Страница 46 из 68
– Нет.
– Хороший ответ. Уверена, мы сегодня честны, как никогда, – усмехнулась Собака. – Но, хочу я этого или нет, ты все равно должен.
– Почему?
– Я думала, ты научился в меня верить.
– Так и есть.
– Вот поэтому и должен. Я Собака и ты Собака, человек, – Собака поставила переднюю лапу на ногу Сэма и посмотрела ему в глаза. – Собака друг человека, тотем-опекун, защищающий его от зла. Я не увижу сотканной паутины над настоящим здоровым человеком, не так ли?
– Нет.
– Видишь, я знала, что ты смышленый мальчик еще до того, как в первый раз положила на тебя глаз.
Что-то в собачьем тоне прозвучало подозрительно.
– Который был?..
– Не твое дело. Если я тебе все расскажу, я потеряю свою тайну. Что хорошего в тотеме без тайны, а? – собака попятилась от Сэма, поставила ноги так, как ни одна реальная собака никогда бы не смогла. – Не желаешь попробовать изучить это движение?
Если это Танец Великого Духа, Сэм хотел. Он встал и попытался повторить движение. Все вокруг замерло, словно кадр от удара молнии. Он почувствовал фантомную силу, спиралью сворачивающуюся вокруг шагов, когда он их делал. Даже изучение танца прокатывалось силой колдовства.
Собака показала ему движения и научила песне. Сэм остро осознал опасность неправильных шагов. Он старался в точности запоминать движения и тональность. Наконец, Собака уселась и посмотрела на него. Взгляд тотема был печальным.
– Ты знаешь, то, что ты хочешь, опасно.
Что-то новенькое?
– Я понял.
– Готов заплатить цену?
– Если это сделает то, что мне нужно, – кивнул Сэм.
– Что заставляет тебя думать, что твоя потребность станет двигать колдовством и начнет работать на тебя? – Собака медленно покачала головой.
– Разве не ты говорила, что это нужно, чтобы защитить человечество?
– У человека есть потребность в защите. У тебя есть желание, но правильно ли оно? Это знаешь только ты. Но лучше ли? Сила, которой ты играешь, не любит, когда ее дурачат. Если ты недостаточно чист, она испепелит тебя. И, при этом, ты только едва-едва прикоснешься к колдовству.
– Только что это за чистота?
– Узнаешь, – Собака рысью помчалась по дороге прочь.
– Как? Как я узнаю, что у меня этого нет, чтобы не сгореть?
– Что ты хочешь? – Собака остановилась и обернулась к Сэму. – В колдовстве нет ничего определенного. Это такая же жизнь, как и обычная. Ты делаешь все возможное и надеешься на лучшее. Если будешь находиться в гармонии со своей природой, сила будет течь и все будет, как надо. Если не... ну, скажу только, что в этом случае тебе тоже не о чем будет беспокоиться.
– Звучит не очень обнадеживающе.
– А ты хотел, чтобы я тебе напела нечто сладкое, наврав, что все будет замечательно?
Собака отвернулась и убежала. Сеанс был закончен. Сэм повернулся спиной к потустороннему и оказался в туннеле. Воющий Койот все еще сидел там, ждал, покуривая трубку.
– Как прошло?
– Я чувствую колдовство, – сказал Сэм и понял, что это правда. – Я знаю, что могу это сделать, но не знаю, как бороться с угрозой миру.
Воющий Койот нахмурился, но за этим выражением, кажется, что-то пряталось.
– Колдовство не сможет помочь?
– Только частично.
– Ты узнал, – на его лице появилась еле заметная улыбка. – Теперь все, что ты должен делать, так это использовать свой ум.
– О чем ты?
– Выстрой своих танцоров, – легким движением ладони шаман спрятал курительную трубку.
– Ты говоришь так же туманно, как Собака. Знаешь кого-нибудь, кого можно привлечь?
– Знаю, – шаман рассмеялся, – но если у них есть возможность избежать этого, никто не станет этим заниматься. Торговый сброд.
– Тогда что предлагаешь делать?
– Ты Собака, не так ли? – неожиданно серьезно сказал Воющий Койот. – Собери свою свору.
Часть 3. Заплати цену
Глава 30
Поначалу она решила, что это очередной сон, но обстановка вокруг не изменилась. Она все еще находится в подвале заброшенного дома, который присмотрел Призрак, где они прятались. Единственное, что изменилось, появился призрачный образ брата, стоявшего рядом внутри сделанного ей защитного круга. Поскольку она не спала, он на самом деле стоял в нем, вернее, стояла его астральная проекция.
Он выглядел обеспокоенно.
Она присела и протянула руку, прикасаясь к магии, окружающую ее, регулируя пятачок внутри круга, позволяя ему войти в него. Он скользнул и встал рядом с ее лежбищем.
– Итак, ты не погиб, – сказала она, напоминая ему, что тот оставил ее в подвешенном состоянии.
– Нет. Но несколько раз был на грани этого.
– Ты столкнулся с какими-то проблемами, – она махнула рукой, отметая дальнейшие его замечания, не желая, чтобы он понял, что она волновалась за него. – Есть причина не рассказывать?
– Ты говоришь, как мама.
Прошлое и во сне ее достаточно преследует. Он ей точно не нужен, чтобы оживлять старые воспоминания. Снов о прошлых неудачах и так достаточно.
– Ну, да. Но ты не сможешь сказать, что я на нее и похожа больше.
Он смутился, словно поняв, что его бесцеремонный комментарий причинил ей боль. Пусть смущается, ей не нужна чья-либо жалость.
– Думаю, ты был занят поиском...
– Да, но...
– ...Но это безнадежно, – закончила за него она. Она знала, что его поиски в Денвере – впустую проведенное время. Она была тем, что есть, и нет никакого способа это изменить.
– Не совсем то, что я собирался сказать, – его голос звучал раздраженно. – Не думаю, что все так безнадежно, но в ближайшее время не получится.
Получается, он хочет, чтобы она по-прежнему пыталась игнорировать нарастающее чувство голода. Разве он не знает, как это тяжело?
– Как по-твоему, кто я? Святая? – она горько рассмеялась.
– Неважно, как ты выглядишь, ты все еще человек. Вот поэтому ты до сих пор борешься с природой вендиго. Ты знаешь, что такое быть вендиго, и ты знаешь, что это не правильно.
Так ли это? Она вендиго, прямо сейчас. Природа вендиго – ее природа, даже если она еще не сдалась голоду.
– Кто сказал, что я что-то хочу менять?
– Ты. Ты каждый день живешь и борешься, но никого не убиваешь.
– А как на счет дзу? Разве это не в счет?
– Бог прощает кающихся, – он выглядел грустным.
– Он был вкусным, – сказала он, чтобы посильнее взбесить его, но это была правда. Дзу утихомирил ее голод лучше, чем мясо, что приносил Призрак.
Задрожав, она отвернулась. Она не была уверена, от чего она задрожала, то ли от ужаса, то ли от восторга. Он заметил ее реакцию.
– Видишь? Ты еще не смирилась с неизбежным. Значит, у тебя еще есть надежда, и это будет твоим спасением, – он осмотрелся. – Я знаю, что Призрак охотится для тебя. Я уже с ним разговаривал. Тебе придется потерпеть еще некоторое время.
– Ладно. Может, потерплю, может, и нет. Ты утверждаешь, что готов попробовать еще раз?
– Ну, я надеюсь еще кое-что придумать, – немного поколебавшись, ответил он, – но произошло кое-что важное, – и он торопливо рассказал ей о Паучихе и о том, какие у нее на мир планы. После того, как он быстро и схематично обрисовал ситуацию, глубоко вздохнул и добавил: – Извини, Дженис. Надеюсь, ты поймешь – это важнее одного человека.
Что-то всегда было важнее.
– Ты так часто клялся, что любишь меня.
– Я знаю, как это звучит. Хотелось бы, чтоб было по-другому, но я не вижу выхода. Просто нет времени, чтобы заняться сперва тобой. Слишком многое поставлено на карту.
– Все правильно. Кто заботится об одной душе, когда весь мир в опасности.
– Это не честно. Но правильно. Да я просто в отчаянии, когда с тобой разговариваю. Если не хочешь признать, что речь идет об обязательстве человечеству, вспомни свой тотем. Волк – стайный зверь. Стая – это большая семья, а семья должна заботиться о своих. Я должен это сделать. Ты ведь тоже часть этой семьи.