Страница 124 из 162
Впрочем, даже сноровистому чуваку, если он таки сумеет приблизиться, придется вернуться ни с чем. Сюрприз! По здешним лестницам не поднимешься - нормальных пролётов тут нет. Центральный обрушен, а служебные завалены - проберется только киборг из тяжелых модификаций. Желающие могут, конечно, попытаться влезть по пожарной лестнице, но и она чуть держится - штыри в стенах разболтанные. Взрослого не выдержат, даже и пытаться не стоит.
Да и зачем бы сюда лезть? Добра никакого, а местные обитатели умели разбегаться, как тараканы - ввинчивались в старые вентиляционные шахты, протискивались под частично обрушившимися плитами потолков, рассыпались по щелям и закоулкам старого здания... Короче, ныкались там, куда ни один взрослый не заберется.
Хорошее место. И вид красивый. Особенно, когда утром солнце встает. Всё такое розовенькое, будто не грязные развалины внизу, а картинка из комикса. Того самого, который тут заботливо хранится в нише, в углу, и давно засмотрен до дыр.
Беспризорники много лет назад заселили здешнее царство. Тут были их владения - безопасные и по-своему родные, уютные даже. Именно неприступность старого здания позволяла малолеткам жить в своё удовольствие - шустрить по всем углам и вовремя сваливать в безопасное место. Потому, видать, и ходили шакалята до сих пор сами по себе - без явной крыши. Так, платили по мелочи Патлатому, не более. Ну, а если кто вдруг наезжал на мелких где-нибудь на улице, к тем очень скоро подходили весьма серьезные люди и настоятельно рекомендовали вернуть всё взятое в двойном размере. И заодно напоминали, что дети - цветы жизни. И чтобы они не росли на могилах, лучше прислушаться к доброму совету и больше не лезть. Слухи о том, кто и за что крышует мелочь, ходили, конечно, самые разные, но правды не знал никто. Конечно, у серьезного человека можно спросить, кто именно его нанял... Только, вот незадача, ответ всегда одинаков: "посредник".
Костёр горел хорошо. Пламя плясало едва-едва по поверхности горючего хлама - не коптило, но и высоко не взвивалось, отдавало тепла ровно столько, чтобы было комфортно тем, кто находился рядом - мальчишке лет одиннадцати-двенадцати, раскинувшемуся в проржавевшем стоматологическом кресле, и узкоглазой черноволосой девочке, сидевшей от него по правую руку на старом пластиковом ящике.
Мальчишка, хотя и был одет в шмотки с чужого плеча, вид имел самый авторитетный и важный, а в руках гордо крутил здоровенный пистолет. Главарь. А что за главарь без помощника? Точнее, помощницы. Пускай тощая, мелкая, зато юркая и бесстрашная. Пацаны долго гадали: кто такая эта узкоглазая, откуда взялась? Но Лето сказал, как отрезал: "кореянка". Так и порешили.
Девчонка была модная - в дутой курточке (конечно, рваной и с заплатками, но почти по размеру) и даже штанцах по возрасту. Таких выпендрёжных, с ремнем-цепочкой на поясе. А на цепочке блестящие сердечки. Красота!
В двух шагах от кресла вожака и его поверенной устроился прямо на полу щуплый белобрысый мальчишка лет девяти. Этот одет был, как все беспризорники - во взрослую куртку с подрезанными по росту рукавами и взрослые же подвернутые штаны, зато таскал на поясе понтовый нож! По обуху шла пилка, а если соединить с ножнами, то получались кусачки. Правда, ни пилить, ни кусать до сих пор как-то надобности не возникало...
Белобрысый, насупившись, слушал старшего.
- Шустрый, - вожак, наконец, спрятал пистолет под куртку, а вот девочка, наоборот, выразительно положила руку на шило за поясом, - харэ уже тупить. Брошенное ничего не стоит. Ваще ничего, понял? И не фиг в чужие замесы лезть. Нам сейчас надо ходить тихо, смотреть, слушать, запоминать. А подбирать только то, что совсем уж плохо лежит.
- Блин, Лето, столько добра мимо проходит! - взвыл белобрысый и даже подскочил.
- Я сказал: харэ тупить, - жёстко повторил Лето, а девчонка рядом с ним насупилась еще сильнее и как-то вся подобралась. - Чё Ушлый делает? А корейцы? Сидят и ждут. Дождутся - сразу отработают и поднимутся. Ты Керро давно видел?
- Давно... - Шустрый заметно потух.
- Во-о-от, - со значением протянул Лето. - Он не носится, не лезет в замесы, а исчез и что-то своё работает. А если вдруг у тебя в голове херня завелась, ты лучше лбом об стенку постучись. Потому что если ещё ко мне полезешь, то я твою тупую башку сам разобью на хер. Осознал?
Белобрысый открыл уже рот, чтобы что-то возразить, но в этот момент по короткому тросу из широкой щели в потолке соскользнули двое: совершенно одинаковые с лица мальчишка и девчонка лет восьми. Мальчишка, спрыгнул на пол и заорал в восторге:
- Три опиздюлины опять наширялись, как тогда летом! Идут и одиночных баб валят, а одна уже куртку скинула!!! Всё, как тогда!!! Лето, ты по три креда за каждую их шмотку обещал!!!
- Гони сюда!
Главарь, получив куртку, тут же исчез в узком лазе между стеной и обрушившимся перекрытием потолка. Вернулся через несколько минут и сказал мальчишке из близняшек:
- Держи.
Три креда перекочевали к счастливой парочке, а Лето, сунув в рот два пальца, резко свистнул:
- На выход! За опиздюлинами! Что бросят - подбирать сразу. Не успели - запомните, кто ухватил. Какая упадет - налетели, обобрали и в стороны. За каждую шмотку пять кредов, плюс всё барахло из карманов отдам!!! Ну, а не упадут сами... - вожак осклабился и хлопнул рукой по пистолету под курткой. - Поможем.
- Йоху! - запрыгала радостно девочка-близняшка и сдернула с головы бесформенную шапку, демонстрируя короткий ежик едва-едва отросших волос. - Йоху-у-у!!!
Когда верные "бойцы" Лето умчались исполнять поручение, мальчишка припомнил слова Су Мин: "За каждую ключ-карту, которую снимешь с этих трёх, получишь по три сотни. И очень надеюсь, что ты не попытаешься меня кинуть". Лето тогда ещё подумал: "Чё я - совсем без мозгов? Тебя кинешь, потом по кускам собирать будут". Кореянка же, словно прочитав его мысли, мило улыбнулась и добавила: "И не дай тебе Трое кому сболтнуть о моём интересе".
- Погодь, - вожак придержал за локоть напарницу.
Девочка посмотрела на него из-под длинной сальной челки с угрюмым недоумением.
- Пусть бегут, - сказал Лето и пояснил: - На улице холодища. А эти три дуры, раз уж раздеваться начали, быстро замёрзнут. Наши сами справятся. А мы с тобой пока на лёжку к ним сходим, - он усмехнулся вопросительному взгляду подруги. - Знаю я, где их лежка, знаю.
* * *
Рамон слегка поёжился, стоя у двери непримечательного с виду двухэтажного дома. Со стороны поглядишь - ни красоты, ни шика, ни даже надёжности. Ветхие стены, облупившаяся штукатурка, крыша какая-то облезлая... Ушлый и сам с виду такой вот простенький, безобидный, на унылого задрота похож. А ворочает делами, какие не снились ни Патлатому, ни Бивню, несмотря на всю их брутальность.
И вот Рамона пускают в святая святых - дом бонзы. Мля, очково-то как... Прийти на хату авторитета всего-то через месяц работы в группировке! Это или взлёт, или... залёт. Лучше бы первое, конечно. О втором даже думать не хочется.
Поневоле вспомнилось, как полчаса назад Батый будто бы вскользь уточнил:
- Сколько человек знают про твое участие в убийстве бивнястого?
- Один, и он на дно уже лег, - честно ответил Рамон.
- Отлично. Когда вся эта фигня закончится, познакомишь. Мне толковые люди нужны. Да и тебе они тоже пригодятся. И учти: ты про свою банду и её дела не в курсе.
Капец. Встрял, так встрял. Получается, Ушлому кто бивнястого мочканул - знать не нужно. Ёп. А ведь поговаривают, будто у него в башку детектор лжи встроен! И как теперь не спалиться? Батыю-то по фиг, вон, спокойный, как киборг, а ему - Рамону - каково? Он с Ушлым говорил-то один раз всего. То есть, Ушлый с ним. И не говорил, а поставил в известность, как относится к рэперским шмоткам. До сих пор стрёмно, что привлек внимание старшего не работой, а дебильным прикидом. Но кто ж знал, что у него в банде так с этим строго?