Каждый за себя

   Негромко хлопнула дверь, вошла секретарша с подносом, расставила чашки, сахар, разложила салфетки, после чего так же бесшумно удалилась.

   - Прошу вас, - кивнул мистер Дэвидсон гостям. - Так вот, когда стали исследовать мозговую активность, оказалось, что риск срыва и потери управляемости у образца слишком высок. Я, конечно, все равно рискнул, но результат получился обратным - полная инфантильность. Началась личностная стагнация, рефлексы замедлились... Поэтому в образец залили ложную память, которая объясняла общую психоэмоциональную подавленность и соответствовала качеству новой личности. Получили в итоге крепкую посредственность в постдепрессивном состоянии.

   Эледа отставила чашку с кофе и сказала жёстко:

   - Одним словом, стальной стержень агрессии вы сломали, но ничего нового столь же яростного создать не смогли, лишь превратили перспективный образец в хлам?

   Спайк Дэвидсон ответил:

   - Агент Ховерс, изменение структуры личности - это вам не лепка колбасок из пластилина. Человеческий мозг материя тонкая. Вторгаться в его работу - всегда риск. А образец психологически был крайне нестабилен. Крайне. Агрессивен сверх меры, ожесточен, плюс в пубертатном возрасте, что усугубило риски. И, к слову, о профессиональных ошибках. У нас тут огромная структура, которая прекрасно работает. Отбраковка же, смею напомнить, есть в любом производстве.

   Ленгли усмехнулся:

   - Мистер Дэвидсон, я не стану объяснять вам истинную причину нашего интереса, но, уверен, вы представляете, какие дела в моей компетенции... Так вот, нам крайне необходимо отыскать "образец номер две тысячи шестьдесят восемь, названный после стабилизации Айей Геллан". Причем желательно живым и здоровым. А поэтому нам важно знать подробности о работе с девочкой. Все подробности. Если ваша информация поможет нам в поисках, то обещаю упомянуть об этом при докладе директору.

   Главный инженер дрогнувшей рукой потер лоб, затем снова нажал кнопку селектора и сказал в микрофон:

   - Принесите мне медицинскую информацию по образцу номер две тысячи шестьдесят восемь. И скажите Эрику, чтобы не копался.

* * *

   Старикашка, открывший девушкам дверь, был весьма неприятного вида - сутулый, тощий, с огромным мясистым носом, кустистыми бровями и блестящей лысиной, которую обрамляли жидкие седые кудри. В руках хозяин магазина держал дробовик, а на посетительниц смотрел крайне недобро.

   - Гершель, - ухмыльнулась Алиса, отводя пальцем направленный в грудь ствол. - Постоянных клиентов так не встречают.

   - Ты, фря косматая, мне прошлый раз всю душу вынесла со своим фартуком. Входи.

   Дедок посторонился, и покупательницы зашли в небольшую, но хорошо протопленную и ярко освещенную комнатушку с ростовым зеркалом на стене, кривоватой стойкой ресепшна, отгораживающей дверь в соседнее помещение, и потертым, но вполне уютным креслом в углу.

   - Чё надо? - спросил старик, запирая дверь на мощный засов и ставя дробовик у порога. - Если опять фартук, то лучше сразу иди отсюда.

   - Нет, - отмахнулась Алиса. - Не фартук. Вот, гляди, какую красавицу привела.

   Старик окинул Айю мрачным взглядом, и было видно, что ничего красивого он в ней не видит и не увидит, даже если ему предложат увеличительное стекло.

   - И чего?

   - Надо ее нарядить. Чтоб тоже стала похожа на человека с глубокой психической травмой, - сказала Алиса, не замечая удивленного взгляда спутницы.

   - Насколько глубокой? - уточнил старик, наматывая на палец вытащенную из кармана мерную ленту.

   - Ну, приблизительно... - Леди МакГи смерила стоящую рядом девушку пристальным взглядом и заключила: - Приблизительно, как та задница, в которой ты оказался четыре года тому назад. Можно и глубже.

   Гершель плюнул и выругался.

   - Есть платье императрицы из херова театра. Пойдет?

   Алиса уже открыла было рот, чтобы одобрить, но Айя, которой предстояло это надеть, заартачилась.

   - Нет, не надо платье! В нем неудобно, - пояснила она, поворачиваясь к Алисе. - Я ж не Доктор Куин, я такое носить не умею...

   - Вы определитесь уже, чё вам надо, - разозлился старик. - Психические травмы обнажить или комплексы запрятать? Щас покажу кой-чего.

   И он скрылся за стойкой ресепшна, а Алиса беспечно плюхнулась в кресло:

   - Наряд должен быть чудным, учти. Керро чётко сказал: чем страннее, тем лучше.

   - Я помню, - ответила Айя. - Но надо ведь, чтобы удобно... и функционально еще.

   Ее собеседница махнула рукой, мол, дело твое, однако добавила:

   - Не будет странно - за нашу не сойдешь. И Керро подставишь.

   - Я помню, - упрямо повторила Айя.

   - Вот! - торжествующе провозгласил вернувшийся Гершель и бросил на стойку ресепшна что-то ярко-алое, пушистое, невероятного объема: - Куда уж страннее. Года два лежит, никто не берет. Меряй.

   И он подтолкнул алое нечто изумленной девушке. Та протянула руку, с недоумением касаясь жёсткой ткани.

   - Это... это что?

   - А чёрт его знает! - искренне сказал хозяин магазина. - Хрень какая-то.

   - Берём! - подскочила с кресла Алиса. - Это вот точно берём!

   ...Они возились около двух часов, подбирая то одно, то другое и за каждой вещью Гершель уходил в дверь за ресепшном, принося весьма нескоро, а иногда и не принося, лишь сварливо извещая:

   - Продал.

   Везло, если отыскивалась альтернативная замена. Если же таковой не было, приходилось ломать голову. Однако через два часа довольная Алиса созерцала плод Айкиной больной фантазии.

   - Я ведь говорила, что ты тоже с отклонениями! - сказала леди МакГи с таким торжеством, словно только что выиграла пари.

   Айя посмотрела на себя в зеркало. Да уж. С отклонениями - это еще мягко сказано.

   - Надо только лицо закрыть, - Алиса повернулась к Гершелю, флегматично наблюдавшему перевоплощение. - Маска есть?

   - Ага! - тут же оживился старик. - Есть. Рожа такая белая с вытянутым ртом!

   - Не пойдет, - отрезала девушка. - Не видишь? Совсем не в тему. Нужна какая-нибудь... Поищи из тех, что для борделей. Кружевные такие.

   - Этого добра полно.

   Продавец исчез, а Алиса обошла свою подопечную по кругу и сказала:

   - Ноги, конечно, у тебя...

   Айя посмотрела на свои ноги. Они начинались с грубых массивных ботинок на толстенной подошве, а затем продолжались черными обтягивающими штанами.

   - А что не так? - спросила девушка осторожно.

   - Да все так, - отмахнулась Алиса и одобрила: - Хорошие ноги, длинные, будто прямо из зубов растут.

   Ноги росли, конечно, не из зубов, а из того же, из чего растут у всех, и это что-то сейчас было слегка прикрыто ярко-алой топорщащейся во все стороны юбкой-пачкой из фатина. Сзади подол у юбки был длиннее, чем спереди, сантиметров на двадцать.

   Из верхней одежды Айя выбрала приталенную черную куртку с воротником-стойкой. Поверх воротника обмотали легкий алый шарф. Алиса завязала его в пышный бант и сдвинула на бок. А на голову для тепла нацепили меховые наушники в тон юбке.

   - Надо еще волосы начесать, - со знанием дела сказала леди МакГи. - И ленты завязать.

   Пришлось подчиниться.

   Когда Гершель вернулся из своих закромов, то присвистнул:

   - Была человек человеком. А теперь не пойми, с какой стороны хватать и куда тащить: то ли в бордель, то ли в дурдом. На, надевай.

   Дед протянул гостье черную кружевную маску с нашитой на нижнюю часть красной вуалеткой.

   Айя, путаясь в волосах и лентах, кое-как маску все-таки напялила. Та была колючая, неудобная, с грубыми швами, а вуалька топорщилась, закрывая лицо до губ.

   Леди МакГи потерла острый подбородок и сказала задумчиво:

   - Чего-то тут явно не хватает...

   Ее спутница мысленно взмолилась о том, чтобы креативные идеи покинули Алисину голову.