Неслучайные «случайности». Новые истории о Промысле Божьем

Если по хронологии, то первым была «случайная» встреча с человеком в интернете, который в режиме онлайн потравил тараканов в моей голове.

Дальше были определенные сложности в работе: один знакомый, которому поплакался в жилетку про трудности, затянул меня в храм, а там батюшка попросил посодействовать мне самого Серафима Саровского… До сих пор помню его слова: «Я думаю, через недельку-другую все наладится!» Так и наладилось, причем именно через недельку, вторую ждать не пришлось.

Дальше по хронологии я начал думать. И категорически не захотел списывать все на «случайности». Еще дальше, «случайно» попав вместо турпохода в паломнический поход по Крыму, там познакомился с замечательным монахом отцом Даниилом!

После похода возникло желание помочь отцу Даниилу в его трудной пещерной жизни. Помогать поехал с одним знакомым, который «случайно» согласился, и оказался верующим, и снабдил меня лекциями Андрея Кураева, вам всем небезызвестного.

Потом был Клайв Льюис, хождение по разным храмам, сильная боль в спине и ожидание – когда наконец закончится эта литургия!

Дальше «случайно» попал в храм, в который хожу и сейчас, где служит замечательный батюшка отец Сергий, проповеди которого вначале я слушал с открытым ртом. Сейчас уже закрыл. Как-то так.

www.kuraev.ru/smf/index.php?topic=218207.0

Мне довелось стать свидетелем и участником одного события, где «совершенно случайно» Господь так расположил события и людей, что удалось спасти человеческую жизнь.

В одном из подмосковных приходов, где служит мой брат, есть очень интересная традиция отмечать первое послепасхальное воскресенье крестным ходом по окрестным деревням. Оно называется Поставным, так как было принято приносить храмовые иконы и ставить их в домах верующих, как бы продолжая пасхальные торжества до отдания Пасхи, вливая радость в каждый дом. Традиция возобновлена с 1991 года. Члены общины и гости храмовым автобусом доставляются к определенному времени в самую отдаленную деревню, с которой и начинается крестный ход к храму. Под пение пасхальных стихир они дожидаются батюшек, которым необходимо закончить все требы, после чего и начинается шествие. Участвуют в этом действе все от мала до велика, и, естественно, в какой-то момент детишкам становится скучно и они начинают «исследовать» окрестности. И вот мой пятилетний крестник Петр, забредя в какой-то близлежащий двор, обнаружил в отдаленных кустах лежащего человека, которого ни с крыльца дома, ни с тропинки, ни с дороги увидеть было невозможно, отыскал среди певчих врача, который в общине имеет непререкаемый авторитет, и сказал: «Тетя Оля, там, в саду, дядя весь в крови лежит».

Доктор, естественно, пошла выяснять, что случилось. В это время подъехали и мы с братом и, не ведая ни о чем, облачились, но начало крестного хода пришлось задержать, так как меня тут же позвали к больному. Сколько крови потерял человек, установить было трудно, но явно много, ибо вся трава вокруг была ею окрашена, а клинически можно было определить у пациента признаки геморрагического шока: бледность кожных покровов, холодный пот и нитевидный пульс.

Из таких состояний человек самостоятельно не выходит, хотя кровотечение из раны на ноге к тому моменту само остановилось. Выяснить что-либо было немыслимо, так как мужчина по причине праздников был слегка трезв и туго соображал, к тому же состояние усугублялось гипоксией головного мозга вследствие кровопотери. Судя по всему, он даже не заметил, как поранил ногу, забрел в чужой двор, где и свалился от упадка сил. Довольно быстро приехала «скорая», но больной хорохорился, отказывался от госпитализации, кричал, что «полежит и все пройдет», даже попытался встать, но тут кровь вновь хлынула рекой из раны, он снова упал, и пришлось даже накладывать жгут. Уговорить его лечь в больницу удалось только властью священнической, и он почему-то послушался.

Поневоле задумаешься обо всех совпадениях: только раз в год бывает крестный ход и в этой деревне собирается столько народу, а в среде этого народа оказываются врачи, которые способны адекватно оценить ситуацию (ведь местные жители, друзья пострадавшего, предлагали оставить его в покое, мол, так оклемается!). Только ребенок-непоседа способен был отыскать человека в чужом бурьяне.

И еще: ведь крестный ход – дело Божье, а чудо – это, прежде всего, торжество Правды Божьей уже здесь, на земле, когда врата ада не могут ее одолеть (Мф. 16, 18)!

Священник Алексий Тимаков.

Чудо рядом с нами. Саратов, 2006.

www.wco.ru/biblio/books/miracle1/Main.htm

В 2000 году, перед Рождеством, как-то в середине недели у меня накопилось много треб, и в перерыве между утренним и вечерним богослужениями я отправился к ожидавшим меня. Предстояло мне, как я полагал, двух причастить и освятить одну квартиру. Всегда стараешься сначала посетить болящих, так как они говеют, и уж потом идешь к тем, кто может спокойно подождать. Я так и распределил свое время. Взяв с собой две частички Святых Даров, я причастил двух страждущих и отправился пешком на освящение квартиры в один из самых дальних уголков нашего Гольянова, куда не ходит никакой транспорт. Как только мне открыли дверь, я понял свою ошибку. Полгода назад я уже причащал эту тяжелобольную женщину, и просто что-то перепуталось в моей голове, когда я собирался… – причастить было уже нечем. Вернуться в храм и взять запасные Дары возможности не было: скоро должна была начаться вечерняя служба и я просто не успевал. Я как мог извинился и пообещал прийти в ближайшую субботу, хотя всеми силами старался освободить середину дня той первой послерождественской субботы для личных целей. И, возвращаясь в храм, я сильно ругал себя, ибо, скорее всего, не получалось теперь исполнить все намеченное. Но что делать? Раз виноват, значит, и исправляй!

Через пару дней, отслужив субботнюю литургию и поместив в маленькую походную чашу частичку Тела и немного Крови Христа для той самой болящей, я вышел из алтаря. В то время в нашем храме еще не было традиции причастия после крестин, и Святые Дары потреблялись сразу после службы. То есть я хочу сказать, что немного Крови Христовой оказалось в походной чаше только благодаря моей оплошности в середине недели.

Ко мне подошли мужчина и женщина среднего возраста. Они были чем-то взволнованы, в глазах читалась мольба. «Батюшка, – обратились они ко мне, – не могли ли вы причастить нашу маму? Она умирает. Тут недалеко, в поселке Восточном. Мы на машине довезем. Мы несколько раз обращались к нашему батюшке из церкви Димитрия Солунского, а он так и не смог. Сегодня вот к вам послал». Отказать я не мог. Тем более что Святые Дары в дароносице висели у меня на груди. В голове, правда, промелькнул соблазн в виде досады: «А ты еще надеялся успеть все доделать; плакали твои сегодняшние заботы!»

До Восточного – километров пятнадцать. Мы очень быстро доехали до места. Больная была в очень тяжелом состоянии, хотя и в сознании. Я смог ее напутствовать, а причастил только Кровью – она могла проглотить только жидкость. Но Кровь-то в чаше была!

Так Господь, соединив мою нерадивость с нерадивостью другого священника, устроил все, чтобы Его верная раба с миром отошла к Нему.

Меня же мои провожатые доставили на причастие к той, забытой мною, но не Богом болящей из дальнего уголка Гольянова и на той же машине отвезли в храм. Ко всему прочему, все так ладно спорилось, что я успел сделать все намеченные на ту субботу дела, хотя времени на их выполнение, казалось, вовсе не оставалось.