Страница 62 из 62
— Не могу не признать, все очень увлекательно. И все-таки я не понимаю, о чем вы говорите, — улыбнулся журналист в свою рыжую бороду. — О чем и о ком. С удовольствием бы еще с вами поболтал, но… — Шаповалов посмотрел на часы. — К сожалению, у продажной прессы больше нет времени. — И он ушел к своей машине, а адвокат остался стоять на месте, не проявляя ни малейшего желания остановить его.
Он вынес им приговор, понял Гордеев. Несколько запоздалый, но зато не подлежащий обжалованию… И тут ничего не изменить.
И еще адвокат подумал, как менялся в его глазах портрет этой женщины, которую он искал, — Ольги Реутовой. Из несчастной жертвы, которой даже не дали получить ее вожделенный миллион (вот ирония судьбы, она о нем даже не узнала!), Ольга неотвратимо превращалась в хищницу, которая… которая… которая — что? Которая получила по заслугам?
Ну нет, он не судья. Он адвокат. Но ее адвокатом он быть больше не хочет. Даже просто защитником ее памяти. Нужно ли объясняться с Портнянским? Нужно ли рассказывать ему, какой на самом деле была его дочь? Пожалуй, нет. Возможно, в глубине души он и сам это знает. Просто пока он не знал, жива она или нет, это для него не имело значения, а теперь, когда все уже давно совершено и ничего поправить нельзя, он сам будет постоянно, день за днем, судить ее и себя.
Эпилог
День не удался. Вместо того чтобы дать ему отдохнуть, все, напротив, доставали. Бесконечно звонил Турецкий и задавал массу вопросов по делу об убийстве депутата Шерстяка, на каковые Гордеев ответить не мог, а последний раз Александр Борисович позвонил и сказал, что придумал, наконец, как провести жену, разговаривая с ней измененным голосом: просто надо текст сперва записывать на диктофон. «А если не все пойдет гладко, — спросил Гордеев, — если она задаст неожиданный вопрос?» Турецкий был поставлен в тупик и, видимо, принялся изобретать какой-то другой способ. Еще звонил шеф, Генрих Розанов, звонил из дома, сообщил, что заболел ангиной (в конце июня!) и теперь временно обязанности главы юрконсультации возлагаются на него, адвоката Гордеева. Звонил из Анапы журналист Бунич и интересовался, не знает ли он, адвокат Гордеев, где бы лучше в столице пристроить разоблачительный материал о краснодарских и сочинских коррупционерах во власти. И наконец, позвонил генерал Хондяков с предложением перейти к нему на работу личным юрисконсультом. Ну и, конечно, коллеги донимали почем зря.
Гордеев рассвирепел, послал все к черту и заперся у себя в кабинете с курицей-гриль. Она была, как обычно, в фольге, а сверху еще и в газете. А еще у него был припасен свежий лаваш и бутылка холодного нарзана. Ну, он сейчас отведет душу! Гордеев снял газету, и тут что-то привлекло его внимание.
«Приносим свои извинения за кроссворд, опубликованный в №… который, как выяснилось в результате ваших писем и звонков, решить до конца невозможно. Составитель Шишкин П. П. был почему-то убежден, что фамилия Абрикосов пишется через «О», потому и вставил вопрос «Нобелевский лауреат по физике за 2003 год». Разубедить в этом Шишкина П. П. не удалось, так что его кроссворды в нашей газете представлены больше не будут.