Страница 206 из 220
На представления о Т., особенно о царе Т. в южнославянском фольклоре, повлиял образ римского императора Траяна (98-117 гг.); некоторыми исследователями «тропа Т.» отождествляется с памятником — трофеем Траяна в Добрудже. По другой гипотезе, представления о «веках Т.» сложились под влиянием эпоса о «Троянской войне».
Лит.: Соколова Л.В. Троян в «Слове» // Энциклопедия «Слова о полку Игореве». СПб., 1995. Т. 5. С. 131–137 (там лит.).
В.Я. Петрухин
ТРУБА печная — наряду с окном, дверью, подполом, чердаком осмысляется как открытая граница, посредник между этим и потусторонним миром, место, связанное с миром мертвых.
Согласно южнославянским верованиям, через Т. пролезает в дом вампир, вештица, дьявол, духи болезней, духи судьбы. Восточные и западные славяне полагали, что через Т. прилетает к вдовам черт в облике умершего мужа, приносит богатство летающий змей; чехи считали, что в Т. стонет панна Мелюзина, занесенная туда вихрем. Через Т. черти уносят душу умершего колдуна, вылетает ведьма на шабаш. Согласно русским сибирским верованиям, вештица влетает в Т. в виде сороки, чтобы вынуть плод у беременной женщины. По полесским поверьям, чтобы призвать к себе чертей, нужно три раза свистнуть в Т. Согласно украинской быличке, через Т. Параскева Пятница бросает веретена женщине, нарушившей запрет прясть по пятницам. На Русском Севере верили, что колдуны превращают участников свадьбы в волков, выпуская их через Т. Восточные славяне полагали, что около Т. находится место домового, а на востоке Польши считали, что там сидит дух-обогатитель. Чтобы демоны не могли проникнуть в дом, сербы в Т. втыкали колючки боярышника, украинцы вокруг нее обсыпали маком, а саму Т. крестили на ночь.
Т. - путь, по которому души умерших уходят в загробный мир, а души новорожденных детей появляются на свет. Белорусы верили, что душа умершего, которого забыли помянуть родственники, ветром врывается в трубу и стонет, прося поминовения; по украинским представлениям, там находятся души мертворожденных детей, а по сербским — души предков, поэтому в Сочельник хозяйка бросала остатки ужина в Т., чтобы накормить их. Украинцы полагали, что смерть, приходя за человеком, садится около Т. Чтобы не бояться покойника, придя домой после похорон, заглядывали в Т. Согласно русским, польским и македонским приметам, сова или ворон, сидящие на Т., предвещают смерть хозяина или кого-либо из членов семьи. Кашубы считали, что аист бросает в Т. детские души в виде лягушек, которые, пролетая через дымоход, превращаются в новорожденных детей. Поляки полагали, что, если аист во время свадьбы стоит на Т., это предвещает новобрачным скорое рождение детей. С Т. связывали появление на свет и приплода птицы: на Украине Т. чистили от сажи за месяц до того, как посадить гусыню на яйца, иначе яйца почернеют и гусята не выведутся.
У восточных славян широко известен обычай звать в Т. заблудившуюся скотину, выкликать имена пропавших без вести родственников. На Русском Севере во время гаданий о браке девушки открывали Т., в нее задавали вопросы, чтобы узнать о своей судьбе, а в Полесье, желая приворожить парня, в Т. произносили любовный заговор. У сербов молодая, входя в дом мужа, заглядывала в Т.
В Т. помещали предметы-обереги: белорусы туда вешали щучью голову, которую клали под ноги корове во время первого выгона на пастбище. У южных славян ритуальные действия с дымоходом совершали в «волчьи» и «медвежьи» дни: в дымоход ставили клин, чтобы волк наколол себе язык; болгары дымоход замазывали глиной или свежим навозом, чтобы замазать волку глаза, а в «медвежий день» в дымоход подбрасывали кукурузные зерна или специально испеченный хлеб в качестве жертвы для медведя.
Чтобы отогнать градовые тучи, восточные славяне закрывали в Т. вьюшки, а в Полесье на печи сжигали травы, направляя дым в Т., клали туда ухват. Во время ритуальных бесчинств на Рождество молодежь затыкала Т. соломой. В Полесье на третий день свадьбы, когда устраивали шуточную женитьбу отца и матери молодых, на Т. вешали свадебное деревце, а после брачной ночи мужчины обдирали побелку с Т., говоря, что ее нужно выбелить заново.
Е.Е. Левкиевская
ТУЧИ, облака — по древним мифологическим представлениям, небесные стада говяд (коров и быков) или овец, которые водят по небу утопленники, висельники или другие «заложные» покойники (ср. Планетники). По верованиям жителей Драгачево (западная Сербия), градовые тучи (стада белых говяд) гонит бык; восточнее водителем туч считают св. Германа, а западнее (в восточной Боснии) — св. Савву. В других областях Сербии верят, что тучами управляют алы, аждаи, змей (см. Хала), двоедушники, здухачи. Кое-где на Балканах считают, что градоносными Т. предводительствует орел, живущий над облаками. Ко всем этим «облакопрогонникам» при виде надвигающейся Т. люди обращают заклинания, требования, мольбы, призывы отвести «своих говяд» от села. Нередко Т. отождествляется со своим предводителем: по болгарским поверьям, Т. - это хала, которая опускает свой хвост и потом его убирает; сербы думают, что это ала, у которой во время дождя хвост на земле, а голова на небе.
У восточных славян следы подобных представлений сохраняются в диалектных названиях облаков: бык (вологодское), быки (владимирское), бычки (ярославское, уральское), в уподоблении дождя молоку, в обычае давать коровам клички Туча, Хмара (украинцы), тушить пожар от молнии молоком черной коровы или сывороткой (Полесье), в приметах типа смоленской: «Черная корова идет впереди стада — будет дождь, светлая — будет погода», в загадках о Т. типа украинской: «Черная корова небо лижет» и т. п.
На Карпатах у украинцев и поляков предводителями Т. считаются планетники: во время грозы якобы можно разглядеть в Т. их руки и ноги. Поляки в районе Познани планетниками называют черные Т. У восточных славян преобладает представление, по которому грозовые (перуновы) Т. гонит по небу св. Илья, поэтому их нельзя отгонять бранью (белорусы).
Широко распространено мнение, что на Т. обитают души умерших некрещеных детей, заложных покойников; реже полагают, что там же находятся души родителей-предков. Недавно в Брянской обл. было записано заклинание, произносимое при виде Т. с целью ее отогнать: «А я етой тучи не боюся, / А я етой грозной не боюся. / А у етой туче — мой батюшка. / А у етой туче — мой родненький. / А у етой туче — моя матушка. / А у етой туче моя родная».
Мифологическая трактовка Т. проявляется в балканских и карпатских верованиях о пребывании в Т. демонов, прежде всего атмосферных, но нередко также и вил, в белорусских представлениях о том, что в виде Т. ходит от села к селу холера, в сказочных мотивах похищения тучей людей и втягивания их на небо.
Вологодские крестьяне думали, что Т. - это желеобразная масса вроде киселя (иногда куски ее находят на земле и даже «пробуют»); часто считали, что Т. состоят из пара или дыма, а градовые Т. - из кусочков льда. Белорусы полагали, что Т. выходят из моря, когда «самая большая рыба разгуляется и всколыхнет воду». Широко распространено представление, согласно которому воду в тучи набирает радуга из земных водоемов; по болгарским поверьям, халы опускают свои хвосты в воду и перекачивают ее в облака. Сербы Баната считают, что воду в Т. приносят покойники или змей.
Для отгона градовых и грозовых туч использовались разнообразные магические приемы. Женщины-сербки выходили на холм и кричали изо всех сил: «Ой, Милева-утопленница, не пускай своих белых говяд на наши зеленые поля! Гони их по горам и косогорам, гони их в синее море!» Навстречу Т. бросали пасхальные яйца, размахивали пасхальной скатертью, свадебной фатой, венцом, палкой, которой разнимали змею и лягушку; крестили тучу, отгоняли ее криком и шумом, стреляли из ружей; считалось, что тучу может отогнать колокольный звон и даже просто звук трубы, а также огонь сретенской свечи. Южные славяне магически «отворачивали» тучу от села, переворачивая кверху ногами треножник или телегу, «рассекали» тучу острыми орудиями — косой, серпом, топором (этот способ известен также русским, украинцам, полякам), сербы практиковали символическое рассечение Т.: стелили на землю тряпку или холст, рубили его на мелкие куски топором и разбрасывали во все стороны. Пытались также «умилостивить» тучу, предлагая ей в виде угощения хлеб-соль, для чего выносили из дома трапезный столик. Восточные славяне выбрасывали во двор хлебную лопату и другую печную утварь — ухват, кочергу, а также хлебную дежу или крышку от нее; зажигали сретенскую («громничную») или страстную («четверговую») свечу, жгли троицкую зелень, ветки вербы; выносили во двор на лопатке горсть горящих углей и т. п.