Возвращение

Остальные тоже прекратили работу и собрались вокруг Эла, привлеченные его воодушевлением, и Глен был вынужден признать, что энтузиазм профессора заразителен. Возникло ощущение, что они участвуют в чем-то очень важном, своими руками творят историю. Присев на корточки, Рон сфотографировал Эла, желая сохранить этот момент для потомков.

– Я хочу кое-что окончательно сформулировать, потом позвоню Смиту в Министерство внутренних дел и Маккормаку в университет и расскажу о находках. Предлагаю вам доделать все, чем вы теперь заняты, и закончить работу пораньше. Встретимся в городе в баре «У Патрика». Выпивка за мой счет!

Глен проснулся на рассвете и посмотрел в треугольное окно домика-вигвама на фантастически красивое небо. Клубящиеся облака, оранжевые и розовые, тянулись от самого восточного горизонта, а само солнце, еще прятавшееся за холмами, испускало широкие контрастные лучи, которые вызвали ассоциации с сотворением мира – или с рекламой каши для завтрака.

Натянув джинсы, он вышел на улицу – босиком, без рубашки. Свежесть воздуха, намек на прохладу, заставила вспомнить об осени, хотя лето еще не перевалило и за середину. Глен оглянулся. Магия рассвета затронула даже сухие сорняки в дальнем конце парковки, придав им некое благородство, которым они никогда не отличались.

По мере того как солнце поднималось над горизонтом, небо становилось ярче, готовясь к последнему всплеску цвета, прежде чем его сменят спокойные краски дня.

Подобные картины всегда его волновали – всю жизнь, сколько он себя помнил. Разглядывая облака, Глен оценил красоту картины, но только разумом – она его не тронула. Раньше он рисовал свое будущее, опираясь именно на такие моменты: представлял, на ком женится, где они будут жить, что будут делать, полюбовавшись необыкновенно красивой россыпью полевых цветов на лугу или радугой на фоне гор.

То время прошло.

Глен постоял еще немного, потом вернулся в бунгало, побрился и принял душ.

Он думал о Мелани. Это у него серьезно – или временное увлечение, ситуационный роман, как у людей, которых свела вместе природная катастрофа, а после возвращения к нормальной жизни они обнаруживают, что у них нет ничего общего? Наконец Глен отправил открытку Джиллиан, Куонгу и Биллу, и тот факт, что он решил все-таки не обрывать связи с ними, не отказываться окончательно от прошлой жизни, намекал на то, что все это лишь временная передышка и в конце концов он вернется в реальный мир, к своей работе, к компьютерам и скоростным автострадам.

Кроме того, раскопки будут вестись только до конца августа. Что он будет делать потом? Эл и студенты вернутся в университет, Мелани снова выйдет на работу в неполную среднюю школу Бауэра. А чем заняться ему? Устроиться на работу в ресторан «Джек из коробочки»?

На раскопках царило приподнятое настроение. Все радовались, что их работа может оказаться не только интересной, но и важной, и Элу пришлось напомнить, чтобы они сосредоточились на своих непосредственных обязанностях, на том, что происходит здесь и сейчас. Археология зиждется на мелочах, и нередко самая скучная работа дает самые ценные результаты.

Глен почувствовал, что вчерашнее возбуждение немного спало. Да, ему было приятно оказаться в этом месте именно в это время, но он не чувствовал своей причастности к открытию. Может, если б он работал на раскопках с самого начала, то разделял бы общий энтузиазм, но теперь Глен больше радовался за товарищей, чем за себя.

После работы Мелани подвезла его до мотеля. Она спешила на летнее заседание школьного совета, чтобы узнать расписание своих уроков на следующий учебный год, так что вечер Глену предстояло провести в одиночестве. Джуди, Рэнди и Бак собирались в мексиканский ресторан и пригласили его, но он придумал какую-то отговорку и дошел по шоссе до гастронома, где купил сыр, хлеб и нарезанное мясо для сэндвичей.

– И вы собираетесь за все это платить? – буркнул кассир.

Глен нахмурился. Интересно, это ему показалось, или сидящий за кассой сотрудник грубил намеренно? Кассир с подозрением косился на него, словно на мелкого воришку, которого уже не раз ловили. Глен вспомнил другой случай, позавчера, когда кассир в банке так злобно зыркнул на него, когда он обналичивал платежный чек, как будто Глен собирался ограбить банк. Может, дело в том, что он чужак? Или раскапывает индейское поселение? Он рассказал об этом Мелани, и она признала, что тоже заметила перемену в поведении людей после того, как они стали находить индейские артефакты у себя во дворе – к университетской экспедиции относились все с большим подозрением.

В этом поселении есть что-то странное.

Слова Мелани не выходили у него из головы, и хотя ничего необычного, если не считать черепка с портретом Мелани, они не нашли, такую возможность Глен исключить не мог. Может быть, именно поэтому он не разделял общего энтузиазма по поводу новых находок. Отказавшись от приглашения Эла взглянуть на погребальную камеру, Глен только потом понял причину – страх.

В этом индейском поселении действительно было что-то странное.

Глен протянул недружелюбному кассиру двадцатку, взял сдачу и вышел из магазина. Кажется, пожилая женщина в дверях глазела на него? А молодой человек, который вез маленького сына в тележке для продуктов, смотрел на него с подозрением? Возможно, это и паранойя, но ему казалось, что он привлекает всеобщее внимание, что каждый встречный бросает на него враждебный взгляд, и поэтому, возвращаясь назад по шоссе, Глен смотрел на засыпанную гравием обочину, не желая видеть лиц людей в проезжающих машинах.

Полиция приехала в мотель вскоре после полуночи. Глена разбудили крики, хлопанье дверей и свет красно-синих мигалок, без труда проникавший сквозь тонкую ткань занавесок. Некоторое время он смотрел в окно, но там было слишком много людей, слишком много света, слишком много теней. Одурманенный сном мозг не мог уловить смысла всей этой суматохи, и в конечном итоге Глен снова лег, натянул простыню на голову и отвернулся от окна.

Утром выяснилось, что Рона арестовали за непристойные фотографии несовершеннолетних девушек, которые он выложил в Интернет. Старшеклассница из Бауэра написала на него заявление в полицию. Она утверждала, что Рон накачал ее наркотиками и обманом заставил сняться обнаженной. По его версии, девушка пожаловалась на него после того, как он отказался заплатить больше, чем они договаривались.

Ходили слухи, что Рон заставлял всех своих «моделей» подписывать разрешение на публикацию, и папку с этими разрешениями конфисковала полиция. Эл, который посетил отделение полиции, был уверен, что Рона вскоре отпустят, но его волновала ответственность университета и ущерб для репутации. Как и Глен, профессор заметил, что жители Бауэра не в восторге от них самих и от всего проекта, и беспокоился, что этот инцидент затруднит получение для места раскопок того статуса, которое оно заслуживает.

– Мне всегда казалось, что с этим парнем не всё в порядке, – призналась Джуди.

– Хочешь взглянуть на его сайт? – ухмыльнулся Рэнди.

Она ткнула его кулаком в плечо.

– Тебя же там нет, правда?

Джуди снова ударила его, на этот раз сильнее.

Эл отсутствовал почти всю вторую половину дня, и они работали сами, без его руководящих указаний. Настроение было мрачным. Даже добродушные шутки Рэнди и Джуди казались вымученными, и молодые люди вскоре умолкли. Глен был рад, что сегодня они с Мелани работали по отдельности. Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Профессор вернулся в начале четвертого, сделал для всех краткое заявление в духе утреннего оптимизма и устроился на своем месте за столом под навесом в центре.

Глен вернулся к работе. Он рыхлил и удалял плотно утрамбованную землю в северо-западной части раскопа, и уже нашел несколько маленьких раковин и клочок мешочка из волокон юкки. А затем наткнулся на предмет, размерами превышавший все найденные сегодня артефакты, – странную кость округлой формы. Лопатой Глен начал вырезать из твердого грунта непонятный предмет. Потом, нахмурившись, очистил его от остатков земли. Теперь стало ясно, что это череп, но Глен никак не мог понять, чей. Не волка, не медведя, не лошади, не оленя и не пумы. Скорее… человеческий.