Невинный обман

Выплеснув на гостей всю свою желчь, мистер Пениквик затрезвонил в колокольчик с такой силой, что, не успело смолкнуть эхо, а дворецкий и камердинер уже возникли в дверном проеме гостиной. Мистер Пениквик заявил о желании удалиться в библиотеку. На сегодня с него хватит общества двоюродных внучков, сказал старик. Быть может, он пожелает увидеться с ними завтра, если, конечно, не расхворается и не будет вынужден отдаться на милость своего лечащего врача.

– Впрочем, не думаю, что при виде его физиономии мне полегчает, – добавил мистер Пениквик на прощание. Вставая с кресла, старик издал громкий возглас и принялся ругать лакея за проявленную им неуклюжесть. Уходя, одарил лорда Бидендена взглядом, не предвещающим последнему ничего хорошего. – Даже если ночью я буду спать сном младенца, а утром не почувствую этой несносной боли у меня в животе, то и в таком случае не желаю вас видеть здесь завтра, Джордж, – произнес он.

Подождав, пока мистера Пениквика выведут под руки из гостиной, лорд Биденден окинул собравшихся многозначительным взглядом, а затем изрек:

– Несложно понять, откуда у него этот черный юмор.

– Не хочет он с тобой знаться, – выказывая определенную проницательность, заметил лорд Долфинтон.

– Помолчал бы ты! – рассердившись, воскликнул лорд Биденден. – У него начинается старческое слабоумие. Хуже всего то, что…

– Да уж, – хмыкнул преподобный Хью. – Ему следовало бы проявить больше такта, если не по отношению к нам, то хотя бы к нашей кузине.

– Она нам не кузина!

– Дорогой братец! Мы считаем ее нашей кузиной еще с тех пор, когда она лежала в колыбели.

– Ты сам слышал, что он сказал: Китти нам не родня, – возразил лорд.

В голосе преподобного послышался холодок:

– Ничего ты не понял. Я могу с чистой совестью заверить тебя, брат, что мысли такого рода никогда не посещали меня.

– Твои мысли имели другое направление, Хью, – усмехнувшись, произнес лорд Биденден.

– Ты забыл, где находишься!

Несмотря на спокойствие священника, в его голосе прозвучали угрожающие нотки.

Опомнившись, лорд Биденден покраснел и бросил виноватый взгляд в сторону девушки.

– Искренне прошу простить меня! – сказал он. – Всему виной сложившиеся обстоятельства. У меня просто не хватает терпения. Фарс какой-то! Еще раз извините, что невольно вогнал вас в краску. Надеюсь, нашей несдержанностью мы не поставили вас в неловкое положение.

– Нисколько! Все хорошо, – заверила его Китти. – Кстати, я очень удивлена тем обстоятельством, что разговор зашел о моем происхождении. Хью говорил мне, что этой темы сегодня касаться никто не будет. Признаюсь, меня это ужасно взволновало.

– Да уж, – произнес лорд Биденден, не зная, сердиться ему или радоваться. – Значит, Хью вам сказал… Милая тема для светской беседы с юной леди… Никаких подозрений, конечно же, но… никогда бы не заподозрил Хью в такой скрытности… А вам, дорогая Китти, не стоило бы говорить с моим кузеном на столь щекотливые темы. Впрочем, я умолкаю. Уверен, у вас с Хью прекрасное взаимопонимание. Я весьма этому рад.

– Спрашивать у мисс Фишгард было бы бесполезно, – с невинным видом заявила Китти, – поэтому я должна поговорить со священником. Опекун сказал вам, что я не его дочь?

Девушка взглянула на Хью, и тот сдержанно пояснил:

– Вы дочь покойного Томаса Чаринга и его жены… леди из Франции.

– О, я знаю, что моя мать была француженкой! Помню, как дядя Арманд привозил к нам в гости моих кузенов. Их звали Камилл и Андре. Камилл починил мою куклу. Никому другому это не удалось… Помню, именно Клод ее поломал. Он заявил, что моя кукла – аристократка, и отрубил ей голову. – От такого воспоминания взгляд мисс Чаринг потускнел и девушка с обидой в голосе добавила: – Никогда ему этого не прощу!

Такой монолог не сулил успеха в завоевании сердца богатой наследницы капитану Ретрею, в данный момент пребывающему за пределами Англии.

– Дорогуша, но это же было давным-давно! – раздраженно воскликнул лорд Биденден.

– Может, и так, но я ничего не забыла и всегда буду благодарна своему кузену Камиллу.

– Смехотворно.

– Это ты смешон, Джордж, однако я согласен с тем, что наш двоюродный дед не проявил деликатности в таком деле, – сказал преподобный Хью. – Все мы попали в весьма неловкое положение. Я убежден, что наша кузина не будет возражать, если вы с Долфинтоном удалитесь… Я настаиваю на этом…

– Уверен, это вполне соответствовало бы твоим желаниям, дорогой братец, – произнес его светлость, – я бы с радостью сделал тебе такое одолжение, однако отходить ко сну в семь часов вечера не намерен.

– Но, Джордж… Ложиться спать нет никакой необходимости.

– Боюсь, есть, – нахмурившись, произнес лорд Биденден. – Не сомневаюсь, что наш хозяин велел разжечь в камине библиотеки яркий огонь, но я буду весьма удивлен, если найду еще где-нибудь хотя бы зажженную свечу.

– В его спальне тоже горит, – сказала Китти. – Если вы не против общества мисс Фишгард, то можете пойти в классную комнату. Впрочем, там вам, полагаю, не понравится.

– Пожалуй, что нет.

– Нашему дорогому Долфинтону там тоже не понравится. Кстати, он хочет что-то сказать, – заявила Китти, заметив, как лорд Долфинтон безмолвно открыл и закрыл свой большой рот, силясь произнести что-то.

– Что ты хочешь сказать, Фостер? – мягким тоном осведомился священник.

– Я не желаю идти с Джорджем! – произнес лорд Долфинтон. – Мне он не нравится. Я сюда не к нему приехал. Его здесь быть не должно. Джорджа не приглашали.

– Боже правый! Опять за старое! – пробормотал лорд Биденден. – Ты можешь с одинаковым успехом пойти к себе в спальню, Долфи, или продолжить сидеть тут сиднем.

– Не пойду, – набравшись храбрости, заявил его собеседник. – Я холост, и я… граф.

– Ну и что, ради всего святого, из этого проистекает? Хотел бы я…

– Это важно, – сказал лорд Долфинтон. – Выйдя замуж за графа, девушка становится графиней.

– Как я понимаю, это официальное предложение, – с сарказмом усмехнувшись, произнес лорд Биденден. – Замечательно, Фостер, просто чудесно.

– Вы настолько любезны, что делаете мне предложение? – удивилась мисс Чаринг, не выказав ни тени смущения.

Лорд Долфинтон несколько раз кивнул головой, радуясь тому, что девушка сразу его поняла.

– Я буду польщен, – произнес он. – Не из-за денег… Не в этом дело… Я всегда питал к вам сильнейшее расположение… Сделайте мне честь. Примите мое предложение.

– Право слово! – воскликнул лорд Биденден. – Если бы я тебя не знал как облупленного, Фостер, то, ей-богу, счел бы, что ты еще тот пройдоха.

Лорд Долфинтон, осознав, что утратил нить заготовленной речи, растерялся и покраснел до самых кончиков своих жидких вьющихся каштановых волос. Он бросил умоляющий взгляд на мисс Чаринг. Девушка встала со своего места и пересела на стул подле молодого человека. Успокаивающе похлопав лорда Долфинтона по руке, она сказала:

– Мило, конечно, но я уверена, что сделать мне предложение вас надоумила ваша матушка. Я права?

– Да, – с видимым облегчением произнес лорд Долфинтон. – Я не хотел вас смущать. Простите.

– Ваше поместье заложено, а карманы пусты, вот матушка и решила, что так будет лучше. На самом деле вам совсем не хочется жениться на мне.

Его сиятельство тяжело вздохнул.

– Ага, – с добродушным видом подтвердил он.

– И поэтому я не приму вашего предложения, – сказала мисс Чаринг как можно мягче. – Вы выполнили поручение маменьки. Успокойтесь. Все будет хорошо.

Лоб графа вновь избороздили морщины.

– Нет, не будет, – уныло произнес он. – Мама станет меня бранить и скажет, что я все сделал неправильно.

– Что меня положительно удивляет, так это то, что моя тетя Августа позволила ему приехать сюда одному, – чуть слышно сказал лорд Биденден преподобному Хью.

– Не захотела, – откликнулся лорд Долфинтон, еще раз поразив родню способностью реагировать на замечания, адресованные не ему. – Дедушка Мэтью сказал, что он не позволит ей переступить порог его дома. Он заявил, что я должен приехать один. Я не возражал, но теперь маменька скажет, что я сделал все не так, как она мне велела. Но я же сделал все правильно? Ведь я правильно сделал вам предложение? Я сказал, что граф, сказал, что буду польщен… Но она не поверит мне…