Страница 9 из 21
Еще в самом начале герою сообщают, что он тяжко болен. Диагноз – «деменция с тельцами Леви»: хроническое прогрессирующее нейродегенеративное заболевание, нечто вроде старого недоброго Альцгеймера, с той разницей, что внешние проявления болезни – двигательные расстройства, нарушение концентрации и процесса восприятия реальности, депрессия, зрительные и слуховые галлюцинации. Все это через три-четыре года, а то и раньше может превратить в овощ энергичнейшего мэра, который пока сметает противников, как кегли в боулинге. Врач не исключает, что с каждым месяцем герою будет становиться все хуже – судороги, тремор, провалы в памяти, и никакие нейролептики не спасут.
В конце первого сезона босс Чикаго, вышедший невредимым из политического тупика, чреватого импичментом и судебными исками, валяется в ванной своего особняка, пораженный первым тяжелым приступом недуга. Весь немалый промежуток экранного времени (восемь серий) между диагнозом и приступом будет посвящен реализации Кейном практического курса политического выживания. В какой-то момент зрителю покажется, что герой уже потерял все. Его ставленник на губернаторских праймериз, его помощница, его жена Мередит – все будут готовы его предать, начав собственную игру. Даже глава аппарата мэра, его правая рука Эзра Стоун, затеет интригу против босса (правда, не из-за шкурных интересов, а, наоборот, по идеалистической причине). И все же, используя старые связи, герой одержит победу. Но дорогой ценой: растоптана жизнь дочери мэра, а в коридорах власти Чикаго стало еще грязнее…
Так почему же зритель все-таки инстинктивно сочувствует главному герою и не желает ему поражения? Возможно, оттого, что в сериале почти нет «хороших парней» – в той среде, которая нам явлена, они попросту не смогут уцелеть (даже репортер-правдолюбец тут больше ценит не истину, а свое имя на первой полосе). Из нескольких зол зритель вынужден выбрать меньшее. Кейн – мощная сильная натура, классический образчик «политического животного» (Political Animals), существо с такой невероятной харизмой, что трудно прочертить грань между искренностью и тонко просчитанным политиканством (актер Келси Грэммер получил за эту роль премию «Золотой глобус»). Мы невольно «болеем» за негодяя Кейна потому, что противники мэра, превосходя его в негодяйстве, уступают в остальном: в силе характера, в красоте жеста, в уме, в харизме; и он, и они – хищники, но принципиально разных масштабов, и никого из нас не обрадует, если тигра загрызет стая шакалов.
Быть может, мы также сочувствуем Кейну и из-за его болезни, точнее, из-за его исступленного противостояния ей, его желания во что бы то ни стало победить природу, отсрочить неизбежное, бросить вызов судьбе и (страшно сказать) силой воли «отменить» божественное провидение. Нелишне напомнить, что фамилия героя (Kane) созвучна имени ветхозаветного Каина (Kain), который в романтической литературной традиции – например, у Байрона – был не столько первым убийцей, сколько символом богоборчества, то есть человеком, пошедшим наперекор воле своего Создателя.
Недуг мэра – не просто его главное испытание. Для сценаристов болезненные галлюцинации стали выигрышной возможностью визуализовать раздрай в душе героя. Подобно булгаковскому Хлудову, которого в видениях не отпускает казненный им солдат, мэр Кейн больше половины второго сезона проводит в спорах с человеком, убитым по приказу мэра, то есть со своей совестью, которая внезапно получила слово. Совесть безжалостна и афористична, как черт в диалогах с Иваном Карамазовым. Вот речь заходит о коррупции, Кейн защищается: «Я никогда не извлекал финансовой выгоды из выборной должности». И слышит в ответ: «Но позволял обогащаться другим… Власть – тоже форма валюты».
В фильме звучат цитаты из «Всей королевской рати». Если Эзра Стоун ассоциирует своего босса с заглавным персонажем знаменитой ленты Орсона Уэллса «Гражданин Кейн», то сам мэр Чикаго порой сравнивает себя с героем не менее знаменитого романа Роберта Пенна Уоррена. Однако различия между мэром Кейном и губернатором Старком также хорошо заметны. Герой Уоррена оправдывал сомнительные средства высокими целями. Но где найти оправдание герою телесериала, когда ему становится нужна власть просто ради власти, власть как наркотик?
В финале второго сезона зрителя опять ждет резкий поворот сюжета. Противники мэра вновь будут готовы списать его со счетов – и вновь преждевременно: какой бы плотной ни казалась цепь загонщиков, Кейн рванет за флажки и выйдет из окружения. Однако его победа – пиррова. И не только потому, что триумф опять будет обеспечен сомнительными сделками и компромиссами с бандитами. Его козырной туз (проект модернизации неблагополучного района) окажется побит его же собственным джокером. Восторжествует прагматизм: вместо социального жилья воздвигнется казино. Да, в финале Кейн побеждает – и недругов, и недуг (кажется, даже тельца Леви, невзирая на диагноз, пасуют перед «золотым тельцом»). Но зачем ему этот выигрыш? Какой в нем высший смысл? И есть он вообще в этом смертельном гандикапе, все больше напоминающем бег на месте?
К десятой, заключительной, серии второго сезона у сценаристов больше не нашлось ответов на эти вопросы. Поэтому боссы канала Starz в конце 2012 года предпочли не продлевать сериал и закрыть после второго сезона – с довольно приличным, кстати, рейтингом. Впрочем, по-иному мэр Кейн вряд ли бы согласился уйти с телеэкранов.
«Быть Эрикой»
Being Erica
Канада, 2009–2011
Жанр: фантастическая мелодрама с элементами драмы и комедии.
Кто придумал: Яна Синьор.
Кто участвует: Эрин Карплак (сериалы «Сверхъестественное», «Звездный крейсер Галактика», «Читающий мысли»), Майкл Райли («Амистад», «Французский поцелуй», сериал «Строго на юг!»), Дэвон Бостик (сериалы «Сотня», «Копы-новобранцы», «Хэйвен»), Тайрон Лейтсо (сериалы «Чудопад», «Динотопия»), Грэм Грин («Танцующий с волками», «Мэверик», «Зеленая миля»), Питер Макнейл («Радиоволна», «Оправданная жестокость», сериал «Форс-мажоры»), Кеннет Уэлш (сериалы «Твин Пикс», «Секретные материалы»).
Продолжительность: 4 сезона.
Мой рейтинг: 8 из 10.
День тридцатидвухлетней канадки еврейского происхождения Эрики Стрейндж (Эрин Карплак) и начинается ужасно, и продолжается кошмарно. Ее увольняют с работы (впрочем, работа была паршивая – отвечать на звонки), парень не является на свидание, в кафе ей дают десерт с орехами, на которые у нее аллергия. В общем, Эрика приходит в себя в больничной палате и обнаруживает у своей постели элегантного внимательного джентльмена с бородкой, который представляется доктором Томом (Майкл Райли). Но это не работник больницы, а психотерапевт, притом необычный: когда Эрика попадает к нему на прием, он объявляет о своем методе. Он будет лечить эту хроническую неудачницу особым способом…
В этом месте и начинается фантастика. Для начала Эрика должна составить список своих сожалений (что и когда в прошлом она сделала не так), а затем доктор предлагает отправить ее в тот или иной момент ее прошлого, чтобы «переиграть» уже случившееся. Сам принцип путешествия во времени ничем не объясняется – ни с помощью физических терминов, ни с помощью терминов из арсенала психологии. Просто доктор Том взмахивает рукой – и героиня уже оказывается в своем прошлом: тело Эрики тогдашней плюс разум Эрики сегодняшней. (Лишь один раз девушка переместится в будущее, и тогда ей придется действовать в форс-мажорных обстоятельствах, срочно помогая пациенту другого доктора, коллеги Тома.)
Среди эпизодов путешествий героини назад во времени есть и рутинные, есть и забавные: однажды, например, она выдает за свое стихотворение еще не написанную в ту пору песню Бритни Спирс – и приводит в восторг высоколобого учителя словесности. При этом далеко не все сюжетные линии закручены вокруг главной героини: разнообразные персонажи вокруг Эрики – от доктора Тома, папы с мамой (Джон Бойлан и Кэтлин Лэски) и младшей сестры Саманты (Джоанна Дуглас) до начальницы (а потом компаньонки) Джулианны Джакомелли (Рейган Пастернак) и коллеги Брента Кеннеди (Морган Келли) – будут решать собственные проблемы, хотя и эти сюжеты тоже прямо или косвенно повлияют на жизнь Эрики.