Невинный обман

Растроганная мисс Фишгард пустила слезу и заявила, что ни при каких обстоятельствах не обманет доверия, оказанного ей милой Китти. Впрочем, вытирая покрасневшие глаза, женщина сочла за лучшее предупредить свою воспитанницу о том, что помолвка с мистером Фредди вряд ли найдет поддержку у мистера Пениквика.

– Дорогая моя, мне необходимо предостеречь вас, – подавляя всхлипы, заявила мисс Фишгард. – Мне кажется, ваш опекун предполагал, что вы выйдете замуж за мистера Джека. От вас же не ускользнуло, как мистер Пениквик разозлился, когда мистер Джек не приехал, поэтому-то и отложил на день исполнение намеченного. Спидл сказал мне сегодня вечером – не то чтобы я обсуждала это со слугами, но они вечно болтают о всяких глупостях, – что мистер Пениквик ужасно беспокоится и не может взять в толк, почему мистер Джек так и не приехал. Боюсь, вы с мистером Фредериком натолкнетесь на возражения со стороны дяди и вряд ли он отпустит вас в Лондон.

Утром следующего дня, когда Китти и Фредди, повинуясь распоряжению мистера Пениквика, предстали пред очи хозяина дома в его гардеробной комнате, старик встретил их вполне приветливо. Спидл, конечно же, не сообщил счастливой паре, в каком настроении хозяин вчера принял эту новость, любезно сообщенную ему слугой. За ночь старик немного поостыл и решил предпочесть лобовой атаке политику в стиле Макиавелли. Утренний визит преподобного Хью Ретрея и последующий за ним разговор невероятно разозлили мистера Пениквика, поэтому он возблагодарил Господа за то, что Китти, по крайней мере, не связала свою судьбу с этим несносным занудой. Кроме того, старику жутко надоели все его родственнички и он горел желанием побыстрее от них избавиться, повелев преподобному Хью передать брату и лорду Долфинтону, что они могут ехать, не утруждая себя формальностями.

Ко времени, когда Китти и мистер Станден, не любивший рано вставать по утрам, пришли в покои мистера Пениквика, старик уже подкрепил свои силы легким завтраком и сидел в деревянном кресле у камина. Одна шаль прикрывала его колени, другая была накинута на плечи. Всем своим измученным, изможденным видом и безвольно висящей «парализованной» рукой мистер Пениквик давал понять, что сегодня он счел за лучшее разыгрывать роль дряхлого старца. Вот только в колючем взгляде его очей не было и тени старческой немощи.

– Ну, дорогая, – произнес мистер Пениквик, – мне сказали, что я должен пожелать тебе счастья в семейной жизни.

– Если на то будет ваша воля, – отозвалась Китти, почтительно наклоняясь и целуя опекуна в щеку.

– Я желаю вам счастья, – довольно твердым голосом произнес старик. Он устремил грозный взгляд на Фредди, но вдруг зажмурился, черты его лица исказились, возможно, от боли, вызванной приступом подагры. – Поздравляю вас, Фредерик, – выдавил он из себя.

Приоткрыв веки, мистер Пениквик воззрился на счастливого избранника, а затем отвел взгляд, содрогнувшись всем телом. Это было весьма бестактно, учитывая, что мистер Станден тем утром потратил массу времени и усилий на то, чтобы завязать свой галстук особо трудным, но весьма элегантно выглядевшим узлом trône d’amour[13]. Все, кто хоть сколько-нибудь интересуется последней модой, были бы рады изучить этот способ, а некоторые особенно утонченные модники наверняка пожелали бы узнать имя гения, кроившего жилет для Фредди. К сожалению, мистер Пениквик мало чем походил на людей такого сорта.

Старик дрожащей рукой потянулся к табакерке, достал оттуда понюшку «Нат Браун», зычно расчихался, с шумом захлопнул крышку табакерки и только тогда изрек:

– Очень хорошо. Благословляю вас.

Китти выжидающе посмотрела на «суженого», но Фредди, сбитый с толку взглядом мистера Пениквика, совершенно забыл свою роль и лишь произнес нечто насчет того, что он весьма признателен оказанной ему чести. Китти, сообразив, что помощи от него сейчас не дождешься, решила действовать самостоятельно.

– Благодарю вас, сэр, – молвила она. – Фредди желает, чтобы я поехала вместе с ним на Маунт-стрит. Он хочет формально представить меня своим родителям… если вы, конечно, не возражаете, сэр.

Мистер Станден быстро пришел в себя и поспешил на помощь мисс Чаринг.

– Они наверняка забыли ее, – пробормотал он. – Мы им напомним.

– Идиот, – едва слышно пробурчал себе под нос мистер Пениквик.

Старик вновь задумчиво уставился на Китти. Возникла напряженная пауза.

– Значит, в Лондон собрались, – наконец проскрипел он. – Что ты намерена там делать, мисс?

Сердце Китти учащенно забилось в груди.

– Если… – начала она, – если леди Леджервуд окажется настолько любезна, что пригласит меня, я буду действовать согласно ее воле…

– Вздор! – воскликнул мистер Пениквик. – Ты собираешься мотаться по городу! – Старик посмотрел Фредди в глаза. – Насколько я знаю, Эмма, ваша матушка, – частая гостья во всех этих шикарных заведениях? На балах в клубе «Альмак»… в опере… на приемах в Чарльстонском дворце… В прошлый раз, когда я ее видел, она была разодета так, словно собиралась на королевский бал. Уверен, ее наряды обошлись мужу в добрых пятьдесят фунтов. Впрочем, это не моя забота, если ваш отец позволяет ей тратить сумасшедшие деньги на всякий вздор.

– Не ваша, – твердым голосом произнес Фредди.

– Что такое? – переведя взгляд на молодого человека, спросил мистер Пениквик.

– Не ваша забота, – сохраняя невозмутимый вид, произнес Фредди. – К тому же платье моей дражайшей маменьки обошлось моему отцу в гораздо бо́льшую сумму, чем пятьдесят фунтов стерлингов. О шляпке, перчатках и всем прочем я уж молчу. К вашему сведению, сэр, моя матушка не покупает готовое платье в переулке Кранбурн. И помыслить о таком не могу!

Мистер Пениквик схватился за свою трость из черного дерева. Лицо его при этом приняло столь угрожающее выражение, что Китти взволновалась, как бы ее «женишок» не сбежал, но, к счастью, мистер Станден в этот момент увидел пушинку на лацкане своего сюртука и стал осторожно снимать ее, так что не обратил внимания на гнев старика. Когда Фредди с честью справился со своей задачей и снова взглянул на мистера Пениквика, тот уже немного успокоился.

– У вашего отца тугой кошелек, – произнес старик.

– Да.

Мистер Пениквик смотрел на Фредди, прищурившись.

– Допустим, я разрешу Китти поехать в Лондон. Ваша мама будет возить ее на модные балы? – спросил он.

– Скорее всего, да, – задумчиво ответил Фредди, – но только туда, куда сама пожелает поехать.

Хмыкнув, старик потянулся за табакеркой, а затем, неожиданно засмеявшись, обратился к Китти:

– Ну и хитрюга же ты… Ладно, так уж и быть, получишь мое дозволение. – Смех оборвался. На лице мистера Пениквика появилось страдальческое выражение. – Но ведь ты станешь транжирить мои деньги на разные дорогие наряды.

– Нет, – сжимая руки, пообещала Китти, – разве что совсем немножечко!

– Я не могу этого себе позволить, – в мгновение ока прикидываясь немощным старцем, прошамкал мистер Пениквик. – Ты меня разоришь.

– Но вы же говорили, что выдадите мне сто фунтов на свадебные наряды, – впадая в отчаяние, напомнила ему девушка.

Старик, печально покачав головой, заметил:

– Тебе понадобится больше. Ты захочешь пустить пыль в глаза.

– Не захочу, – возразила Китти. – Мне это совсем не нужно.

– Вечером мы договаривались не о том, – не вовремя подал голос мистер Станден.

– Прошу, Фредди! Попридержи язык! – осекла его Китти.

Но джентльмен уже оседлал своего любимого конька:

– Позвольте! На сто фунтов в столице можно купить лишь какое-нибудь поношенное старье. Не думаю, что их хватит на один приличный наряд, разве что я доплачу.

– Что?! – заорал мистер Пениквик.

– Ну, возможно, хватит на один или два, но уж слишком скромненьких, – подумав, пошел на попятную мистер Станден.

– Прошу вас, не слушайте его! – взмолилась Китти.

Поняв, что он зацепил за живое больного, престарелого родственника, Фредди добродушно произнес:

13

Трон любви (фр.).