Страница 36 из 51
Демидов записал номер телефона и позвонил сразу же. Гудки были, но никто не отвечал. Тогда он пошел по указанному адресу.
Дом был старый, польский, с лепниной, но настолько запущенный, что Демидов, прежде чем зайти в подъезд, с опаской прикинул, как долго еще продержатся его наиболее уязвимые места. То ли карниз на голову обрушится, то ли балкон рухнет. Его не ремонтировали, наверное, лет сорок. Но в доме жили. По подъезду разносился запах печеного теста. Из какой-то квартиры слышался плач ребенка. На одной из дверей висела записка: «Не звоните. Спит ребенок». Демидов постоял в нерешительности. Именно в эту квартиру ему и нужно было. Он тихонько постучал, и дверь сразу открылась. На пороге стояла молодая женщина с уставшим лицом. Она вопросительно посмотрела на него и шепотом спросила:
— Вам кого?
— Стефанию Владимировну.
— Достали! — с досадой сказала женщина. — Она давным-давно уехала. Теперь я снимаю эту квартиру.
— А вы о ней что-нибудь знаете? — не отставал Демидов.
Женщина смерила его взглядом, словно прикидывая, успеет ли захлопнуть перед ним дверь, прежде чем он опередит ее и подставит ногу. Вздохнула. Поняла, что силы не равны.
— Знаю, что она устраивала на работу. А потом уехала. Но к ней все идут и идут. Хоть квартиру меняй.
— Кто к ней ходит?
— Молодые девушки. Пожилые женщины. Здоровенные парни. Разъяренные мужчины. Была и полиция. Имена я не спрашивала. Все?
— Последний вопрос, — молитвенно сложил руки Демидов. — Кто хозяин этой квартиры?
— Хозяйка уже два года работает в Италии, в Неаполе.
— А как вы с ней расплачиваетесь?
— Ежемесячно отношу в Сбербанк квартплату на ее счет. Вы задали два вопроса.
— Я частный сыщик, — представился Демидов. — И от того, узнаю ли я фамилию Стефании Владимировны, зависит жизнь многих девушек.
— Я действительно ее не знаю. Но фамилия хозяйки — Сторонская Мирослава Ивановна. У меня есть ее мобильный, хотя я ни разу еще не звонила. Не было нужды.
Демидов записал новое имя — Сторонская. И ее номер мобильного.
— А теперь уже действительно все.
Женщина решительно закрыла дверь перед самым носом у Демидова. И он поверил — это действительно все. Больше ничего эта нервная мамаша не знает.
Что еще он может узнать в этом городке, где люди не слишком приветливы, и на то у каждого есть своя причина? А интересно, работают ли местные органы внутренних дел по розыску пропавших?
Он узнал через справочную адрес местного отделения органов внутренних дел. Рабочий день уже заканчивался, навстречу ему вышли двое в форме, обсуждая задержание залетного воришки.
Демидов представился и заметил, как изменились их только что оживленные лица милиционеров. На него смотрели не то чтобы враждебно, но настороженно.
— Кто у вас занимается розыском пропавших? — спросил Демидов.
— Теперь из России к нам бегут, что ли? — хохотнул один с неприметной внешностью и аккуратно расчесанными на пробор волосами.
— Да нет, как раз наоборот. От вас к нам бегут, — спокойно ответил Демидов. Он предполагал, что его примут не слишком радостно и настроил себя на выдержку.
— И хто ж це такие? — полюбопытствовал второй, — чернявый и такой кудрявый, что если бы не форма, Демидов принял бы его за цыгана.
— Я бы хотел поговорить по существу. Мне нужен начальник отдела, — дружелюбно ответил Демидов.
— Ну тогда поспишайте, а то Микола Якович тоже уже собрался до дому, — посоветовал цыганистый тип.
Микола Якович со стопкой бумаг стоял у открытого сейфа и, оглянувшись на непрошеного гостя, раздраженно заявил:
— Рабочий день закинчився. Приходьте завтра.
— Очень срочное дело. Я сыщик из Москвы, — отрекомендовался Демидов.
Начальник отдела окинул заинтересованным взглядом могучую фигуру Демидова.
— Ну шо ж, сидайте. Какие вас привели к нам дела? Город наш небольшой, преступность невысокая. Сотрудничать к нам приехали, чи як?
— Хотелось бы сотрудничать, поскольку дело общее — спасение жизней людей. Граждан Украины.
— И с каких пор вы озаботились спасением наших граждан? — иронично спросил Микола Якович.
— С тех самых, как обнаружили в Москве три трупа девушек, которые попали в сексуальное рабство. Одна из них идентифицирована — гражданка Украины.
— К вашим русским попали в сексуальное рабство? — уточнил начальник отдела и зло прищурил глаза.
— Их розыски тоже ведутся, — невозмутимо ответил Демидов. — Но человек, который обманом отправлял девушек в Москву, работал на территории Стрыя. Предположительно гражданка Украины. Имя — Стефания Владимировна. Снимала квартиру по адресу: улица Степана Бандеры, номер три, квартира четыре.
Начальник заметно увял и потер широкой ладонью намечающуюся лысину на макушке.
— Он оно как, — наконец произнес он, и было видно, что тема ему очень неприятна. — Не стану играть с вами в хованки, вы и так достаточно проинформированы. Да, такая здесь проживала в течение месяца, нанимала девушек на работу. Все столбы объявлениями обклеила. А когда последнюю группу спровадила, исчезла. И объявлений как не бывало. Мы поздно получили сигнал от населения, когда ее уже и след простыл.
— А вам известно, сколько примерно девушек она переправила?
— Доподлинно нет, — неохотно ответил начальник отдела. — Но прикинуть можно. Не меньше двадцати человек.
— А откуда такие сведения?
— Группы уезжали в разное время, по четыре человека.
— А это откуда вы знаете?
— Одной везучей удалось сбежать. Она сказала, что их было четверо, когда в Москве их посадили в машину. За рулем была женщина. Судя по всему, сестра Стефании Владимировны. Отчества одинаковые.
— А как ту, которая принимала их в Москве, зовут?
— Лидия Владимировна. Может, это и совпадение. Но у нас такая версия — действуют сестры.
— Фамилия их известна?
— Узнали фамилию Стефании. Пришлось звонить хозяйке квартиры, она сейчас в Неаполе. Она нам сообщила, что, когда последний раз приезжала в отпуск, к ней подошла с выгодным предложением эта Стефания. Снять квартиру, пока та в Италии. Заплатила за три месяца вперед. Деньги для наших мест немалые. Та и согласилась. А Стефания за месяц дела устроила и уехала. Хозяйка три месяца не беспокоилась, потому что они уже были оплачены. А когда счет перестал пополняться, заволновалась, попросила родственников узнать, в чем дело. Они узнали, что та съехала. И по просьбе хозяйки нашли новых квартирантов, какую-то молодую семью. Мы у них уже были. Жалуются, что народ их сильно беспокоит. И те, кто еще надеялся уехать на заработки, и те, которые потеряли следы своих родных.
— Да, я знаю. Я разговаривал полчаса назад с новой квартиросъемщицей.
— Яки прытки росияны! — выразил свое неудовольствие Микола Якович.
— Сами понимаете, над нами, как и над вами, висят нераскрытые дела. Хорошо бы помочь другу другу. Дело касается ваших граждан.
— И ваших нераскрытых дел… — ехидно заметил Микола Якович.
— А вам что, не надо разыскивать своих граждан? Или у украинской милиции другие задачи?
— Какие такие другие? — разозлился начальник. — Мы все служим закону.
— Приятно слышать, — удовлетворенно ответил Демидов и достал блокнот. — Поделитесь тогда своей информацией: как фамилия у этих так называемых сестер?
— Стефания Владимировна — Данилко, а Лидия Владимировна — Олеськив.
— По мужьям, что ли?
— Та получается, шо так.
— А как узнали фамилию Лидии Владимировны?
— Та девушка, что сбежала, еще в первый день в Москве успела заметить ее фамилию на водительских правах. И запомнила на всякий случай.
— А вы уже подавали в розыск на эту Олеськив?
— Та ше ни, не успели. Девушка тильки три дня назад объявилась. Мы с нее показания сняли, и родители ее сразу увезли куда-то подальше, к родне. По-моему, опять в Россию. И не боятся! — удивленно поднял он брови.
— Когда на столбах появились объявления, разве у милиции не возникло подозрение, что здесь что-то нечисто? Говорят, полгорода в объявлениях было.