Страница 128 из 148
— Благодарю.
Мегрэ вместе с Торрансом вернулся на улицу Лепик. Что ж, личность человека, убитого в районе Центрального рынка, теперь почти не вызывает сомнений. Спутники вошли в небольшой бар. У старомодной стойки сидели одни завсегдатаи — это бросалось в глаза с первого взгляда.
— Что вам угодно?
— Пива.
— Мне тоже, — добавил Торранс.
С улицы, с тележек, теснившихся вдоль тротуаров, проникал аппетитный запах овощей и фруктов.
Хозяин подал пиво.
— Скажите, вы, часом, не комиссар Мегрэ?
— Да, это я.
— Тогда вы небось насчет того бродяги, чей портрет напечатали вчера в вечерних газетах?
Теперь на них устремились все взгляды. Вопрос заключается только в том, кто заговорит первый.
Первым заговорил мясник в забрызганном кровью фартуке — здоровенный малый с огромными ручищами.
— Почем вы знаете, может, он удрал с какой-нибудь девчонкой, а когда получил отставку, то вернуться к супружнице духу не хватило? Был у меня подручный, лет десять проработал, таким смирным казался, что дальше некуда. И вот в один прекрасный день он как сквозь землю провалился. Сбежал с восемнадцатилетней соплячкой. А самому уже стукнуло сорок пять. Через два года его след отыскался в Страсбурге, на бирже труда.
Слушатели закивали, подтверждая подлинность истории. Бистро было из тех, которые на каждом шагу встречаются в небогатых кварталах. Большинство посетителей составляли ремесленники, мелкие торговцы, пенсионеры, завернувшие сюда с утра промочить горло.
— А видел его кто-нибудь после того, как он пропал?
Завсегдатаи переглянулись. Какой-то тщедушный парень в кожаном переднике выразил общее мнение:
— Не такой он дурак, чтобы возвращаться в свой квартал.
— Вы были знакомы с его женой?
— Нет. Не знаю даже, где он жил. Я его встречал только здесь: он приходил попить кофе, но все молчком.
— Считаете, он был гордец?
— Нет, просто не любил вступать в разговоры.
Мегрэ пил пиво — первую кружку за день. Он ведет учет кружкам. При встрече с доктором Пардоном не без гордости сообщит ему результат своих подсчетов. С курением, правда, дело обстоит не так блестяще, число выкуренных за день трубок не уменьшается. Но нельзя же отнимать у человека все радости разом на том основании, что ему пошел пятьдесят пятый год!
— Мне сдается, я столкнулся с ним как-то на улице Коссонри, но он был совсем седой и одет, словно нищий. Я решил, что обознался, и пошел своей дорогой.
Это сообщил старичок, потягивающий аперитив, который был в моде сорок лет назад: теперь такого уже давно никто не заказывает.
— Когда вы его видели?
— Месяца три будет. Или нет, раньше: еще весна не началась, а весна в этом году припоздала.
— Благодарю вас.
— Не стоит. Всегда рад помочь. Надеюсь, вы не упустите мерзавца, который начинил его свинцом.
Затем Мегрэ и Торранс направились на улицу Коленкура. Если жена Вивьена и живет на старом месте, то как ее найти? Звонить в каждую дверь, приставать с расспросами ко всем привратницам?
У Мегрэ не хватало духу пускаться в столь долгое предприятие, да еще по такой жаре. Он взял курс на улицу Ламбер, где размещался комиссариат полиции.
Когда-то он знал человека, который исчез при тех же обстоятельствах, что и краснодеревщик, но трудно судить, насколько сходны были причины обоих исчезновений.
Тот был парижский промышленник, преуспевающий и на первый взгляд не отягченный никакими проблемами. Возраст — пятьдесят с небольшим, жена, двое детей: двадцатилетний сын, студент университета, и дочь на три года младше, никто о ней худого слова не говорил.
Однажды утром, в обычное время, он уехал в Леваллуа[13], где у него было предприятие. Машину вел сам. С тех пор несколько лет о нем не было ни слуху ни духу.
Машину обнаружили недалеко от улицы Тампль. Любовницы, по общему мнению, у него не было. Лечащий врач утверждал, что пропавший не страдал никакой серьезной болезнью и мог прожить еще многие годы.
Полиция искала везде, но не там, где следовало. На самом деле в один прекрасный день он попросту решил стать клошаром. Продал одежду старьевщику с улицы Блан-Манто, взамен получил какие-то обноски. Перестал бриться.
Три года спустя один из поставщиков узнал его в Ницце, несмотря на то, что все лицо у него заросло густой бородой. Он торговал газетами на террасах кафе. Поставщик рассудил, что нужно сообщить в полицию, а кроме того, позвонил его жене. Полицейские прочесали город, но пропавшего так и не нашли. Мегрэ часто о нем вспоминал.
— Не кажется ли вам, сударыня, что поиски следует прекратить? Вы убедились, что ваш муж жив и здоров. Он живет так, как ему больше нравится.
— Неужели вы собираетесь мне доказывать, что он сам, по доброй воле, стал бродягой?
Она не поняла. Ее муж сохранил свое удостоверение личности, и через пятнадцать лет, когда он умер в старинном, в те годы еще не снесенном квартале Марселя, полиция известила об этом его родных.
— Добрый день, Дюбуа, — бросил Мегрэ полицейскому, сидевшему за перегородкой.
Каким-то чудом, а может быть, по причине лета, в комиссариате было безлюдно.
— Шеф только что вышел, скоро вернется.
— У меня дело не к нему. Проверьте по вашим спискам, проживает ли еще в вашем округе некая госпожа Вивьен, Марсель Вивьен.
— Ее последний адрес?
— Улица Коленкура, номер дома неизвестен.
— Адрес недавний?
— Очень давний. Она жила там двадцать лет назад.
Полицейский углубился в огромные книги в черных переплетах, время от времени водя пальцем по страницам.
Через четверть часа он отыскал.
— Ее имя Габриэль?
— Да.
По-прежнему живет на улице Коленкура, дом шестьдесят семь.
— Благодарю вас, Дюбуа. Вы избавили меня по меньшей мере от часа блужданий от дома к дому: улица Коленкура длинная.
Мегрэ и его спутник вернулись в машину, хотя до места было метров триста, не больше. Дом номер шестьдесят семь находился близ площади Константен-Пекёр.
— Мне подняться с вами?
— Лучше я пойду один. Если явимся вдвоем, она, чего доброго, испугается.
— Жду вас у Маньера.
До знаменитой пивной было рукой подать. Мегрэ постучался в привратницкую. Еще не старая привратница раскладывала на блюде фрукты.
— Войдите.
Он толкнул дверь.
— Чем могу служить?
— Мне нужно кое-что выяснить. Скажите, госпожа Вивьен еще живет здесь?
— Пятый этаж.
— В той же квартире, где жила с мужем?
— Я тогда еще здесь не служила: мне было совсем мало лет. Кажется, госпожа Вивьен сменила квартиру на более скромную: теперь у нее две комнаты и кухня, окна во двор.
— Она дома, не знаете?
— Скорее всего, дома. Она выходит только по утрам за покупками. И то не каждый день.
Комиссар направился к тесному лифту. Догнав Мегрэ, привратница предупредила:
— Ее дверь налево.
— Благодарю.
Мегрэ сгорал от нетерпения. Похоже, он ухватился за верную ниточку. Еще несколько минут и он все узнает о незнакомце, убитом в тупике Вье-Фур.
Он нажал на кнопку звонка и услышал его дребезжание по ту сторону двери. Затем дверь отворилась Нахмурив брови, на него смотрела немолодая женщина с жесткими чертами лица.
— Госпожа Вивьен?
— Что вам от меня надо? Вы журналист?
— Нет. Я комиссар Мегрэ из уголовной полиции. Полагаю, это вы мне вчера звонили.
Она не ответила ни да, ни нет, не пригласила его войти. Они смотрели друг на друга, словно не зная, как быть дальше. Наконец Мегрэ решился, толкнул дверь и шагнул в прихожую.
— Мне нечего вам сказать, — решительно объявила она.
— Я прошу вас только ответить на несколько вопросов.
Полуоткрытая дверь вела в гостиную, напоминавшую скорее портняжную мастерскую. Швейная машинка на маленьком столике, на большом столе — ворох недошитых платьев.
— Вы, оказывается, портниха?
13
Леваллуа — пригород Парижа.