Золотой омут

— Ты куда-то торопишься? — спросил Гордеев.

— Нет. Об этом чуть позже. Итак, тот, кто убил Апарина, совсем не собирался убивать двоих. Он сначала хотел убить только одного.

— Ясно… — согласился Гордеев. — Константина Апарина.

— Нет, — заговорщически улыбнулся Турецкий. — Следователя Евгения Володина.

— Как так?! — Гордеев даже подпрыгнул на стуле. — И из чего это, интересно, следует?

— А вот из чего. — Турецкий открыл ящик письменного стола и достал оттуда четыре полиэтиленовых пакетика. В двух из них содержались окурки, в третьем — пачка сигарет «Голуаз», а в четвертом кусок скомканного целлофана.

— Вот посмотри. Эти два окурка я нашел в пепельнице «БМВ» Апарина. Этот, — Турецкий потряс в воздухе пакетиком, в котором находился длинный окурок, — принадлежит самому Апарину. Он достаточно характерен. Судя по другим окуркам, которые находились в пепельнице, этот тоже принадлежит ему. А вот этот окурок, — Турецкий взял со стола другой пакетик, — курил другой человек. Окурки свежие, скорее всего выкурены одновременно. Следовательно…

— … Следовательно, в машине Апарина находился еще один человек?

— Да. И этот человек — убийца.

— А это из чего следует?

— Вот из чего. — Турецкий взял два оставшихся пакетика. — Вот обертка от сигарет, которую я так же обнаружил в пепельнице. А вот пачка сигарет «Голуаз». Здесь, кстати, не хватает двух сигарет. И обертка тоже от нее — это видно невооруженным глазом. Угадай, где я нашел эту пачку?

— Неужели в кустах?

— Да. Причем не там, откуда предположительно велась стрельба, а ближе к мосту, что подтверждает мою гипотезу о том, что убийца скрылся именно в том направлении.

— Так, — только и произнес Гордеев, мысли которого совсем спутались.

— Да. Убийца сначала посидел в машине Апарина, выкурил с ним сигарету, потом вышел, застрелил из противоположного окна Апарина, спрятался в кустах и попытался убить еще и Володина. Когда это ему не удалось, он пошел к мосту.

— И по дороге потерял свои сигареты.

— Именно так.

— М-да… Загадочная история.

— Более чем, — согласился Турецкий.

— Значит, киллер сначала собирался убрать Володина, но потом передумал и решил убрать двоих, — заключил Гордеев. — Верно?

— Скорее всего. Но я знаю одно — Володин не говорит и десятой части того, о чем знает. Я пытался его расколоть ночью, но он молчит. Понимаешь, колоть по полной программе очень трудно. Но и не только. Я не могу его допрашивать, поскольку он жертва. Ведь это на него было совершено покушение. А тайны Апарина мы уже, скорее всего, никогда не узнаем. А узнать их нам очень важно, потому что, я думаю, это связано и с делом Вадима Лучинина, и с убийством Джека Хокинса, тем более Константин Апарин сам допрашивал Лучинина…

— А это откуда известно?

— Узнал из журнала посещений Бутырской тюрьмы. Константин Апарин беседовал с Лучининым два раза.

— Значит, надо расспросить Вадима Лучинина.

— Да, и это еще один вопрос, который тебе предстоит у него выяснить.

— К сожалению, вчера я не нашел Володина, чтобы получить у него разрешение на посещение Лучинина. Но меня очень интересует, зачем Апарин приходил к Лучинину… Да еще два раза. Все-таки начальник московского РУБОПа — это величина…

— В том-то и дело… Не по чину Апарину самому бегать в Бутырки и допрашивать людей, которые к тому же не имеют к нему ни малейшего отношения…

— Да… — согласился Гордеев, снова поглядев на часы.

Внезапно Гордеев привстал. Пальцы его потянулись к вискам, как совсем недавно у Турецкого, когда тот показывал, как должно происходить шевеление мозговых извилин. Александр Борисович с интересом наблюдал за Гордеевым.

— Что случилось, Юра? — спросил он.

— А может быть… Может быть, и имеет… — произнес Гордеев, — да… Точно имеет! Брат Каштановой — тайный осведомитель РУБОПа. Вот через него-то и связаны Апарин и Лучинин!

— А откуда ты знаешь, что брат Каштановой сотрудничал с РУБОПом? — насторожился Турецкий.

— Это совершенно точная информация. Ее я получил от Грязнова.

— Хм… И когда?

— Несколько дней назад…

— Так что же ты мне раньше об этом не сказал? — загремел Турецкий.

— Как-то не подумал.

— «Не подумал», — передразнил его Александр Борисович, — в следующий раз думай! Это же важнейшая информация. Теперь понятно, что Каштанов сообщил Апарину какую-то информацию, которую получил от своей сестры. И поэтому Апарин встречался с Лучининым. А что мог разузнать такого важного Каштанов?

— Может быть, информацию о кладе?

— Конечно, — как-то обреченно отреагировал Турецкий, — во всяком случае, ничего другого мне в голову не приходит. Тогда вырисовывается следующая схема. Апарин знает о кладе и допрашивает Лучинина. Тот не колется. Володин, скорее всего, не знает о кладе. Он просто подручный Апарина. Но, возможно, он что-то узнал. Какой вывод?

Гордеев кивнул. Он понимал, что хочет сказать Турецкий.

— Все люди, как-то связанные с этой историей, гибнут. Один за другим. Кроме Лучинина, который, скорее всего, понимает, что его молчание — гарантия жизни. Если он что-то расскажет — его тоже прихлопнут. Поэтому он будет молчать до упора.

— Правильно. Каштанов убит. Его сестра убита. Константин Апарин застрелен. Джек Хокинс, который наверняка имеет к этой истории опосредованное отношение, повешен.

— То есть убивают даже тех, кто знает лишь малую часть этой тайны.

— Да. И теперь самое главное — на следователя Володина тоже совершено покушение. В свете предыдущих убийств это означает только одно — Евгений Володин что-то пронюхал. А значит, его просто так в покое не оставят.

— Хотел бы я знать, кто именно их убивает! — воскликнул Гордеев.

— Это самое главное. И узнать это нам может помочь только сам Володин.

— То есть?

— Ну, когда на него совершат еще одно покушение.

— Но его ведь тогда не будет в живых?

— Не обязательно. Но он будет нашей наживкой. Это самый простой и быстрый способ найти убийцу.

— А других нет?

Турецкий покачал головой:

— События развиваются очень быстро. Пока мы будем прорабатывать другие способы найти убийцу, он уже сделает свое черное дело и скроется. Не забывай, что Володин — последний человек, которого он собирается убрать.

— Есть еще Лучинин, — заметил Гордеев.

— Он в тюрьме, поэтому до него добраться непросто. И кроме того, Лучинин может знать что-то такое, что не знает убийца. Поэтому его он вообще может не тронуть.

— Понимаю. Значит, надо установить за Володиным круглосуточную слежку?

Турецкий кивнул.

— Да.

— И когда на него будет совершено покушение, взять убийцу.

— Взять или, еще лучше, проследить за ним. Тогда мы выйдем на самого заказчика.

— Ну что ж, план хороший. Только вот в результате сам Володин может погибнуть.

— Верно. Но, как это ни печально, мы не можем защитить его. Единственный способ — посадить его в камеру. Но насильно этого не сделаешь. Поэтому слежка — единственная реальная возможность.

— Хорошо… Но кто будет следить за Володиным?

— Ты, Юра, — сказал Турецкий твердо.

— Я?! Почему это? — ошарашенно воскликнул Гордеев.

— По нескольким причинам, — спокойно сказал Турецкий. — Чтобы следить за работником прокуратуры, нужно специальное разрешение. А это мало того что требует времени на согласования, значит еще и то, что мы раскрываем все карты. А кто может гарантировать, что в нашем аппарате нет людей, которые чем-то обязаны Мосгорпрокуратуре? Так же как, например, Володин был обязан Апарину. Никто. Так что слежка эта должна быть неофициальной, но эффективной.

— Так давай привлечем Дениса! — предложил Гордеев. — У него все для этого дела имеется — и транспорт и аппаратура.

— К сожалению, Денис не может. Все его люди заняты. Я уже узнавал. Так что, Юра, остаешься только ты. Кроме того, не забывай, что расследование этого дела больше всего выгодно именно тебе. Ведь Лучинин, в конце концов, твой подзащитный. Ты об этом еще не забыл, надеюсь?