Тайные наслаждения

– Быть может, но это правда. Пожалуй, я должен объяснить вам, что вот уже пять лет являюсь опекуном своего кузена. – Карлайон помолчал, и Элинор заметила, как он сухо поджал губы. – Его карьера в Итоне оборвалась внезапно, в чем родственники кузена по отцовской линии винят меня.

– Но как такое может быть? – с удивлением спросила мисс Рочдейл.

– Понятия не имею. Они придерживаются мнения, что если бы его отец не умер, когда он был совсем еще ребенком, или если бы моя тетка назначила вместо меня опекуном одного из своих деверей, то судьба кузена сложилась бы совершенно по-другому.

– На мой взгляд, это уже слишком! Но – прошу прощения! – разве не странно, что его опекуном выбрали именно вас? Ведь вы же наверняка были еще очень молоды!

– В то время мне было столько же, сколько и вам. Двадцать шесть лет. Решение моей тетки выглядело вполне естественным. Она была старшей сестрой моей матери; тетка унаследовала поместье от своего деда. Мои собственные владения находятся в семи милях отсюда, а наши семьи всегда поддерживали родственные связи. Я и сам вырос без отца, и это обстоятельство заставило меня быстро повзрослеть. В восемнадцать лет я оказался главой семьи, младшие члены которой еще не вышли из пеленок.

– Боже милосердный! Вы хотите сказать, что в таком возрасте вам пришлось взять на себя заботу обо всем семействе? – воскликнула мисс Рочдейл.

Лорд Карлайон, улыбнувшись, сказал:

– Нет, не совсем так. Моя мать тогда еще была жива, правда, она не отличалась хорошим здоровьем, так что они, вполне естественно, обратились ко мне.

Мисс Рочдейл удивленно спросила:

– Они?

– У меня трое братьев и три сестры, мадам.

– И все на вашем попечении?

– О нет! Сестры уже замужем; один из братьев работает у сэра Роуленда Хилла[2] на полуострове[3]; второй подвизается секретарем у лорда Сидмута[4] в Министерстве внутренних дел и бо́льшую часть времени проводит в Лондоне. Можно сказать, на моем попечении остался только младший брат. Он учится на первом курсе в Оксфорде. Однако в то время, о котором я говорю, все они были дома. – Улыбка вновь осветила его глаза. – Ваш собственный опыт должен подсказать вам, мадам, что семья из шести человек в возрасте от грудного младенца до шестнадцатилетнего подростка – нелегкая ноша для хрупкой женщины.

– О, еще бы! – с чувством согласилась мисс Рочдейл. – Но у вас были учителя… гувернантки?

– Да, множество, – признал он. – Двое из моих братьев проявили поистине дьявольскую изобретательность, избавляясь от своих наставников. Но я не могу понять, отчего надоедаю вам рассказом о своих делах, в конце-то концов! Я ведь всего лишь собирался пояснить, почему тетка поручила своего сына моим заботам. Должен признаться, мне самым постыдным образом не удалось отвратить кузена от склонности к саморазрушению, как и наставить его на путь истинный. Я сумел внушить ему лишь сильнейшую неприязнь к себе. Не могу винить Евстасия за это: неприязнь кузена не идет ни в какое сравнение с чувствами, которые я всегда питал к нему. – Окинув девушку внимательным взглядом, он размеренно произнес: – Нелегко по справедливости обходиться с юнцом, к которому не испытываешь ничего, кроме презрения и неприязни, сударыня. Один из дядьев моего кузена наверняка может заявить, что я относился к юноше чересчур строго. Быть может, он прав: но я сделал это не намеренно. После того как мне пришлось забрать его из Итона, я нашел ему превосходного учителя. Но мои старания оказались напрасными. Из-за того, что я отказался отправить его в Оксфорд, к чему он так стремился, поднялся невероятный шум. Собственно говоря, кузен проявил полнейшую непригодность добиться успеха хоть в чем-либо, но меня обвинили в том, что я всеми силами противился его карьере исключительно из злого умысла.

– Не представляю, как вы могли прислушиваться к столь злонамеренному вздору! – пылко заявила мисс Рочдейл.

– А я и не прислушивался. После череды злоключений парень вбил себе в голову, будто хочет поступить в армию. Я подумал, что если удастся оторвать его от общества, в котором он лишь губил себя, то, возможно, кузен все-таки сумеет добиться некоторой респектабельности, и потому купил ему офицерский патент. Меня незамедлительно обвинили в том, будто я имею виды на его наследство и таким образом намереваюсь сжить его со свету. К счастью для моей репутации, Евстасия попросили подать в отставку еще до того, как он поступил на действительную службу. К тому времени кузен уже достиг совершеннолетия, так что эта ответственность была снята с моих плеч.

– Я поражена, что вы не умыли руки!

– В определенной мере, так оно и случилось, но, поскольку его взгляды относительно наших взаимоотношений подразумевали твердую уверенность в том, что он имеет полное право обременять меня имущественными обязательствами, да еще и подделывать мою подпись на всевозможных счетах, мне было нелегко полностью игнорировать его.

Слова лорда Карлайона шокировали мисс Рочдейл до глубины души.

– И его родственники со стороны отца еще винят во всем вас! – воскликнула девушка. – Честное слово, это уже слишком!

– Да, это становится утомительным, – признал он. – Я ругаю себя за то, что дал им дополнительную пищу для подозрений, когда однажды взял закладную на часть не обремененной долгами земли. Честное слово, я хотел как лучше, но мне следовало быть умнее. Если кузен умрет сейчас, а его собственность перейдет ко мне по наследству, в некоторых кругах начнутся досужие разговоры о том, что я не только подталкивал его к совершению всех излишеств, приведших к столь бесславному концу, но вдобавок с помощью каких-нибудь ухищрений помешал ему жениться.

– Да, положение у вас достаточно щекотливое, – сказала мисс Рочдейл. – Но я убеждена, ваша семья и друзья не поверят в подобные измышления!

– Ни за что.

– Поэтому вы не должны обращать на них внимание.

– Да, пожалуй, если бы мне приходилось думать только о себе. Но как бы подобные инсинуации не стали чрезвычайно заразительными. Моему брату Джону, к примеру, они могут показаться особенно деликатными и затруднительными, а мне не хотелось бы, пусть даже невольно, становиться для него источником неприятностей. А ведь есть еще Никки – но нет, Никки ни за что не потерпит клеветы в мой адрес! – Лорд Карлайон вдруг неожиданно оборвал себя на полуслове, как будто вспомнив, что разговаривает с незнакомкой, а затем добавил: – Так что самый простой выход из положения – найти моему кузену супругу, именно это я и намерен сделать.

– Но я вас не понимаю, сэр! Если, как вы утверждаете, ваш кузен вас недолюбливает, почему бы ему самому не найти себе супругу? Ведь не может же он желать того, чтобы вы унаследовали его собственность!

– Вы правы. Однако все протесты доктора кузена не смогли убедить Евстасия в том, что жизнь его не стоит и ломаного гроша. Он твердо уверен: впереди у него еще очень много времени, прежде чем ему придется задуматься о том, чтобы обременить себя супругой.

– Если это в самом деле так, то каким же образом вы рассчитываете уговорить своего кузена жениться на совершенно незнакомой женщине, которую, как я понимаю, подыскали для него по объявлению в газете? По-моему, подобное нелепо и абсурдно!

– За это я пообещал ему уплатить все его текущие долги.

Мисс Рочдейл, окинув лорда Карлайона проницательным взглядом, сказала:

– Но ведь он останется обремененным такой ношей, как супруга. Или вы также подрядились обеспечивать и сию несчастную особу, сэр?

– Естественно, – небрежным тоном отозвался хозяин дома. – Я ни в коем случае не осмелился бы предполагать, что этот союз будет чем-то бо́льшим, нежели простой формальностью. У меня не хватит духу просить какую-либо женщину жить с моим кузеном.

Элинор озадаченно нахмурилась и, залившись легкой краской смущения, поинтересовалась:

2

Роуленд Хилл (1795–1879) – английский администратор, изобретатель.

3

Имеется в виду Пиренейский полуостров.

4

Сидмут, виконт Генри Аддингтон, лорд Сидмут (1757–1844) – английский государственный деятель.