"Чужой"

Но опасность еще сохранялась, огонь способен перекинуться на строения в любую секунду!

Всего в десятке метров от торца дома пылали машины: полыхали кабины "траков", горели колеса, адское пламя плавило, корежило металл кузовов, контейнеров... Горел джип, полыхали еще три легковушки, выстроенные в ряд под деревянным навесом, пылал, выбрасывая высоко в небо языки оранжевого пламени, и сам навес и деревянные столбы, на которых он был укреплен...

Этот пожар тоже пытались тушить... но куда там! Во первых, воду здесь можно брать лишь из двух источников: из старого, но вычищенного колодца и еще из артезианской скважины, которую пробурили уже при Мансуре. А с помощью одних лишь огнетушителей с таким пожаром не управиться... даже не стоит пытаться! Во вторых, какое то время было потеряно на то, чтобы дать отпор неизвестным налетчикам... К тому же, уже с первых секунд полыхнуло с такой силой, с такой яростью, что о том, чтобы отстоять от всепожирающего пламени припаркованные под навесом траки и легковой транспорт, попросту не могло быть и речи.

Теперь этот самый парнишка Расул, племянник хозяина, попеременно направлял струю из шланга, подключенного к мощному насосу, черпающему воду из глубин артезианской скважины, то на ближний угол и на саму глухую, лишенную окон и дверей торцевую стену особняка, то на черепичную крышу, откуда вода ручьями лилась уже обратно на землю... Периодически он направлял струю и на себя - от полыхающих машин накатывала такая адская волна жара, что временами приходилось пятиться, отступать, чтобы самому не обвариться, не получить смертельные ожоги.

На площадке и возле кафе метались какие то люди, слышны были вперемешку мужские и женские крики... В доме находились жена и трое дочерей Мансура, а также еще одна девушка, о которой племянник мало что знал. Когда начался весь этот шум, гам, когда затеялась стрельба и откуда то из темноты стали швырять бутылки с зажигательной смесью, все они в одном лишь нижнем белье повыскакивали из дома - это обстоятельство тоже внесло изрядную долю сумятицы в действия тех мужчин, что пытались, сохраняя остатки выдержки, противостоять этому хаосу!..

Часть мужчин, среди которых были и гости, знакомые Мансура, и охранники, местные, а также те, кто сопровождал прибывшую в Выселки около десяти вечера автоколонну из пяти траков и двух машин сопровождения, при первых же звуках выстрелов похватались за оружие... Хотя, следует признать, и элемент паники, неразберихи в первые минуты нападения тоже присутствовал. Ведь никому и в голову т а к о е не могло прийти: за последние несколько лет, с той поры, как открылись первые уличные кафе, здесь не было никаких серьезных ЧП, если, конечно, не считать отдельных мелких инцидентов с участием выпивших граждан.

Что касается самого хозяина, то он носился по участку, как полоумный. Мансур то пытался организовать тушение пожара, из за чего сам чуть не сгорел, когда ринулся с огнетушителем к полыхающим тракам, то, когда его оттащили силком от горящих машин, вдруг побежал в дом, как будто он забыл там что то важное, как будто хотел вытащить оттуда напоследок что то ценное... или же для того, чтобы самому сгореть там заживо.

Кто то подбежал сзади к Расулу и попытался вырвать у него шланг. Парнишка отшатнулся, попятился... Он не сразу узнал в всклокоченном, что то бессвязно кричащем человеке своего дядю. У Мансура был безумный взгляд, а сам он в своей перепачканной, покрытой хлопьями сажи одежде, с перекошенным от ярости лицом, напоминал злого джина из страшной детской сказки.

- Ты... глупый ишак! - проорал Мансур в лицо своему юному племяннику. - Я тебе что сказал?! Я сказал тебе, чтоб ты тушил м а ш и н ы!! А ты что делаешь?! Не дом... транспорты надо тушить!! О о о, глупцы... никому нельзя ничего поручить!!! Вот как вы меня отблагодарили! За хлеб, за плов, за крышу над головой... ненавижу вас всех!!!!

К ним подбежали двое мужчин. Один из них схватил Джейкуева за локти: тот настолько обезумел, что со стороны казалось, что он вот вот сам бросится в пламя. Другой вручил извивающийся на земле подобно змее, плюющийся во все стороны водой шланг обратно испуганному парнишке.

Они, эти двое, повели Мансура к деревянной беседке, до которой пламя пока что не смогло дотянуться своим жадными языками: деревянные стенки и крышу в форме шатра периодически поливали из подключенного ко второму насосу шланга... На этот раз, кажется, Джейкуев выплеснулся весь, без остатка: он едва едва переставлял ноги, как какой нибудь немощный, дряхлый старик.

- Бедный я... несчастный человек! - пробормотал он, освободившись наконец из крепких мужских рук. - Все пропало, все пошло прахом! Зачем, зачем я дожил до этого дня?! За что мне такое наказание?

Он запрокинул голову к небу, подсвеченному полыхающими сразу в трех местах пожарами, словно хотел получить ответ у самого Всевышнего.

- За что?! - Джейкуев обхватил голову руками, даже не ощущая боли от полученных в этой адской суматохе ожогов. - За что м е н я так?!

- Мансур... у нас трое погибших! - сказал подошедший к ним мужчина. - Есть раненые... И еще двое получили сильные ожоги!.. Это из наших, из братьев таджиков! Один из шоферни вроде бы серьезно ранен! У вайнахов тоже имеются пострадавшие, но их точных потерь я пока не знаю...

- А эти? Которые напали на нас?!

- Одного с в а л и л и! Его вайнахи хотят забрать... не знаю, что и делать! Он... этот раненый... он едва живой... в нем только чуть жизнь теплится!

И еще одна плохая новость, Мансур ака: говорят, д е в ч о н к а сбежала! Воспользовалась неразберихой!.. Сейчас вот отправил на ее поиски несколько наших, пусть хорошенько обшарят округу! Думаю... уверен, что она не могла далеко уйти!

- Что?! Сбежала? Как такое могло случиться? - Джейкуев вновь схватился за голову.

- Ну что за день... одни лишь худые новости! Разыщите ее... немедленно организуйте поиски! Ну же, бездельники! Пошевеливайтесь! Чего собрались возле меня! Делайте же что нибудь!!

К беседке, возле которой страдал, проклиная всё и вся арендатор здешних угодий Мансур Джейкуев, обогнув здание уличного кафе, подошли трое мужчин, один из которых был вооружен АКМ.

- Тахир! - таджик бросился к ним. - Вы же говорили... вы обещали!! Как же так?! Как такое могло случиться?!!

Рослый горбоносый мужчина криво усмехнулся.

- Успокойся, да арагой! На нас смотрят! Так женщины ведут себя, да? А ты - мужчина... возьми себя в руки!!

- Тахир, вы обещали мне... нам... свое покровительство! И что мы видим?..

Чуть в отдалении послышался грохот: это рухнула, подняв к небу сноп золотистых искр крыша "сруба"...

- Мансур, эй... приди в себя!! - сказал Тахир. - Ну же! - он взял арендатора за плечи и слегка встряхнул его. - Су уда уже едут па ажарные...

- Все сгорело... дотла... бедный я... несчастный!

- И мэ энты сийчас тут скоро будут, да?! Спасатели, вра ачи... их кто то вызвал по рации!! Наверное, ша аферы... эти... дальнобойщики первыми а атзванились!

- Всё сгорело... одни угли... я нищий... как я теперь буду жить?!

- ...или гаишники са абщили!! Ти и понимаишь, а чем я таа алкую!! - Тахиру более всего хотелось пристрелить этого размазню таджика, но, в силу некоторых обстоятельств, он не только не мог себе этого позволить, но и должен был оказывать ему посильное содействие. - Сийчас... уже скоро... здесь будет многа а... очень многа народа!! Слушай меня, да?! Думай, кунак... думай быстро!! У нас - двое раненых! А адын - тяжело, в жывот! Его в ба альныцу а атправим, на а аперацию!! - он опять встряхнул таджика за плечи, чтобы тот хоть в какой то степени пришел в себя. - Ну давай же... думай... шевелись, кунак!!

Они отошли чуть в сторонку. Тахир, перейдя на полушепот, сказал:

- Мансур, скоро приедут менты! Будут а асматривать тут все... будут ва апросы задавать! Будут спрашивать, кто напал, па ачиму стреляли, будут интересоваться, что тут за дела?! И еще будут с спрашивать, что за лу уди у тебя были... и что за машины там горят, - он показал в сторону все еще полыхающего поблизости пожара.