Страница 36 из 46
- Да-а-а, - протяжно произнесла Светлана, - нас тоже Боги накажут?
- За алчность, властолюбие и разврат сотен всегда страдают миллионы. - Ответил Илья. - Но Боги в этот раз не станут вмешиваться. Человечество погубит себя само, если вовремя не одумается. Мы подошли к черте, мы находимся на черте, но еще не перешагнули ее, не достигли точки невозврата. Десять, двадцать, тридцать лет и природа ответит нам возрождением или полным уничтожением. Становится обидно и грустно - это знают все, но никто ничего не делает. Богатые и сильные мира сего считают, что на их век хватит, а дальше и траве не расти. Извини, но мы жрем, срем и ничего не даем. Природа этого не потерпит.
- Коротко, четко и в глаз, - произнесла со вздохом Светлана. - Разумные говорят, что плохой мир лучше войны. Но не в этом случае. Бездонные желудки кинут мир в бездну и здесь не обойтись без хирургии. Мир в данном случае приведет к уничтожению человечества, а война к оздоровлению и миру. Желудки необходимо уничтожать, желудки, они никогда не нажрутся.
* * *
Борисов спустился со второго этажа, но, увидев заплаканную повариху, остановился. Женщина работала в его доме полгода, практически с самого начала семейной жизни. Чаще она оставалась ночевать здесь, чтобы ранним утром не добираться на такси, а сегодня сидела на чемодане, явно ожидая прихода машины.
- Что случилось, Зоя Федоровна? - участливо спросил Илья.
Она посмотрела на него с откровенной злостью. Ответила не сразу, видимо, обдумывая что-то.
- Купили домину на деньги родителей беззащитных детей и жируете, нанимаете кухарок и горничных. Мать вас рожала или волчица?..
- Да что случилось то? - ничего не понимал Илья.
Объяснила подошедшая домработница:
- У нее внуку три месяца, необходима операция на сердце, а в вашей клинике запросили два миллиона рублей. Где же ей такие деньги взять? Рассчитаете и меня заодно, Илья Николаевич, не хочется работать у такого монстра. Наживаться на больных детях... Нам с вами не тягаться, но Бог вас накажет.
- Бога оставьте в покое - он все видит и знает. В моей клинике не берут деньги за детские операции, ни рубля не берут, - пояснил, расстроившись, Илья.
- Деньги у него не берут, - усмехнулась повариха, - дуру из меня делает. Мне лично в вашем приемном покое доктор про два миллиона объявил, лично, - прокричала она последнее.
- Вы не дура, Зоя Федоровна, нет, - спокойно возразил Илья, - вы полная дура. Из моих докторов такого вам не мог сказать никто. Едем прямо сейчас за вашим внуком - лично его прооперирую, но с одним условием - врача того мне покажете, что бы я его мог на нары надолго определить. Едем, - безапелляционно закончил Илья.
Уже ничего не понимающая повариха пошла за доктором, но чемодан с собой прихватила. Скорее всего по инерции. Может и правда в больнице гад оказался, а доктор Борисов ни при чем? Разные мысли лезли в голову женщине в возрасте.
Зоя Федоровна забеспокоилась уже с внуком на руках, закричала в машине:
- Вы куда везете меня, куда? Убить решили вместе с внуком, концы в воду спрятать? Остановите немедленно машину, остановите.
- Да что еще-то не так, черт побери? - Илья остановил автомобиль и хлопнул в сердцах по рулю, - что еще?
Он обернулся к сидящей на заднем сиденье женщине. Она прижимала к груди родного внука и тоже ничего не понимала.
- Ваша клиника в другой стороне... Убить хотите?..
Борисов, не стесняясь, выругался трехэтажным матом. Он начал понимать произошедшее.
- Как вы меня достали, Зоя Федоровна... Послать бы вас куда-нибудь подальше, но больного ребенка бросить не могу. Нет... какому-то шарлатану она верит, какому-то мошеннику верит, а мне, известному доктору, она не верит. - Борисов, продолжая говорить, включил скорость и поехал. - Дуру я из нее делаю... Супы нам варила, котлетки жарила... Связалась с мошенниками и веры нет больше.
Борисов говорил пока не подъехали к клинике. Он отвлекал бабушку от дурных мыслей. Она, прочитав вывеску "Клиника доктора Борисова", чуть не осела прямо на асфальт. Совсем в другом месте человек в белом халате рассказывал "правду" о клинике Борисова, говорил ей о двух миллионах, о немедленной и успешной операции сразу после оплаты.
Доктор прооперировал ребенка, он действительно нуждался в этом, имея дефект межжелудочковой перегородки с легочной гипертензией. А следователи и полиция искали мошенников. Найти их не представилось большого труда, они прокололись изначально и сильно.
Как-то раз бывший одноклассник дочки Зои Федоровны, подвез ее с грудным ребенком до детской поликлиники. Этот одноклассник, став крутым бизнесменом, и не подозревал, что его посчитают отцом ребенка. Он бы заплатил два миллиона без раздумий и сразу. А Борисов, ничего не подозревая, прооперировал бы совершенно бесплатно для себя. И все довольны. Но мать ребенка оказалась не женой, а одноклассницей без денег.
Мошенники мгновенно арендовали на час кабинет, достали белый халат и фонендоскоп, выяснили у участкового педиатра название заболевания и объяснили бабушке все очень доходчиво. Жлоб Борисов ничего бесплатно не делает, очереди в его клинику огромные, и чтобы жил внук необходимо всего лишь два миллиона рублей.
Мошенников нашли и арестовали, внук Зои Федоровны чувствовал себя после операции отлично. Повариха извинялась, просила прощения на коленях, но Борисов ответил, что не сердится, извиняться не за что, однако у него есть уже другой повар. Рассчитал он и домработницу - не хотел, чтобы его дом посещали люди, не верящие ему. До сих пор перед глазами стояло образное лицо Зои Федоровны, готовой вцепиться и рвать на части. Домработница, с презрением называвшая его монстром. Издержки отсутствия идеологии и веры. Разве кто-нибудь из них в царские времена мог бы так себя повести? Ничего себе загнул, тут же уколола Борисова другая мысль, ты бы еще австралопитеков вспомнил...
Вечером Илья со Светланой заехали домой к родителям. Борисовы всегда радовались приезду сына с невесткой. За ужином Илья заговорил на тревожащую его тему:
- Мама, тебе пятьдесят три года, через два года пенсия и работа продавцом не легкая - на ногах все время.
- Ты к чему клонишь, сынок? - решила она вклиниться в монолог сына.
- К тому, что всех денег не заработаешь, да и нужды у нас в них нет. Хочу, чтобы вы с папой переехали жить к нам - место есть, сами знаете. Я уволил повариху с домработницей. Стаж у тебя для пенсии есть, варила бы нам со Светой супы...
- Да-а? А я бы полы мыл, пылесосил, фартучек нацепил с колготками - иронизировал отец, - нам с матерью никто ничего не варил и полы не мыл. Сами справлялись. Извини, Света, не в обиду тебе сказано.
- Ты тоже загнул, отец, - урезонила его супруга, - Илья в клинике целый день занят, да и когда операций нет - отдохнуть надо. Ты попробуй у операционного стола постоять - сразу спина отвалится. А Света художник, когда приходит вдохновение, то не до супов ей. Ты ее картины видел?
- Да видел я, все видел, - отмахнулся отец, - классные картины, сейчас так не рисуют.
- Картины пишут, Николай Федорович, - поправила его Светлана.
- Вот, Аня, и здесь я не в струю, - отмахнулся Борисов старший.
- Правда, Анна Яковлевна, Николай Федорович, почему бы вам не пожить у нас, - начала уговаривать Светлана, - скоро у меня выставка и наверняка какие-то картины купят, деньги есть. Я же не всегда картины пишу и при домработнице полы мыла, пылесосила, убиралась. Заодно набиралась свежих задумок и мыслей для очередной картины. Нам с Ильей станет комфортнее, когда чужих в доме нет.
- Да, папа, соглашайтесь, тебе до пенсии еще далеко, целых пять лет, но стаж тоже есть. Займешься хозяйством по дому - что-нибудь прибить, привинтить, маму на рынок за продуктами возить. Я тебе машину куплю, какую скажешь.
Родители с трудом, но согласились на переезд. Квартиру продавать или в аренду сдавать не стали. Борисов старший тоже не хотел, чтобы в его доме жили чужие. А так можно и переночевать иногда, если задержишься допоздна в городе.