Страница 29 из 143
- О! Явились! - услышала я рядом то ли недовольный, то ли боязливый возглас Магона, адресованный именно этой парочке.
Я удивленно покосилась на него:
- Чего ты так их недолюбливаешь?
- Я не недолюбливаю, - покачал головой Тао, - а побаиваюсь.
- Почему?
- Ты, что не знаешь о них ничего? - он вскинул брови. - А! Ты же ничего не знаешь... в смысле потеряла память. Ну, и я, не ахти знаю, в принципе, но от этого не менее стрёмно.
Я насторожилась и уставилась с выражением на лице вроде "рассказывай".
- Говорят, что их побаиваются все лорты. Даже сам винод (это верховный судья Ира) их побаивается.
- С чего бы это вдруг?
- Говорят, что они герои Ернонской битвы.
Я зависла. Что за битва? Неужели ириданцы воюют? Приехали.
- Какой битвы?
- Ты не знаешь, - Магон сделал страшные глаза, - про Ернонскую битву?!!
- Представь себе! - я недовольно выдвинула челюсть.
Сколько можно уже им объяснять?!!!
- А! Прости! Запамятовал опять. Так вот, знай Лана. Иридания с незапамятных времен ведет войну против тараков.
- Тараков? - я уже слышала когда-то о них, но не придала этому никакого значения. - Кто это?
- Это наши враги. Нам на уроках истории куратор должен об этом рассказать подробнее. Но каждый в Иридании знает про тараков. Ими даже детей пугают, если те не слушаются родителей. Они населяют остальные материки нашей планеты. Наш - только Иридания. Так вот десять лет назад была решающая битва при Ерноне. Там мы прогнали тараков полностью из Иридании, и тогда же была закрыта граница и запущено защитное поле, закрывающее наш материк от любого проникновения.
Я округлила глаза. Вот этой стороны Иридании я никак не знала. Ровным счетом.
- В те дни погибло ужасающе много наездников. И численность ниясытей сильно сократилась, - подтверждающе кивнул Март.
- Еще с тех пор их стало мало выклевываться. Королевы начали реже летать в свои брачные полеты. А молодые - выбирать себе наездниц, становясь нирами, - закончила Лия. И на самом деле никто не знает причины такой реакции королев.
- Да-да! - активно закивал Магон. - Говорят, что кто-то давит на королев. Скорее всего одна из сильных. Но это остается в страшной тайне, - сделав страшные глаза, Магон говорил почти шепотом, как будто затронул особенно щекотливую и запретную тему.
Голова шла кругом! Иллюзия идеального мира рухнула как карточный домик в моем воображении. Получается, к нынешнему состоянию Иридания приходила через страдания и боль. Я потупила взор и опять не заметила ступор своих друзей. Пришла в себя только после того, как услышала знакомый голос. И в коем-то веке это был не Наран Ниасу!
- Господа студенты, вы, наверное, обсуждаете действительно что-то важное, раз не заметили, как ваши подопечные начали засыпать? - я подпрыгнула на стуле, грохнув столешницу коленом, и вскинула глаза.
Под черными глазами господина Лахрета я ссутулилась и прикусила губу. Он обвел укорительным взором всех сидящих за столом и остановился на мне. Мне что ли отвечать? Я же лишь озадаченно бухыкнула и скосила глаза на Забаву. Та уложила голову мне на колени и действительно... заснула. Я так быстро привыкла к тому, что ее голова постоянно покоиться у меня на коленях, что даже не заметила, как она заснула. Что делать? Я толкнула ее и произнесла вслух:
- Эй, Забава! Проснись! - та даже веком не дрогнула. - Эй! Проснись, соня! - и услышала над ухом прыск.
Подняла глаза. Господин Лахрет, а за ним стоял и сам куратор, мило улыбались. Я на Лахрета. Тот сказал с небольшим укором:
- Видимо, вы не слышали сегодня на лекции, что если ниясыти засыпают и входят в свою первую фазу сна, то их разбудить практически невозможно?
Чтобы не встречаться взглядом с преподавателями, я усиленно начала тормошить Забаву. Та ни в дугу! Тогда я слезла со стула и принялась щипать ее за плечи. Та без какой-либо реакции скрутилась в клубочек и дальше продолжила сопеть в две дырочки. Мамочки! И что мне с нею делать теперь? Я оглянулась. Мои одногруппники проделывали те же самые манёвры со своими сонями. Подняла глаза на куратора и господина Лахрета. Они, молча, со смешливыми улыбками наблюдали за нашими напрасными деяниями. Нет, чтобы помочь! Я села на корточки и поднесла руку к лицу, упершись локтями в коленки. Придется тащить ее. Я, на всякий случай, ее еще раз потормошила. Без результатов. Сокрушенно оглянулась на старших. Мол, что мне делать? Первым ожил Лахрет:
- Вам теперь придется нести их на себе в комнату. Иначе никак.
А почему они не хотят хрупкой и беззащитной девушке помочь понести? Они ясным делом не намеревались этого делать. Я горестно вздохнула и попыталась поднять свою "незначительную" проблему. Та прогибалась под руками как силиконовая. Я кряхтела, пыхтела, дулась, стонала. В общем, кое-как оторвала ее от пола и закинула на плече. Хорошо, хоть она крылья держала сложенными. Посмотрела на других. Те тоже проделали те же процедуры. Забава весила килограмм двадцать. Бросила взгляд на старших мужчин. Те не шевелились, пристально наблюдая за моими стараниями. Вот же! Явно забавляются. Видно по их веселым лицам. Почему не помогают своей кашиасу?! Я возмутилась:
- А может, вы мне поможете?
- Зачем? - злорадно бросил Наран. - У вас неплохо получается!
- Мы не имеем права вмешиваться в ваш химический обмен, - даже с сочувствием покачал головой Лахрет, но не перестал задорно тянуть губы. - Мы можем его затормозить. Вам придется самим нести.
Я оскалилась. Может, это и не престало кашиасу, а мне можно. Деловито задрала голову и покряхтела к выходу. Тут меня осенило. Я же до сих пор не знаю, где мой дом. Куда гордость делась? Оглянулась. Наран и Лахрет продолжали следить за нашей потешной компанией. Я скромно произнесла:
- Я не знаю дороги.
Наран хмыкнул и двинулся в нашу сторону. Меня удивило, что Лахрет тоже шевельнулся к нам. Неужели они оба меня будут провожать? Всмотрелась в лица обоих мужчин. В глазах Нарана блестело раздраженность. Лахрет сочувствовал и тепло улыбался. Что же произошло с господином куратором? Почему он с утра был таким... недовольным? Я продолжала пребывать в недоумении. Если честно, то я меньше всего хотела, чтобы он провожал меня. Но... случилось то, чего я не хотела. Наран оглянулся к своему другу и что-то сказал. Тот согласно кивнул и пошел в сторону окна для заказов. Внутри все опустилось. Но деваться было некуда. Куратор обошел меня со спящей сомнамбулой и открыл входную дверь в столовую. И мы всей веселой наполовину спящей компанией, во главе которой бодро шагал фагот, покинули столовую и отправились к лифту. В нем никто не проронил ни слова. Сначала доставили меня. Куратор вышел первым. Открыл дверь в комнату. Я думала, что упаду от усталости. Все-таки Забава не пушинка! Он впустил меня в комнату и, не сказав ни слова и не заходя, закрыл дверь. Да что с ним такое?! А ведь только начал мне нравиться. Ох, уж эти мужчины! Пойми, что они думают. Я доскребла до кровати и бросила сонное бревно на мягкую постель. Та даже не дернулась. Вытянулась рядом. Все! Больше ничего не хочу. Усну тут рядом с Забавой, и будь, что будет. Фии в комнате не оказалось. Я устало закрыла глаза и мгновенно вырубилась, даже не заметила. Пусть фермента в первую фазу сна ниясыти выделяют и мало, но мне и этого хватило.
Меня разбудила вибрация моего коммуникатора. Я вздрогнула и нехотя открыла глаза. Ответила. Это был мистер куратор. Чтоб ему пусто было! Я хочу спать!
- Да, - ответила я сонным и хриплым голосом.
- Где вы? Почему вас нет на лекции?! - гнев обжег меня даже через коммуникатор.
Я возмущенно уставилась на экран с именем куратора на нем, словно видела его яростное лицо. Скривилась, продемонстрировала язык и закатила очи горе. Я так спать хочуууу!
- Я сплю, - ответила я и отбилась.
Коммуникатор снова зажужжал. Я недовольно отбилась опять и, полностью отключив его, забросила на диван. Пусть не мешает. И сразу выключилась. Через время меня вновь кто-то попытался разбудить. Я принципиально не открывала глаза и, загребши Забаву в охапку, продолжила спать дальше. Еще через некоторое время опять кто-то приблудился в комнату и принялся меня стаскивать с кровати. Еще чего! Я пиявкой вцепилась в Забаву и раздраженно отмахивалась нижними конечностями. По-моему даже во что-то мягкое заехала. После этого меня оставили в покое. Спасибо им. Я спала крепко и беспробудно до самого следующего утра.