Страница 26 из 35
- Знаешь, я читал твое Евангелие, - благодарно сказал ей Всеслав, оторвавшись от ее губ через несколько минут, - и, если бы я остался жив, то никогда не смог бы говорить плохо о твоем Христе.
- Может, этого и хватит, чтобы мы встретились после смерти, - ответила Любава, прижавшись к нему. - Я буду ждать этой встречи. И ни за кого другого замуж не выйду. Обещаю. Ты думаешь, что я преувеличиваю?
- Нет, милая, я думаю, что когда моя жизнь повиснет на волоске, твое обещание может придать мне сил, бороться за нее до конца. Иногда нужна такая малость, чтобы одолеть смерть. Воспоминание о когда-то произнесенном обещании.
Он коснулся губами ее закрытых, заплаканных глаз, что давно хотел сделать, но не решался, и отодвинулся.
- Мне и вправду нужно спешить, моя милая. До встречи.
-Я постараюсь оттянуть наш отъезд, - проговорила Любава ему вслед.
Всеслав помедлил на пороге, не вернуться ли ему в освещенную теплым светом горницу, чтобы еще раз напоследок поцеловать свою неожиданно покорную любимую, но пересилил себя. Вспомнил, что перед смертью все равно не надышишься, и крепко закрыл дверь за собой. А затем отправился будить своих людей. Им нужно было настолько незаметно исчезнуть из Вроцлава, чтобы никто из свиты княгини не заметил ничего подозрительного.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Чтобы оттянуть отъезд княгини, Любаве ничего особенного предпринимать не пришлось. Она всего лишь не стала никого ускорять. Харальд, привыкший к тому, что Любава заранее знает, кто что может забыть, и где находятся, к примеру, запасные порты Добровита, сразу же обратил внимание на тихую и отстраненную от общей суеты девушку.
- Действительно Старгард - приграничная крепость? - еле слышно спросил он. Ночью ему не удалось поговорить с Любавой. Та, опасаясь наблюдения, ушла к себе, не зайдя к ним.
- Всеслав до рассвета умчался за подмогой, - так же тихо ответила Любава.
После чего, мгновенно сообразив, что им спешить не стоит, и Харальд с Творимиром незаметно выключились из общей суеты по сбору отряда. Вместе с всеми новгородцами Сольмир так же отправлялся в Старгард. Он не мог не поехать, ходил кругами, стараясь попасться на глаза княгине, выглядел жалко, сам это понимал, но ничего с собой поделать не мог. Из всего отряда, выехавшего в Польские земли из Муромля, во Вроцлаве оставалась только Ростила. Харальд нанял для охраны "своей женщины" пару воинов, и оставил ей почти все свои деньги, ту немногую часть накопленного за годы службы серебра, которое он имел с собой. И, сообразив, что отряду не желательно спешить, вместо того, чтобы подгонять нерадивых, варяг долго и ласково прощался с любимой. В результате, отряд, включающий в себя помимо тех, кто ехал с Любавой, четверых охраняющих княгиню воинов, саму Предславу и двух ее спутниц - холопок, выехал из Вроцлава очень поздно. Дневной переход по Одре они сделать не успели и остановились в промежуточном пункте, так же имеющем башню повальню, где на нескольких ярусах вповалку ночевали уставшие путники.
Не спавшая всю предыдущую ночь Любава, потому что в остаток ночи после прощания со Всеславом заснуть она так и не смогла, то неожиданно улыбаясь, вспоминая его поцелуй, то застывая от горя, что больше его не увидит, то принимаясь молиться о том, чтобы Господь его сохранил, то раскаиваясь, что не о том молится, этой ночью заснула мгновенно на жестком полу повальни. А незадолго до рассвета ее поднял Творимир, желающий поговорить с ней без свидетелей. Они вышли из башни под серое утреннее небо и молча прошли немного по мокрой от росы траве в сторону трех высоких раскидистых лип, росших на холме недалеко от башни.
- Рассказывай, - сказал Творимир, останавливаясь под липой. Их теперь из башни не было видно, а сами они могли увидеть любого, кто будет к ним приближаться.
- Я пообещала Всеславу, что сохраню в тайне то, что он мне расскажет, - волнуясь, начала говорить Любава, - но мы так быстро расстались, что я не знаю точно, что можно рассказывать, а что нет.
- Общеизвестно, что Старгард - это крепость...
- Крепость, недавно построенная на польско-германской границе.
- Еще лучше, - мрачно сказал Творимир. - Нам с Харальдом сразу не понравилась мысль, усыплять гарнизон крепости. Еле сдержались при княгине. Как это Предслава ничего не заподозрила? Чего она так к этому Свентобору прикипела?
- Политика, наверное, - невольно подражая своему жениху, ответила Любава. - Вождь славян - лютичей... Всеслав сказал, чтобы вы допросили Свентобора так, чтобы княгиня не заподозрила.
- Если он сказал, чтобы мы допросили, ты должна рассказать все остальное. Мы должны представлять, о чем допрашивать.
- Пожалуй, верно, - согласилась Любава, провела рукой по шершавому стволу, обняла стройное дерево и прижалась к нему щекой, сосредотачиваясь. - Приграничная крепость защищает польские земли от набегов германцев, уводящих в полон жителей. А в Арконе... Это город - святилище славян-нехристиан...
- Я знаю, что такое Аркона.
- Там бросили священный жребий, куда в этот раз направятся воины Свентовита. Всеслав считает, что через Старгард в Польское королевство. Это будет объединенный с германцами набег для захвата в плен местных жителей. А княгинин Свентобор и должен будет подать сигнал к началу нападения, убедившись, что гарнизон спит.
- Где-то так мы с Харальдом и предполагали.
- Сам Всеслав умчался за подмогой, просил предупредить о набеге пана начальника гарнизона. Отдал мне королевскую грамоту, по которой пан Тшебеслав обязан отпустить новгородского посла Рагнара с предъявителем этой грамоты.
Про то, что грамота поддельная, Любава рассказывать не стала даже Творимиру.
- Хороший он парень, Всеслав, - задумчиво произнес тот.
Рассвет позолотил горизонт, в кроне дерева звонко запели птицы, в воздухе тихо повеяло медовым ароматом зацветающей липы.
- Может, это его и подводит, что он такой хороший, - неожиданно продолжил новгородец. - Сел бы пару раз в лужу, глядишь, и стал бы снисходительнее к другим. А сейчас, даже если ты ему уступишь, так он и у тебя при ближайшем рассмотрении недостатки найдет. Стоишь не так, сидишь не так, целуешься плохо.
- Нет. Как я целуюсь, его как раз устроило. При ближайшем рассмотрении, - не подумав, сказала Любава. И невольно улыбнулась.
- Что?!
Она было смутилась, но потом обстоятельства их со Всеславом прощания снова сверкнули в ее памяти, и она смело подняла глаза на оторопевшего спутника.
- Я ему пообещала, что ни за кого другого замуж не выйду.
- Так ты его все же полюбила, - с грустью сказал Творимир. - Ох, девонька, ох, ты и намучаешься.
- Не думаю, что буду долго мучиться после его смерти под Старгардом.
- Даже так, - Творимир помрачнел и задумался.
А птицы над их головами оглушительно и беззаботно пели свой гимн рассвету.
- Но все мы под Богом ходим. Если он останется жив, что тогда?
- Только бы он остался жив, только бы мне знать, что он где-то есть на белом свете, тогда и я могла бы жить, а не ждать смерти.
На это лучший друг ее отца только бросил на нее пристальный взгляд и промолчал.
- Послушай, Творимир, а как ты, наверное, соскучился по своей семье. Марьяна же тебе не просто милая, а жена...
- Я теперь думаю, что даже на Небе не был бы счастливее, чем дома. Целый год почти деток не видел. Выросли поди. Младшенький уж и забыл, наверное, как тятя выглядит. Еще и не признает при встрече. А Марьяна... - он закрыл глаза и беззащитно улыбнулся своим воспоминаниям. - Да, оба мы с тобой хороши. Такие христиане, прости Господи. Но я так устал от этих мест, от этих странных христиан. И от постоянной личной ненависти, которую не исправишь. От материнской ненависти. Иногда и не верится, что есть на свете женщина, которая так меня любит. Моя жена, мать моих детей. Ох, еще бы хоть разок увидеться... Не плачь, не плачь, девонька, мало ли как все сложится под Старгардом.