Страница 63 из 68
Сато-Паучиха обратил взор в колдовскому шторму, что все еще крутил вертолеты, засасывая их в небесную воронку. Широко расставив ноги для стабильности, Сато-Паучиха поднял все шесть рук и направил силу. Какая-то его часть в взолновалась от ласки маны. Она была ужасной, поразительной, довольной и нетерпеливой. Большая часть помнила старые ощущения. Он направлял энергию.
Багровые шары, выпущенные из всех когтистых рук одновременно, сошлись на уцелевшем «Аресе», кувыркающегося в смерче. Петля энергии сплела кокон вокруг вертолета, изолируя его от враждебного колдовства. В спокойном воздухе пилоту удалось восстановить контроль над аппаратом. Сато-Паучиха сдвинул кокон, вынося вертолет из воронки смерча. Но, несмотря на то, что багровое поле не было настроено на ответ колдовскому смерчу, оно попыталось не упустить жертву. В грозовых тучах образовались ослепительные сгустки силы и вдруг понеслись к вертолету. Большинство пролетели мимо, но и того, что попало по аппарату, оказалось достаточно, чтобы взорвать его и отправить горящие обломки навстречу земле.
Сато-Паучиха зарычал.
Пришло время прямого контакта. Когтистые руки ткали запутанную колдовскую картину, собирая пряди маны, хлещущие через шторм. Потянуть. Скользнуть. Нажать. Захватить. Все вместе.
Начиная от края, проникая все глубже, энергия начала кружиться немного по-другому.
* * *
Танцоры закружились, стали топать еще сильнее, еще исступленнее. Прорастающее дерево засветилось в ночи, проливая свет, заменяя потемневшее небо. Сэм запел громче, призывая танцоров следовать за песней. Прерывистые голоса сплотились, запели сильнее. Дерево засветило сильнее, звезды исчезли за облаками.
Танцоры по очереди представали перед Сэмом. Не видя никакого другого выбора, он принимал их. Танец был еще не закончен и никаких перерывов быть не может.
По небу засверкали молнии.
Сэм наблюдал за множеством разрозненных эпизодов, большинство из них размытым от слез взором.
Ему показалось, что перед ним стоит Дженис. Та самая девочка, которую он прятал в Ночь Гнева, смеющаяся девушка, которую он видел последний раз, когда она пошла на работу, орк, которого он никогда не видел и пушистого белого гиганта. Всех их на одном и том же месте. Она опустилась перед ним на колени, положила руки на его голову, провела ладонями по лицу, потом по груди, после чего вернулась к рукам.
– Прошу тебя, Собака, присмотрись к моей судьбе.
– Присмотрюсь. После танца.
– Посмотри правде в глаза, Сэм, – грустно улыбнулась она.
– Нет! Это нечестно!
– Да, это не справедливо, но это мой подарок. Ты знаешь, что так и должно быть.
– Ты заслуживаешь лучшего.
– Не тебе и не мне об этом судить. Танец не приносит личную выгоду никому, но он может исправить несправедливость. Услышь мою мольбу, Собака. Танцуй, и это освободит мою душу. Направь меня против предателя, присоединившегося к делу твоего врага, и он больше не будет досаждать земле и ее невинным детям.
– Я не могу.
– Ты должен.
Сэм чуть было не запнулся. Он почувствовал колебание, что чуть было не разрушило хрупкую структуру танца. Магия основана на вере, убежденности и жертвенности. Он уже многого достиг, но сколько нужно еще? Сколько еще душ ему придется поглотить? Как он может забрать душу своей сестры?
Убитый крушением надежд, он почувствовал легкий, на краю сознания, толчок. Когда он обратил внимание наружу, чтобы увидеть темное присутствие на краю танца, в голове рявкнул голос Ину. То, что он отказывался отдать добровольно, оказалось в опасности быть потерянным из-за его слабости. Появилась угроза потерять все, что он накопил.
Когда он посмотрел в лицо Дженис, задрожал подбородок.
Ее рука слегка коснулась его щеки, смахивая слезу.
– Это единственный путь, Сэм. Единственный способ спасти мою душу.
Он притянул ее ладонь к своим губам. Стало холодно и жарко одновременно. Он поцеловал ее ладонь, но очень боялся посмотреть ей в лицо.
– Иди, – сказал он.
Она ушла, и он завыл, выплескивая боль в небо.
* * *
Сато стал существом не просто материального мира. Восемь глаз смотрели в реальном мире, но, так же, и в астральном. Он видел заклинания и духов наравне с камнями и животными. Таким образом он-она увидел сияющее существо женского пола, вылетевшую из сердца шторма из маны. Меньшая часть Сато признала женщину и орка, но только старая паукообразная узнала внешнюю, пушистую оболочку, что она видела в памяти своих приспешников. Существо узнала Сато-Паучиху, что стало очевидно, когда она заговорила.
– Все зло теперь в одном теле. Каково это – изменение, Золотой Взгляд? Я ненавижу тебя, и ты об этом знаешь. Если бы ты не работал на нее, тебе никогда не пришлось бы беспокоиться о враге с природой вендиго. Хью Гласс, несмотря на то зло, что он причинил, действовал по приказу. Он был уже проклят, когда я встретила его. Он заразил меня потому, что так приказал ты. Но метаморфоза оказалась не так хороша, как ты рассчитывал. Кабы так, я никогда не смогла бы бороться с природой вендиго, когда прошла через второе изменение. У тебя сделки выходят не лучше, чем у орков.
– Ты не права, Дженис Вернер, – засмеялся Сато голосом Паучихи. – Сыворотка не может быть виновата. Она была столь совершенна, насколько могла ее сделать наука. Твое превращение в орка было полным, как если бы его гены были в тебе с момента зачатия. У меня получается все, что я задумал.
– Ты плохо врешь, Паучиха. А ты, Сато-сан, еще хуже. Ты лжешь, выбирая себе приятелей. Посмотри, что твоя подружка Паучиха сделала для тебя. Ты принял ее в себя по своей воле, никто тебя не тянул, и теперь твоя душа за это расплачивается.
Дженис приблизилась к нему. Небольшая ее часть хотела убежать прочь, но все остальное решительно намеревалось остаться здесь.
– У тебя не хватит сил меня одолеть, – сказал Сато-Паучиха.
– Нет, – улыбнулась Дженис. – Конечно, нет. Но я больше не одна. У меня снова есть семья.
Она набросилась на Сато-Паучиху и обхватила его руками. Он-она закричала от этого прикосновения. Паучиха сбежала, бросив свой инструмент. Сато, преображеный Паучихой, снова преобразовался уже силой, втекающей в него из светящейся Дженис. Он начал преобразовываться, все больше превращаясь в паука, тотем которого пустил в свою душу. Память, чувства, ускользали, и вскоре он превратился в настоящего паука, лишенного каких бы то ни было человеческих характеристик.
Крошечный паук кинулся прочь от сияющей женщины.
Дженис успокоилась и расслабилась.
* * *
– Пусть Бог держит тебя в своих руках, – сказал Сэм.
* * *
Урдли смотрел на поверженного и расчлененного аватара. Штуковина в какой-то момент дрогнула и дала ему шанс пробить защиту. Эльф был благодарен за этот шанс. Если бы аватар не потерял концентрацию, бой продолжался чуть дольше.
После того, как Урдли ранил аватара, ему удалось вызвать силу камня и размягчить его. Втянутый в неожиданно мягкую скалу, аватар стал слишком медленным, и не смог уклониться от заряда, выпущенного Эстайосом.
Атака на физическом уровне дала Урдли понять, что без колдовства здесь не обойтись. Когда верхние руки штуковины ударили по Эстайосу, загнутыми когтями шинкуя его доспехи на части, Урдли запустил заряд маны сквозь его защиту, отрезая конечности от тела. Этой атакой Урдли превратил аватара в нечто непохожее на его тотем, заставил зареветь от боли и открыться для смертельного удара.
– Впечатляющее колдовство, – выдохнул Эстайос, напрягая оставшиеся силы, чтобы удержаться в полулежащем положении, поддерживая себя локтем. Его отчаянная атака едва не стоила ему жизни, но с медицинской помощью он сможет выжить. – Помоги мне встать, и я подготовлю бомбу для танца.
В этом не было никакого смысла. Урдли уничтожил аватара, и оружие было теперь его.