Страница 13 из 13
«Ничего, – подумал Антон, – в моем роду, кажется, были и крепостные. Помыть ванну – это самый маленький пустячок в этой ситуации. А вдруг все как-то сложится? Верона большая, но она умудряется быть незаметной. Очень деликатная. А этот… Он пока меньше кошки. Из чего делать проблему?» Душ совсем успокоил Антона, он вышел уже в нормальном настроении. Вошел в кухню.
– Доброе всем утро. Привет пришельцам из мусорного бака. Интересно, здесь всем дают завтрак? Я могу на него рассчитывать?
Да, как-то сложится… Теща слегка повернулась и холодно кивнула. Таня прижала палец к губам, чтобы он помолчал. Она слушала кого-то по мобильному телефону.
– Да, спасибо. Я поняла. Это все есть. Это сейчас куплю. Обязательно приедем на осмотр, перед этим дам глистогонку, чтобы сделать прививку…
На слове «глистогонка» Елизавета Петровна резко отодвинула свою чашку кофе и удалилась. Через какое-то время она прошла через холл и вышла из квартиры. Без верхней одежды. Значит, к коту.
– Антон, – умоляюще сказала Таня. – Я пока не могу прерваться. Мне нужно во всем разобраться и выбрать дозу. Понимаешь, этот щенок только кажется толстеньким, у него очень длинный мех. Но на самом деле у него практически дистрофия. Все косточки прощупываются. Даже не могу возраст определить. Зубки вроде не менялись еще. В холодильнике есть яйца и бекон. Ты не сделаешь себе омлет?
– Почему нет, – бодро сказал Антон. – У меня пока нет дистрофии. Тебе тоже сделать?
– Оставь немножко. Я потом поем. Кстати, его зовут Чарлик.
– Очень приятно. Когда он тебе об этом сообщил?
– Я сразу поняла, как только его увидела.
Так. Когда ситуацию нельзя исправить, ее можно только принять. Антон пожарил омлет на двоих. Сварил кофе. Поел сначала сам, потом к нему присоединилась все еще возбужденная жена. Они позавтракали. Таня сказала:
– Я сбегаю в аптеку. Ты пока поспи, хорошо?
– Мы собирались вместе досыпать. Но это уже не так важно. Хорошо. Я вообще думаю, не устроить ли мне сегодня себе день сурка?
– Хорошая идея, – машинально кивнула Таня, и он понял, что она просто сейчас думает о другом.
Тем не менее они вместе помыли посуду, затем она ушла в аптеку. Верона продолжала наблюдать за пришельцем. Антон вернулся в спальню и лег, мечтая проснуться как минимум через сутки.
Такие скромные мечты никогда не сбываются. Когда Антон проснулся и посмотрел на часы, выяснилось, что прошло всего полтора часа. В квартире раздавались странные звуки. Были слышны голоса жены и тещи, но они произносили не слова, а междометия. И даже издавали стоны. Вставать и выходить было реально страшно. В течение года ни в какой ситуации ни одна из этих женщин не говорила «ах» или «ох». Они были не из тех, кто кудахчет по пустякам. Но он вышел. Увидел Таню, еще в куртке, которая стояла на пороге комнаты матери, уронив на пол пакеты. У нее были огромные, потрясенные глаза, рот она закрыла руками. Антон шагнул к ней, как на передовую. Да, это покруче Хичкока. На полу комнаты, паркет которой был обычно натерт до зеркального блеска, – не было ни одного свободного кусочка. В облаках из меха и шерсти и в обломках фарфора лежало множество разноцветных стеклянных глаз. И они все смотрели на Антона. Прислонившись к стене, стояла Елизавета Петровна. Она была олицетворением несчастья. Антон быстро отвел взгляд.
– Так, – произнес он храбро. – Я вижу почти целую таксу и не совсем разбитого хозяина. Хорошо, что это вижу я, а не Каппе. Но, мне кажется, статуэтку можно восстановить.
Он сделал шаг в комнату, но тут подала голос Таня:
– Подожди! Мне нужно собрать все глаза! Ты посмотри! Они крепились иголками. Если щенок эти иголки проглотил, хотя бы одну, он погибнет!
Она оттолкнула Антона и почти упала на пол, под ее коленом захрустел очередной обломок произведения искусства.
– Что ты делаешь, – тихо, с ненавистью произнесла Елизавета Петровна. – Ты – идиотка. Ты – сумасшедшая. Мне нужно было еще в детстве поставить тебя на психучет.
– Минуточку, – не выдержал Антон. – Вы можете оскорблять свою дочь, но вы не можете оскорблять в моем присутствии мою жену. Произошла неприятность. Что-то поправимо, что-то, к сожалению, нет, но все же не стоит в такой степени терять над собой контроль. Это отвратительно, то, что вы сказали, Елизавета Петровна.
– Да кто бы говорил! – саркастически произнесла она. – Нормальный мужчина выбросил бы с балкона этого мерзкого щенка вместе с его глистами. Но как моя дочь могла выбрать нормального мужчину?!
– Так. Поддерживать базар подобного рода я не собираюсь.
Антон резко развернулся и ушел в спальню. Остановился посреди комнаты, чувствуя, что все его мышцы как будто свело судорогой. Он, наверное, превращается в такую же статую, как Елизавета Петровна. Что делать?
Он даже не понял, много или мало времени прошло, когда в комнату влетела Таня. У нее в руках был пакет с этими проклятыми глазами.
– Я все собрала, кажется. Вроде бы везде иголки на месте. Но не исключено, что Чарлик проглотил и глазки вместе с иголками. Надо срочно везти его на рентген.
– Где эта сволочь? – почти спокойно спросил Антон.
– Да вот, смотрит на нас из-под кровати.
Антон опустил взгляд. Действительно смотрит. Морда, надо себе признаться, очень симпатичная. С балкона он его не выбросит, но ситуацию нужно решить как-то резко. Иначе конец их семье. К своим родителям он двух собак, одна из которых вообще чума, – не может привезти. Они в принципе не по этой части, у них свой уклад, он не считает возможным его ломать.
– Таня, – сказал Антон. – Мы отвезем его на рентген, но только после того, как ты с кем-то договоришься в доме или во дворе, чтобы его взяли. За деньги. Ну, есть столько людей, которым не хватает на жизнь. Он нанес сегодня такой ущерб твоей матери, я говорю только о деньгах, а не о душевной травме, какая-то небольшая сумма раз в месяц не будет для нас огромной проблемой. Сходи, поищи, позвони. Заметь, я больше ничего не говорю о возврате на помойку.
– Ты что! – Таня смотрела измученным, изумленным взглядом, как будто узнала, что человек, которого она любит, – садист и живодер. – У мамы душевная травма. А у щенка? У нее разбились всего лишь игрушки. А он живой, ты это не понимаешь? Антон, пожалуйста, давай его поймаем. Ты же видишь, он испугался. Он прямо рядом с тобой сейчас.
Антон подумал, что поймать в любом случае нужно. Без этого проблемы не решить. Он нагнулся, протянул руку, щенок быстро увернулся. Антон встал на колени и стал ловить его под кроватью. Чарлик бегал там по периметру. И тут из нагрудного кармана спортивной куртки Антона выпал «Самсунг», новый, последняя версия. Родной, привезли из Японии. Он глазом не успел моргнуть, как щенок подлетел, схватил смартфон и просто на глазах стал разгрызать его на мелкие кусочки. Поймать его никак не удавалось, он бегал с телефоном.
– Ну что ж, – встал Антон. – Ты, кажется, принесла нам всем возмездие за какие-то грехи. Я думаю, теперь ты поняла, что это бешеное существо нужно просто шваброй выгнать из дома и пусть продолжает свой путь уже без нас. Мы никому ни за какие деньги не можем его предложить.
– Мне очень жаль твой телефон, – всхлипнула Таня. – Но я поняла другое. У тебя, как и у моей мамы, жестокая душа. Вещи, пусть и дорогие, значат для вас больше, чем жизнь этого собачьего ребенка, уже выброшенного, уже искалеченного, никому не нужного. Я его не предам. А тебе это не смогу простить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.