Четвероногий сейсмолог

— О чем? — удивленный переменой темы Алекс качнул головой.

— Он устанавливает положительную и отрицательную корреляцию всего доступного в интернете. Корреляцию вводимых данных и ограничений в масштабе поиска. — Она покрутила ложечкой. — Мне хотелось бы знать, насколько поведение Вегенера коррелирует с землетрясениями и обнаруживают ли эти землетрясения какую-либо связь с импульсами космического излучения… или, например, с активностью Теватрона.

— Вам хотелось бы одолжить у меня мою «книгу Вегенера»?

— Только на сегодняшний вечер.

Алекс извлек из кармана блокнот и передал его собеседнице.

— А не позавтракать ли нам завтра вместе, — спросил он, надеясь, что голос его не выдает особой надежды.

Катарина пролистала страницы.

— Похоже, меня ждет бессонная ночь. — Она закрыла книжку. — Что вы скажете насчет позднего завтрака или раннего обеда? Скажем, в одиннадцать?

— Великолепно!

Поздно вечером Алекс заглянул в свою электронную почту.

Lieber Алекс, у меня волнующие известия.

Если вы не против, я хотела бы пригласить на наш ранний ланч доктора Вакабаяси.

Viele liebe Grusse[7], Катарина.

В десять минут двенадцатого, когда Алекс вошел в ресторан, в зале было почти пусто. Однако Такэо уже сидел за столиком у окна. Перед ним лежали переплетенный в кожу блокнот и открытая доска карманных шахмат.

Подойдя ближе, Алекс заметил, что фигуры не тронуты.

Такэо жестом указал на кресло:

— Сыграем разок?

— Не откажусь.

В дверях мелькнул силуэт.

— Подождите-ка… Давайте попозже. Вот и Катарина.

Девушка подошла к столу. Садясь, она поприветствовала Такэо, затем без преамбул извлекла из сумочки папку и повернулась к Алексу:

— Вой Вегенера коррелирует с землетрясениями — с разбросом в пять сигм!

— Великолепно, — заметил Алекс.

— И в большинстве своем случаи связанного с землетрясениями воя коррелируют со вспышками космических лучей.

— В самом деле? — переспросил Такэо.

— Так следует из моих данных. — Катарина потрясла папкой.

— А можно посмотреть?

— Безусловно. — Она передала папку Такэо.

Алекс и Катарина в молчании следили за тем, как Такэо, опустив голову, листает папку. Через минуту Такэо посмотрел на них:

— Эти данные… кажется, они надежны.

— Значит, вы верите в то, что моя собака на самом деле способна предсказывать землетрясения? — спросил Алекс, пытаясь изгнать победоносную интонацию из голоса.

— Это так, если сведения точны. — Такэо нахмурился. — Но хотелось бы понять, на какой стимул реагируют собаки.

— На… новое… чувство, — произнесла Катарина, подчеркивая каждое слово. — На вашу идею относительно связи пространства и времени.

Такэо кивнул:

— Именно так.

— Однако, — продолжила Катарина, — землетрясение, которое мы ощутили, обнаружило странную корреляцию.

— О? — вскинул брови Алекс. — Еще более странную, чем с поведением моей собаки?

— Это землетрясение коррелировалось с запусками Теватрона и БАКа.

Алекс заметил, как напрягся Такэо.

— Доктор Вакабаяси, — спросил Алекс, почувствовав, что сейчас не время для фамильярности, — что в этом плохого?

— Теватрон накапливает в кольце частицы, и БАК тоже, — проговорил Такэо, обращаясь как бы к самому себе. — Надо подумать. — Он извлек из портфеля записную книжку и начал что-то писать.

— Но что общего имеют с землетрясением Теватрон и БАК? — спросил Алекс, выдержав благопристойную паузу.

— Высокоэнергетические частицы, передвигаясь почти со скоростью света, ослабляют связь пространства и времени, внутри которых находятся. Так, во всяком случае, считаю я.

— Но что это значит — ослабляют связь? — спросил Алекс.

Такэо повел рукой, как бы прочерчивая горизонтальную линию мелом на черной доске.

— Сверхвысокоэнергетичная частица оставляет за собой след из микроразрывов, прорех в ткани пространства-времени. А в случае Теватрона и БАКа, и если волны пересекаются, образуется поверхность разрыва… трехмерная поверхность.

— А возле Большого адронного коллайдера хуже не будет? — проговорил Алекс. — Он же во много раз мощнее Теватрона, не так ли?

— В четыре раза, — ответил Такэо.

— В данный момент, — добавила Катарина.

— Много хуже будет как раз здесь, — проговорил Такэо. — Потому что мы находимся в следе БАКа. — Он озабоченно улыбнулся. — Хорошо, что БАК работал только на мощности в четыре тераэлектронвольта. Иначе…

— Что иначе? — подсказал Алекс.

— Могли возникнуть существенно более крупные неоднородности, способные вызвать куда более сильное землетрясение.

Алекс заметил, что Катарина встревожилась.

— Что вы имели в виду под словами «в данный момент»? — спросил он ее.

— В утренних новостях передавали, — начала Катарина, — что сегодня к вечеру БАК могут разогнать до семи, а может, и до девяти ТэВ.

— Ари! — издал неразборчивый горловой звук Такэо. — Придется заняться прикидочными расчетами.

Следующие пять минут Такэо выводил на страницах своей записной книжки уравнения и столбики цифр.

Алекс нетерпеливо следил за ним. Ничего себе прикидка!

Наконец Такэо извлек из портфеля калькулятор и провел уже более точные вычисления. После этого он передал калькулятор Алексу.

— Вот отношение энергий при семи теравольтах к четырем.

Алекс изучил результат.

— Боже! Вы хотите сказать, что если БАК будет работать на семи теравольтах одновременно с Теватроном, может случиться ТАКОЕ?

— Вот именно, — произнес Такэо.

— И что… что мы будем делать со всем этим? — ужаснулся Алекс. — Ситуация способна спровоцировать катастрофу глобального масштаба.

— Делать? — спросил Такэо, явно заставляя себя улыбнуться. — Теоретики ничего не делают. Они строят теории. А эти выкладки — пока лишь теория.

— Разве вы не верите в нее, профессор Вакабаяси? — спросил Алекс.

— Верить в теорию? В интеллектуальном плане — пожалуй. Эмоционально… не знаю. Теория подразумевает землетрясение. Остается неопределенной сама точность этого следствия. — Он явно поник. — В любом случае, что в наших силах?

— Ну… — Алекс прикусил губу. — Мы не сумеем никого убедить, чтобы БАК не включали на семь теравольт, но вдруг нам удастся добиться, чтобы выключили Теватрон.

— Этого будет достаточно, правда? — спросила Катарина.

Такэо кивнул:

— Чтобы образовался пространственный контур, должны работать обе машины.

— Тогда, по-моему, нам надо немедленно идти к директору и просить его выключить Теватрон, — предложил Алекс.

— Он поднимет нас на смех, — ответила Катарина.

— А если обнаружится ошибка, — проговорил Такэо, — что вполне вероятно, тогда нам как ученым — конец.

— Когда точно начнется разгон БАКа? — спросил Алекс.

— Если я не путаю… — Катарина прикусила губу, — как будто бы в семь вечера.

— Странное время…

— Если у них там все обстоит так, как на Теватроне, — проговорил Такэо, — на подготовку уйдет много часов. Тут нельзя просто нажать кнопку.

— Минуточку! провозгласил Алекс, вцепившись руками в стол. — Это время женевское, так? Какая разница в местном времени между «Фермилаб» и ЦЕРН?

— Семь часов, — ответила Катарина.

Алекс посмотрел на часы.

— О, боже мой! У нас осталось чуть более часа. — Он отодвинул кресло назад. — Надо попытаться уговорить директора выключить Теватрон. — Алекс встал. — Пожалуйста, пойдемте.

Такэо поглядел на стол, но не пошевелился.

7

С любовью. Большой любовный привет. (нем.)