Страница 22 из 24
– Какое счастье, что я вырвалась из привычного мира и отправились вверх по Меконгу, вверх по пути познания! Но, что же я буду делать потом, когда настанет время возвращаться? – Джулия тряхнула головой и поднялась. Неожиданная мысль испугала и огорчила её.
Джулия принялась мерить шагами расстояние от клумбы до клумбы, не обращая внимания на переполох, произошедший среди данаид. Напуганные неожиданным вторжением в свой мир безмятежного спокойствия, они бросились врассыпную. Сад осиротел. Яркие краски поблекли. А Джулия все шагала и шагала по белым мраморным дорожкам, пытаясь справиться с волнением.
– Я не смогу остаться здесь навсегда, – тяжело вздохнула она, вновь опустившись на резную скамеечку. – Я не смогу здесь жить. Чем я буду заниматься? Кланяться многочисленным статуям? Печь фигурки из теста, чтобы потом продавать их, как сувениры? Но кому? Сюда не приезжают туристы. Дорогу к озеру найдет не каждый местный житель. Но самое главное, что я здесь чужая… Нет, я случайно залетевшая в эти края бабочка-лимонница, и моя маленькая жизнь заканчивается здесь, чтобы дать начало новой жизни. Да-да, я стану гусеницей, похожей на миллиарды, живущих в других краях и не подозревающих о дивной красоте, существующей за горами. Нет… – Джулия поспешно поднялась и вновь принялась ходить по дорожкам. – Я не стану гусеницей. Я останусь навеки крылатым созданием… Я буду эльфом, мечтающим о радужном саде в виде семиконечной звезды, в котором любят отдыхать бабочки!
Джулия остановилась у фонтана, умыла лицо холодной водой и громко сказала:
– Я готова испить и эту чашу, и будь, что будет.
– Ты действительно готова к испытаниям, Джулия Мэйсон? – раздался за её спиной голос. Джулия оглянулась. Прямо перед ней стоял Далай Лама.
– Не знаю, – пожала плечами Джулия, потупив взор.
– Я считал тебя более решительной, дитя мое, – проговорил Далай Лама, погладив Джулию по плечу.
– А я думала, что вы – странствующий монах То Линх, – сказала Джулия, подняв голову.
– Ты не далека от истины, – улыбнулся он. – Мне приходится прибегать к маскараду, чтобы выполнить возложенную на меня миссию.
– Миссию? – прошептала Джулия, удивленно вскинув брови. И тут же приложила ладони к губам, вспомнив наставления старца: «Научись слушать. Внимательный собеседник не станет задавать поспешных вопросов».
Далай Лама улыбнулся и пригласил Джулию присесть на резную скамью. Несколько минут они сидели молча, слушая журчащие звуки фонтана и трепетание крылышек возвращающихся в сад разноцветных данаид.
– Тибетские легенды донесли до нас точные сведения о Сынах Неба, – негромко заговорил Далай Лама. – Первый император Хуан Ди и его сподвижники прилетели на землю из созвездия Орион. Они построили в горах город, в котором было все, о чем ещё только мечтают современные люди. Сыны Неба учили местных жителей разным наукам, ремеслам, искусствам, объясняли, что только достигшие совершенства смогут попасть в Долину Бессмертных – Шамбалу. Но люди решили не искать золотую птицу Истину, на крыльях которой можно было добраться до Шамбалы. Они захотели создать Страну Света здесь, на земле, предав забвению слова Сынов Света:
– Не делайте богов серебряных или богов золотых, ибо они ничему научить вас не смогут. «Вот они обложены золотом и серебром; но дыхания в них нет. А Господь во святом храме Своем: да молчит вся земля пред лицом Его!»[6] «Боящиеся Господа! уповайте на Господа: Он – наша помощь и щит. Бог наш на небесах; творит все, что хочет. А их идолы – серебро и золото, дело рук человеческих. Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат, есть у них ноздри, но не обоняют; есть руки, но не осязают; есть ноги, но не ходят, и они не издают голоса гортанью своею. Подобны им будут делающие их и все, надеющиеся на них».[7]
– Но, почему же вы, зная все это, находитесь здесь среди множества идолов, изваяний и икон? – воскликнула Джулия, не в силах более скрывать удивление.
– Людей, впитавших идолопоклонство с материнским молоком, не так-то просто направить на путь истины, – пристально глядя в неведомую даль, проговорил Далай Лама. – Меняются поколения, одни ваяют идолов, другие их разрушают, третьи собирают разбитые черепки, чтобы вновь увидеть перед собой немого кумира. Люди постоянно заняты важным на их взгляд делом – созидания святынь. Но никто не задает себе простой вопрос, а нужно ли все это?
– Наверное, кому-то нужно, – задумчиво промолвила Джулия.
– Вот именно, – ухмыльнулся Далай Лама, – кому-то. Но ведь каждый человек будет отвечать за самого себя, когда предстанет пред Всевышним. Поэтому каждый должен решать сам, каким путем ему идти. Нужно ли отыскивать Шамбалу – страну света, добра, справедливости, любви и милосердия или лучше оставить все, как есть, и продолжать жить в стране печали, горя и забот Бэйгане…
Моя миссия состоит в том, чтобы помочь людям увидеть разницу между светом и тьмой, между Шамбалой и Бэйгане. Ежегодно многочисленные паломники приходят сюда тысячами тропинок, а покидают эти места, выбрав одну из двух возможных дорог, – Далай Лама поднялся и, глянув на Джулию сверху вниз, проговорил:
– Тебе тоже предстоит сделать свой выбор… Оставайся, мне нужны помощники.
– Позвольте мне подумать, – потупив взор, прошептала Джулия.
– Мудрый ответ, – похвалил её Далай Лама. – Никогда не стоит давать поспешные обещания, а потом раскаиваться. Пусть твое «да» будет «да», а «нет» – «нет»… Ступай, Тайчжун проводит тебя к озеру Чэнцин. Полюбуйся золотыми рыбками, взлетающими над водой, сине-фиолетовыми лотосами, которые растут только здесь, и подумай. Хорошенько подумай, Джулия Мэнсон, чтобы потом ни о чем не жалеть.
– Хорошо, – сказала Джулия и, поклонившись, медленно пошла к выходу из сада, о котором мечтают бабочки.
До самого заката Джулия сидела на берегу озера Чэнцин, окруженного пагодами с золотыми крышами и думала, думала, думала. Чаши весов склонялись то в сторону положительного, то в сторону отрицательного ответа, и Джулия никак не могла решить, что же ей делать. Она прижала ладони к лицу и низко опустила голову, надеясь, что так быстрее придет нужное решение. И оно пришло. Маленькая китаянка тронула Джулию за плечо и, протянув сине-фиолетовый цветок лотоса, проговорила:
– Лиен.
– Лотос, – улыбнулась Джулия, принимая его из рук девочки.
– Ло-то-с, – повторила малышка и захлопала в ладоши. – Лиен – ло-тос!
А потом, ткнув себя в грудь пальчиком, проговорила:
– Во цзяо Ланьюй.
– Тебя зовут Ланьюй – Орхидея. Какое чудесное имя, – улыбнулась Джулия. – А меня зовут Джу… Нет, меня зовут Лиен – Лотос.
Девочка недоверчиво посмотрела на Джулию и еще раз проговорила:
– Во цзяо Ланьюй.
– Ах, прости, моя дорогая, ты же не понимаешь по-английски, – спохватилась Джулия и назвала свое имя по-китайски: – Во цзяо Лиен.
– Лиен – Ло-тос? – воскликнула малышка, тронув щеку Джулии теплой ладошкой. – Ло-тос, Ло-тос, Лиен.
– Нэн, – улыбнулась Джулия. – Да, милая, меня зовут Лиен.
Девочка повернулась к озеру и, показав на него пальчиком, требовательно спросила:
– Чжэ цзяо шэмо?
– Ты хочешь знать, как это называется на моем языке? – улыбнулась Джулия. Малышка ткнула пальчиком в озеро и еще раз спросила:
– Чжэ цзяо шэмо?
– Это – озеро, – сказала Джулия.
– О-зе-ро, – нараспев повторила девочка и потянула Джулию за собой. Она указывала пальчиком на цветы, деревья, пагоды, людей и птиц и требовательно спрашивала:
6
Книга Пророка Аввакума 2: 19–20.
7
Псалтырь 113:19, H-H.