Страница 20 из 20
В-третьих, накопилось немало домашних дел. С Тимошкой я уже три дня как расстался.
– Не надобен ты мне, пропойца, – заявил я, отыскав его в конюшне, где он лениво подметал пол. – Отправляйся в Чернополье, вот письмо управляющему. Он уж определит тебя на какую потребную работу или же отпустит на оброк. А здесь от тебя толку нет.
Слова мои произвели на Тимошку сильное впечатление. Он бухнулся на колени, начал цепляться за мои сапоги, клясться в преданности и почтении, обещал никогда более не употребить ни капли вина… даже в праздники. Но я был неумолим. Пусть радуется хотя бы тому, что я не стал его сечь за пропитую упряжь. Толку-то? Пропавшего этим не вернёшь, а вразумление за провинность имеет смысл, только если человек продолжает тебе служить. В Чернополье пусть управляющий поступает с ним как знает.
И пришлось Тимошке, уложив свои нехитрые пожитки в заплечный мешок, навсегда распроститься со мной. В дорогу дал я ему рубль медными деньгами – на прокорм, и записку для полиции, если вдруг случится какая неприятность. Деньги, вполне возможно, пропьёт – но меня это уже не волновало.
А без Тимошки пришлось мне самому за конями ходить, дрова колоть, печь топить. Для мытья полов и готовки нанял я одну бабу с нашей улицы… вдова, четверо детишек, каждая лишняя копеечка ей – спасение. Но баба – это временно. До первых дней мая.
Глава 12
Сам не пойму, что выгнало меня посреди ночи на мрачные тверские улицы. Да уж, не столица. Там, впрочем, фонари горят только на Невском и в ближайших окрестностях, остальные же улицы тонут во тьме. Но тьма тьме рознь. Не в белых ночах дело – до них в середине апреля ещё далеко. Здесь, в Твери, какая-то особо плотная темнота… кажется, будто идёшь по дну чернильного озера. Ни луны, ни звёзд – небо заволокли плотные тучи… к утру, должно быть, разродятся ливнем.
Там, позади, остался новый мой дом… пустой и душный, и сон… вернее, клочья сна. О чём он был, вспомнить не удавалось, но такая давила тоска… так противно было оставаться под верблюжьим одеялом, что встал я, оделся и пошёл со двора… проветрить голову. Там, в голове, точно муха какая-то зудела, звала… На всякий случай даже проверочное заклятье сотворил: нет, всё чисто, ничья магия меня не зацепила.
Шёл я без всякой цели, куда ноги ведут, но вели они меня от окраины к центру. Улицы постепенно делались пошире, дома поприличнее, хотя всё равно грязь и темень. Но уже не так тихо и пустынно. Ни одно окошко не светилось, но брехали дворовые псы, даже петух какой-то заполошный раньше срока прокричал – коротко, невнятно. Словом, чувствовалось, что тут живут люди.
А вскоре я их, людей, и увидел. Справа, саженях в ста, виднелось большое чёрное строение… даже на фоне ночного неба оно выделялось. Здесь, в этих кварталах, мне доселе не приходилось бывать, но вывеска над входом сомнений не оставляла: кабак. Видно, не так давно закрывшийся, потому что две чёрные тени впереди явно тащились оттуда. Приглядевшись, заметил я между ними и третью, поменьше.
Послышались и звуки. Мужской хохот… мне он показался липким, точно дёготь… всплеск пощёчины… тонкий, отчаянный женский крик, треск рвущейся ткани.
В два прыжка подобрался я к теням вплотную. К огромному моему сожалению, упыря здесь не обнаружилось. Зато, к огромному счастью, обнаружился недавний обидчик мой Архип с каким-то приземистым, до глаз обросшим щетиной мужиком невнятного возраста.
Всё было понятно. Невысокая, закутанная в платок женская фигурка прижата к забору. Щетинистый держит ей руки, Архип же, матюгаясь, рвёт на ней одежду.
Вообще-то можно было удалиться. Что мне до человеческих дел? Меня исключительно упырь волнует, за ним я в дозор и послан. А с другой стороны, как же вот так расстаться с Архипом? Пожалуй, сам Сумрак мне его послал.
– А приятной ночки вам, судари мои, – возгласил я и, обхватив парней за плечи, что есть сил столкнул их лбами. Глухой, вязкий получился звук – точно обухом топора по сырой дубовой колоде.
Щетинистый икнул и плавно осел на землю. А вот Архип не растерялся. Резко присел, крутанулся, и в руке его возник нож. Неприятный клинок – узкий, с пол-аршина длиной, чуть загнутый. И судя по ухватке, Архипу не раз уже случалось применять его в деле. Вряд ли парень как следует мог меня разглядеть – плотная тьма скрывала очертания лица, но фигура скорее всего выделялась на фоне неба. А кроме того, Архип узнал голос.
– А, вот ты где, недоеденный! – вскричал он чуть ли не с восторгом. – Ну, сейчас доделаем за мишку!
И бросился на меня. Что ж, сам напросился.
Найдя свою тень – темнота сему не помеха! – я скользнул в Сумрак и вынырнул оттуда как раз у Архипа за спиной. Обхватил его подбородок правой ладонью, левое предплечье положил на шею, пользуясь им как опорой, резко рванул… Вот и пригодились давние уроки дядьки Максима, что учил нас в Корпусе рукопашному бою. Сам из рода албазинских казаков, в юности сбежавший в Россию из Поднебесной, он многое перенял у тамошних маньчжуров и хитрую их методу прививал нам, кадетам. Не всем нравились его уроки – неблагородно сие казалось, то ли дело холодная сталь да горячий свинец! – но я у него был одним из лучших.
Держать Архипа более не требовалось – внутри у него что-то треснуло, будто раскололось вдоль волокон полено, и он обмяк, повалился в грязь. Бесполезная душа его сейчас, должно быть, выбралась из рёбер и недоуменно оглядывалась: где же те, кто препроводит её в иные, высшие сферы бытия. Ну или низшие.
Впрочем, я ничего такого не заметил. Даже сквозь Сумрак глянул – никакой души. Просто пустое тело, шесть пудов мяса, крови и костей.
Вот так, Архипушка. Не тебе поднимать руку на поручика Полынского. И уж тем более на Тёмного!
– Сзади! – послышался отчаянный крик женщины, о которой я как-то даже и подзабыл.
А меж тем, как потом уже понял я, лишь благодаря ей моя душа ещё не развеялась по слоям Сумрака. Если со всей дури тебя лупят кирпичом по затылку, то никакой череп не выдержит. Даже череп Иного.
Обернулся я в самый последний миг, успев присесть на левую ногу и, крутанувшись на ней, врезать правой щетинистому в бок. Поймал за воротник падающую тушу, без особых затей влепил кулаком в лицо, сминая нос внутрь. И аккуратно опустил в грязь, рядышком с Архипом.
– Благодарю, сударыня, – соблюдая все приличия, отвесил я даме галантный поклон. – Надеюсь, злодеи не успели нанести вам вред?
– Вы… вы убили их? – пискнула она, и я тут же понял, что это совсем молодая девушка. Видно, старушечий платок сбил меня с толку.
– Это вряд ли, – пришлось её утешить. – Полежат-полежат и очухаются.
Знать правду ей сейчас совершенно ни к чему. Ещё визжать начнёт, людей перебудит, сбегутся… и объясняйся потом. Судьба же горазда на иронию: когда разбойники совершали насилие, никто и не почесался выглянуть, но стоит благородному рыцарю спасти юную деву – непременно выползут и предположат самое что ни на есть гнусное.
– В больницу бы их… – задумчиво протянула девушка.
– Ни к чему, – возразил я всё тем же галантным тоном. – Таким обезьянам, по всему видать, не впервой получать колотушки. Вот квартального надзирателя стоило бы известить, да где ж его сейчас, в третьем часу ночи, возьмёшь? С утра сообщу. Прошу прощения, не успел представиться. Поручик Полынский, Андрей Галактионович.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.