совсем по-другому? Но как? Пока не ясно.
Когда мы прилетели в атконнор, я умело завела в ангар флайер, Лахрет, как в тот первый раз, легко снял меня с трапа, прижимая меня к себе и вдохнув мой аромат. Теперь я не возражала и позволила ему постоять рядом минуту, понимая, что сама получаю от этого неожиданное удовольствие. Оглянулась. В ангаре стояли все учебные флайеры. Значит, все уже вернулись. Мы были последними. Заглянула в затуманенные глаза Лахрета. Он не сводил их с меня с той минуты, как прилетели в атконнор.
- Что мы будем делать? - спросила я его.
- Пойдем в библиотеку. И Нарана прихватим с собой. Надо же разобраться с медальоном? - он отодвинулся от меня и достал коммуникатор, набрав друга. - Наран? Ты где? В библиотеке? Я сейчас буду. Жди. Еще. Я буду не один. Да. Жди, - он отбился и глянул на меня. - Идем? Он уже там. Ты еще не передумала? - Я закачала головой. - Тогда пошли.
Я с готовностью зашагала за ним. В лифте стала к Лахрету боком. Он вел себя весьма сдержано. Я же продолжила наш диалог:
- Лахрет, а как ты относишься к тому, что я - кашиасу? - меня продолжал мучить тот вопрос о его мотивах.
Лахрет сощурился, словно знал, что обязательно спрошу его об этом.
- Положительно. Что именно ты хочешь узнать?
- Ведь ты станешь лортом, когда я стану твоей... - и тут я замялась, пытаясь выдавить из себя слово "жена". Не вышло.
- Я вижу, ты считаешь, что я ищу власти, ища союза с тобой?
Я опустила глаза. Стоило ли его спрашивать об этом?
- Я знаю, тебя должен волновать этот вопрос. От этого никуда не деться, - Лахрет пожал плечами и стал ко мне лицом. - Так вот, Лана, запомни то, что я тебе скажу сейчас. То, что я обратил на тебя внимание, действительно, из-за твоего положения. Мы с Нараном находимся в стесненных обстоятельствах, и власть облегчит нам наш труд. Она откроет для нас многие двери. Я никогда не буду этого отрицать, - он нажал на стоп. - Но я хочу, Лана, чтобы ты поняла одну важную истину обо мне, - он говорил ровно и спокойно. - Если я считаю что-то неправильным, я никогда этого делать не буду. Я человек совести и принципов. Поэтому, если бы я не испытывал к тебе никаких чувств, не стал бы действовать дальше. Я не иду против себя и своих убеждений, считая, что для достижения цели все средства хороши. Поверь, я не такой, - он ласково коснулся моей головы. - Ланочка... Для меня союз с женщиной являлся, является и будет являться самым святым. Семья для меня - это место, где будут расти мои дети, это мир, где буду находить покой и отдушину. Не иначе. Мои дети никогда не будут лишены любви и понимания. Я никогда не преступлю через это убеждение, как бы тяжело мне не было.
Семья? Я не думала о семье, детях. А он так легко заговорил об этом, словно для него нет пути обратно. Если встречаться, то только для заключения брака. Не иначе. Он положил руку мне на плечо, подняв мой подбородок, заглянул в глаза.