Страница 9 из 14
Хм. Вообще-то в планы Петра входило сначала осмотреться, потолкаться, основательно обустроиться. А там, глядишь, договориться с приставом да скататься до Красноярска. Если самолетом, то в пару-тройку дней можно уложиться. А то и на больший срок отпроситься, помочь Завьялову с обустройством прииска. В России он, в конце концов, или где? Все вопросы решаются. Все зависит от цены.
Но, похоже, железнодорожное начальство будет категорически против подобной постановки вопроса. Нет, с русскими договориться всегда можно. А вот что касается немцев… Н-да. Если Пастухова распределят к начальнику немцу, станет совсем кисло. Это же живые машины, действующие в соответствии с определенным регламентом.
Немец сказал — немец сделал. Ровно через час, ни минутой позже, колонна из трех грузовиков выехала со двора. То ли этот инженер слишком мало времени провел в России, чтобы обрусеть. То ли в принципе не поддавался перевоспитанию. Но факт остается фактом.
Едва только тронулись, как Петр извлек из чехла свой винчестер. Митя, предупрежденный заранее, вместе с Завьяловым встретил Пастухова на вокзале, передав ему как оружие, так и лыжи. Кстати, с алюминиевыми палками. Это купец присовокупил от себя. Вместе с изрядным запасом боеприпасов, словно на войну провожал. Словом, специально под это дело пошитый чехол оказался довольно увесистым.
— Ты что делаешь? — едва заметив действия ссыльного, вскинулся Егор, еще и винтовку поудобнее перехватил. — Не положено.
— Эх, друг Егор, если бы я делал только то, что положено, меня уже давно черви сожрали бы, — надевая на себя сбрую, покачал головой Петр.
— Есть порядок, и не тебе его рушить, — стрельнув взглядом на старшего товарища, продолжал наседать конвойный.
— Ничего я рушить не собираюсь. Но места тут лихие, каторжане сбиваются в разбойничьи ватаги. Буряты, эвенки да монголы шалят. Или скажешь, что у вас тут все благостно? Видать, от этого немец с маузером бегает, а у шоферов в кабинах если не карабин, так дробовик.
— Оставь его, Егор, — положив руку на плечо молодому, произнес унтер.
Похоже, сообразил, что Петр от своего решения не отступится. Обострять не хотелось. Опять же, места тут и впрямь развеселые, всякое случается. Но и просто так подобное своеволие оставить нельзя. Как там говорится? Если начальник неспособен предотвратить пьянку…
— Ну что так смотрите, господа ссыльные поселенцы? Прав он. Лихого народца тут хватает. Не факт, что мы кого-то повстречаем, но все может быть. Так что кто чувствует в себе силы, доставайте свое оружие. Кто не уверен, лучше за него не беритесь, не то еще бед наделаете. Если же случится стрельба, просто падайте на пол и ждите, пока все не закончится.
Ссыльные переглянулись, будто спрашивая друг друга, правда это или так, местный стеб. О том, что Пастухов практически местный, им было известно. Как и о том, что ему доводилось отстаивать свою жизнь с оружием в руках. Дорога дальняя, скука смертная, вагон тесен, а он из своего разговора со студентами секрета не делал. Хотя сколько в тех рассказах правды, а сколько вымысла, непонятно.
Купеческий сынок, у которого имелось дорогое трехствольное ружье, ухмыльнулся, поерзал, устраиваясь поудобнее, и спрятал лицо в меховом воротнике. Еще двое, имевшие ружья, решили последовать его примеру. В смысле так и не потянулись к оружию, предпочтя сосредоточиться на сбережении тепла. Тент — это, конечно, хорошо, но все одно задувает, а на улице мороз ниже десяти градусов. Не сахар.
Они уже проехали большую часть пути до села Моты, где располагался один из двух промежуточных этапов, когда колонна вдруг остановилась. Петр половчее перехватил винчестер, поерзал и едва удержался от желания выглянуть наружу, откуда слышались какие-то возбужденные голоса. Слов не разобрать, зато понятно, что один из голосов принадлежит подростку или даже ребенку.
— Петрович, не обессудь, но я гляну, что там, — неопределенно пожав плечами, произнес Петр.
— Вместе глянем. Егор, сиди тут. Пошли уже, любопытный.
Пастухов не ошибся. Возле головной машины стояли трое шоферов и немец-инженер, рядом с которыми обнаружился возбужденно жестикулирующий руками малец лет десяти.
— Что тут у вас, господин инженер? — поинтересовался Петрович, едва они подошли.
— Этот мальчик говорит, что на них напали бандиты, — с характерным акцентом ответил немец.
— Где? Когда? Конкретно что случилось? — тут же вклинился Петр.
— Не части, купец, — осадил его унтер.
— Я… Это… Мы… Мамка… А я… — Малец от нетерпения притопывал на месте и смотрел на взрослых так, словно хотел сказать: «Я же вам уже все рассказал, что же вы, мужики?!»
— Они с утра из Иркутска выехали. Распродались на базаре да гостинцев накупили, — похлопав мальчишку по плечу и прижав к себе, начал пояснять шофер первой машины. — А здесь на них напали бандиты. Отца пристрелили, мамку схватили. А мальца она успела выбросить под откос. — Мужик кивнул головой в сторону крутого склона, начинавшегося сразу за обочиной дороги. — То ли бандиты не заметили его, то ли не стали гоняться. Он как раз выбрался на дорогу, когда мы появились.
— А ты откуда знаешь, что папку убили? — глядя на мальчишку, спросил Петр.
— Так он там, под кручей лежит, тати выбросили, — утерев нос рукавом полушубка и кивнув туда, откуда вылез сам, пояснил малец.
Н-да-а. Крепок парнишка, ничего не скажешь. Не каждому дано, видя труп своего отца, не растеряться. Ведь мог заголосить прямо там, и не оставили бы его в живых бандиты. Это только кажется, что здесь бескрайний простор. На деле путей на этом просторе не так чтобы и много, так что свидетель им без надобности. Вот если бы был снегопад, тогда еще туда-сюда. А так… Нет, точно без надобности.
— И что будем делать, Петрович? — взглянул на унтера Петр.
— Ты на меня не зыркай. Мое дело вас сопроводить в Слюдянку, а не за бандитами по тайге шастать. На то есть казачьи охотничьи команды да полиция. Каждый должен заниматься своим делом.
— Ясно.
— Дяденька, дяденька, тятьку достать надо, — подергав единственного, кто вроде как собирался хоть что-то сделать, едва не хныча, попросил паренек.
— Ну что, Петрович? — Петр посмотрел на унтера.
— Да ничего. Сейчас вытащим мужика, жив он там или мертв, разберемся по ходу. Довезем их до села, тут уж недалече. А там мужики поднимутся и покажут этим убогим, почем фунт лиха.
— А мы, значит, так, погулять вышли? — недовольно поведя плечами, едва не выплюнул Петр.
— Не заводись. В Мотах каждый мужик из охотников, не чета нам. Живо все распутаю, — степенно возразил унтер.
— Угу. Пока мы доедем, пока там в набат ударят. Пока соберутся. Да сюда еще добираться нужно. Сколько до Мотов?
— Верст двенадцать, — подал голос шофер.
— То есть часа три пройдет, не меньше. Да после нападения уже прошло сколько-то. А там еще и снегопад зарядит. Вон как небо затянуло.
— Чем меньше будем тут разговоры разговаривать, тем быстрее мужики соберутся, — отрезал урядник.
— Да, это так. Каждый должен делать свое дело. Нас ожидают в Слюдянке, и мы должны направляться туда, — подал голос инженер. — Но чтобы помощь прибыла быстрее, в Мотах я выделю грузовик. Он обернется достаточно быстро, и мы прибудем на место еще до наступления темноты.
Тем временем урядник уже вовсю раздавал команды ссыльным. Нужно было доставать мужика, жив он там или мертв. Хотел было привлечь к этому делу и Пастухова, но тот упрямо покачал головой, ясно давая понять, что для этого у Петровича народу более чем достаточно.
Сам же Пастухов, пока суд да дело, решил осмотреться вокруг. И надо сказать, не безрезультатно. Буквально в сотне шагов от головного грузовика он обнаружил съезд с дороги. Весьма необычный съезд, хотя бы потому, что кто-то заметал следы с помощью лапника. Вот они, следы от полозьев саней по дороге, сворачивают на целину, а вот их кто-то усиленно заметал. Чтобы понять это, не нужно быть умудренным опытом охотником. Все и без того ясно. И коль скоро это рядом с местом нападения, то и талантов Шерлока Холмса не требуется, чтобы увязать одно с другим.