Страница 17 из 149
Глава V
УЭССЕКС И ДАТЧАНЕ (802—880 гг.)
Едва началось национальное объединение, как кратковременное величие Уэссекса было низвергнуто датчанами. В продолжение всей той эпохи, когда в Британии происходили не только борьба, но и установление гражданского порядка, жители Скандинавии и островов Балтийского моря оставались совершенно чуждыми христианскому миру и боролись за существование лишь с суровым климатом, бесплодной почвой да морскими бурями. Набеги и морские грабежи пополняли их скудные средства для жизни, и вот, в конце VIII века, эти разбойники выступили за пределы тесной области побережья северных вод.
Не успел Эгберт подчинить своей власти всю Британию, как в Англии появились викинги, или «люди заливов», как называли тогда приезжих авантюристов, и двинулись на юг, к Темзе. На первый взгляд, можно было подумать, что колесо истории повернулось на триста лет назад. Норвежские фиорды и фризские отмели опять начали выбрасывать на берега Англии целые флоты пиратов, точь-в-точь, как это было во дни Генгеста и Кердика. Повторился тот же панический ужас при виде черных лодок пришельцев, проникавших в глубь страны по рекам или пристававших к островам, те же страшные сцены, сожжение жилищ, избиение людей, захват женщин для рабства или позора, метание детей на копья или продажа их на рынках, — словом, все то же, что происходило в Британии при нашествии англов. Опять христианских священников при самых алтарях убивали поклонники Одина, опять литература, искусство, религия, гражданственность исчезли под ударами северян, как исчезли они за три века перед тем.
Но когда гроза миновала, страна, люди, правление появились опять в прежнем виде, Англия осталась Англией. Победители растворялись среди массы побежденных, и культ Одина уступил без борьбы культу Христа. Тайна различия между двумя нашествиями на Британию состояла в том, что на этот раз борьба велась между совершенно различными расами, т.е. не было борьбы между бриттами и германцами или между англами и уэльсцами. Образ жизни пришельцев был образом жизни предков англичан: их обычаи, религия, социальный строй еще не совсем исчезли из самой Англии. Скандинавы были родичами англов, перенесшими снова в Британию некогда общий для тех и других варварский быт. Нигде в Европе борьба не была такой свирепой, потому что нигде сражавшиеся не были столь родственными по крови и языку, но именно по этой же причине нигде слияние двух народов не было столь мирным и полным.
Британия должна была выдерживать нападение с двух сторон: северяне Норвегии двинулись на запад, к Шетландским и Оркнейским островам, и оттуда направились к Ирландии, в то время как родичи англов, жившие на месте их старой отчизны, двигались около берегов Фрисландии и Галлии. Замкнутая таким образом между двумя линиями неприятелей, Британия составила центр их враждебных операций, и к концу царствования Эгберта их нападения уже направлялись на окраины вестсаксонского государства. Разорив Восточную Англию и Кент, пришельцы поплыли по Темзе с целью ограбить Лондон; в это же время их единомышленники призывали к восстанию весь Корнуолл — прибавилась новая опасность. Тем не менее Эгберт разбил объединенные силы неприятелей при Генгестдене, что затянуло неравную борьбу еще на несколько лет.
Король Этельвульф, который наследовал Эгберту в 839 году, ревностно защищал свое государство и в двух сражениях, при Шармоуте и Аклее, из которых в первом потерпел поражение, а во втором одержал победу, лично командовал своими войсками против морских разбойников; он усмирил также северных уэльсцев, которые, пользуясь случаем, подняли против него оружие. Невзирая на то, что скандинавы и уэльсцы терпели поражение за поражением, опасность все-таки росла из года в год. На защиту христианской религии, оскверняемой язычниками, поднялось и духовенство. Суитен, епископ Уинчестерский, стал министром Этельвульфа, а Ильстан, епископ Шерборнский, находился в рядах воинов креста и участвовал в изгнании неприятеля из устья Перрета. Новое тяжелое поражение скандинавов повлекло за собой небольшую передышку. В 858 году Этельвульф умер и на восемь лет норманны оставили страну в покое.
Однако эти набеги были лишь прелюдией к страшной буре. До сих пор речь шла лишь о разбойничьих вторжениях неприятеля, но вскоре встал вопрос о полном завоевании острова. Эту задачу взял на себя другой северный народ — датчане. При Этельреде, третьем сыне Этельвульфа, вступившем на престол после кратковременного царствования его двух братьев, новое нашествие наводнило Британию. Характер нападения на этот раз был совсем иной: действовали не маленькими отрядами, имевшими целью грабеж и насилие, а целой регулярной армией, задачей которой были завоевание острова и постоянное на нем поселение. В 866 году датчане высадились в Восточной Англии и ближайшей же весной направились через Гембер на Йорк. Обычные гражданские междоусобицы происходили в это время в Нортумбрии, где двое претендентов оспаривали друг у друга королевскую корону.
При виде неминуемой опасности соперники объединились, выступили против общего врага и оба пали мертвыми под стенами своей столицы. Нортумбрия подчинилась датчанам, и сама Мерсия спаслась только благодаря помощи короля Этельреда. Ноттингемский мир, которым Этельред в 868 году спас от гибели Мерсию, повлек за собой поход неприятеля к богатым аббатствам в Фен, и вслед за тем запылали Питерсборо, Кроуленд и Или; жившие в них монахи бежали или были перебиты на развалинах монастырей. Отсюда датчане бросились неожиданно на Восточную Англию, король которой Эдмунд, взятый ими в плен и приведенный к их предводителю, был привязан к дереву и расстрелян стрелами. Его мученическая кончина от рук язычников сделала его святым Себастьяном английской легенды. В позднейшие дни его фигура изображалась на разноцветных стеклах храмов на восточном берегу и над его могилой возвысилось величественное аббатство Сент-Эдмундсбери. Это был и последний восточноанглийский вице-король; его королевство было не только покорено, но через десять лет и разделено между датскими воинами, предводитель которых, Гутрум, надел на себя корону. Как велик был наведенный датчанами страх, видно из примера Мерсии, которая, не будучи еще покоренной, тем не менее преклонилась перед завоевателями и уплатой дани признала их в 870 году своими повелителями.
В течение четырех лет все достижения Эгберта были уничтожены, Англия к северу от Темзы —насильственно отторгнута от власти Уэссекса. Такое быстрое завоевание Нортумбрии, Мерсии и Восточной Англии датчанами было возможно только благодаря характеру отношений побежденных королевств к Уэссексу. Для них покорение их датчанами было не более чем простой сменой повелителей, и были даже люди, предпочитавшие владычество датчан владычеству вест-саксов. Это было новым доказательством чрезвычайной трудности слияния королевств в единый народ. Теперь для Уэссекса настало время борьбы уже не за господство, а лишь за существование.
Страна казалась парализованной ужасом. За исключением своего похода к Ноттингему, Этельред ничего не сделал для спасения подвластных ему королевств. Но когда датчане двинулись вверх по Темзе, к Ридингу, то вест-саксы начали отчаянно сражаться за свою родину. Неприятель проник в самое сердце Уэссекса и достиг высот над долиной Белого Коня (Vale of White Horse). Отчаянная битва заставила вестсаксов отступить от Эшдоуна и занять неприступную позицию на узкой полосе земли между Кеннетом и Темзой; к тому же они усилились прибывшим еще подкреплением. Во время борьбы Этельред умер и оставил своего младшего брата Альфреда вести тяжелую войну с неприятелем. Прежде чем молодой король успел собраться с силами, враги расположились уже в Уилтоне, и последовавшие вслед за тем несколько поражений заставили Альфреда заплатить дань за удаление пиратов и отдых на несколько лет для своего государства.