Страница 14 из 32
Ласкольник некогда сказал, что захват сети подземных туннелей превосходит возможности полка имперской пехоты. А он знал, что говорит.
Она бежала коридором, стены которого на равных расстояниях были отмечены красной краской. Несколько раз она спускалась на более низкие уровни, несколько раз ей приходилось подниматься по лесенкам. Она миновала ряд больших помещений, пустых, поскольку старики, женщины и дети схоронились в самых глубоких подвалах, а мужчины охотились на се-кохландийцев в другой части города. Дорога в «Вендор» заняла у нее едва ли несколько минут.
Парень, охраняющий вход в подземелье, аж подпрыгнул, когда она выскочила на него из-за поворота.
– Спокойно, это я, Кайлеан.
Он улыбнулся, пристыженный, и опустил тесак:
– Ласкольник вернулся?
– Да, он где-то в городе. – Времени на разговор у нее не было. – Впустишь или дать тебе в лоб?
Он отворил дверку, ведущую в подвалы, и отступил.
Постоялый двор был подготовлен к обороне. Двери закрыты и усилены несколькими окованными железом балками, окна на первом этаже, и так узкие, дополнительно перегорожены железными прутьями. Лавки, столы, деревянные стулья – все, что могло загореться от вброшенного в окно, например, горшка с зажженным маслом, вынесли в подвалы. Пол присыпали песком.
У каждого окна стояло по двое стрелков: один с луком, второй с арбалетом. Она узнала нескольких из людей старого Бетта, скольких-то горожан и пару приезжих. Как видно, многие решили довериться толстым стенам, а не подземным коридорам.
Приветствовал ее сам владелец постоялого двора.
– Наконец-то, – проворчал он, словно уже час как дожидался, пока Кайлеан выйдет из подвала. – Где Ласкольник?
Кажется, всем хотелось задать тот же вопрос.
– Где-то в городе. Хочешь к нему присоединиться? – Она ткнула его пальцем в кожаный доспех, обтягивающий мощный живот. – Гляди, в дверях не застрянь.
Он коротко рассмеялся, совсем не обидившись, и махнул рукою в сторону кухни:
– Там найдутся и пошире. – Он сделался серьезен. – Я бы вышел, Кайлеан, будь там только Молнии. Но… смотри.
Указал на помещенный над косяком оберег, который выглядел раскалившимся.
– И так вот с самого начала. Когда я ставил здесь «Вендор», отдал за этот а’верт кучу денег, но теперь нисколько не жалею. Что там происходит?
– Точно не знаю… Молнии пытались сюда прорваться?
Он кивнул:
– В самом начале. Хотели ворваться с наскока, но Ласкольник перед отъездом приказал, чтобы мы особенно остерегались этой ночью. Ну и все кончилось тем, что они оставили на подворье несколько трупов и отошли в глубь города. Где остальной чаардан?
– Охотится, разве не слышишь? Проклятие, я-то надеялась, что найду его здесь или хотя бы узнаю, где он.
– Дурные вести?
– Их больше, чем мы думали, тут – полный боевой а’кеер.
– Об этом не беспокойся, я сразу после первой атаки уразумел, что их больше сотни, и туннелями послал весть дальше. Если твой кха-дар установил контакт хоть с кем-то в подземельях, то уже знает об этом.
– Добрая весть, Аандурс, – вздохнула она с облегчением. – Куда как добрая. Выпустишь меня?
Он глядел на нее несколько ударов сердца.
– Это нелучшая ночь для прогулок, девушка, ты одна, и никто худого слова не скажет, ежели ты останешься.
– Знаю. А ты бы остался?
Он махнул рукою в сторону кухни:
– Рядом с большой дверью есть окно, сквозь которое ты наверняка протиснешься. Так будет быстрее.
– Спасибо, хозяин.
Он криво ухмыльнулся.
– Ты устыдила меня, девушка. Устыдила, и я теперь чувствую себя старым трусом.
Она отмахнулась:
– Твой двор, твои гости, твои обязательства.
И исчезла в кухне.
Вокруг «Вендора», казалось, магия не действовала, и Кайлеан могла здесь двигаться с завязанными глазами. Шла она быстро, держась поближе к домам, пробираясь от тени к тени. Ветер отнес дым от горящих складов в глубь города и разогнал тучи на небе, а потому было достаточно светло. Ей не следовало позволять застать себя врасплох.
Волна колдовства ударила Кайлеан в бок и прижала к стене. Она почувствовала словно ее шваркнула огромная вонючая лапа чудовища, которое всю жизнь таилось в ямах с трупами и дерьмом. Колдовство останавливало дыхание, пыталось проникнуть ей в рот, нос, уши. Оно воняло и вызывало тошноту, а там, где оно касалось обнаженной кожи, плоть деревенела и горела одновременно. Но оно ее не убило. Амулет, который она получила от Дагены, начал дымиться и скворчать, а потом разлетелся во вспышке. Магическая атака утихла.
– Ну-ну, я так и думал, сестра. Умеешь противостоять Силе. Мои поздравления.
Из-за двери соседнего дома вынырнул Ловчий. Выглядел он как-то странно, было его больше, словно одно пространство занимали два разных существа. Казалось, что он хромает то на одну, то на другую ногу, будто при каждом шаге менялась их длина. И еще ей казалось, что само тело монаха движется не совсем в согласии с его желаниями. Словно ему приходилось с ним сражаться. Он поворачивал голову во все стороны резкими, птичьими движениями, однако ни на миг не сводил взгляда с Кайлеан.
Он широко улыбнулся, а у нее ослабли колени.
– Я знаю, кто ты, сестра. Знаю, какие у тебя желания. Могу помочь их успокоить. Мы можем… быть вместе… Кайлеан.
Внезапная трансформация – и вот он уже снова стал собой, Аредоном-хеа-Циреном, Третьим Клинком Владычицы Степей, Ловчим. С ироничной ухмылочкой и слишком длинным носом.
Она отлепила спину от стены, уверенно встала на широко расставленных ногах и выставила вперед саблю:
– Не подходи.
– Как пожелаешь. – Он остановился в десяти шагах от нее. – Я обратил на тебя внимание, когда ты вела через подворье коня с черными лентами в гриве. А позже, в Урочище, мы разговаривали, помнишь? Тебя окружает аура смерти, неуловимая и пугающая, она появляется и исчезает, ты пытаешься ее скрыть, и это умно, но я тебя чувствую. Пограничье, постоянные мелкие стычки – прекрасное место для кого-то вроде тебя, но без наставничества ты потеряешься и, скорее всего, погибнешь. Я хочу тебе помочь, Кайлеан.
Он протянул руку в приглашающем, без малого братском жесте. Что ему нужно?
Она сместилась влево, в сторону улочки. Чувствовала близящееся из центра города дуновение.
– Думаешь, так легко тебе все удастся? – прохрипела она. – Твой план провалился, эти глупые кочевники, которых ты обдурил, сейчас гибнут. Как и твои товарищи. Не нужно было нападать на мой город, Помётник.
Он скривился, словно титул этот его оскорблял:
– Провалился? Боевой а’кеер Наездников Бури, гвардии Отца Войны, беспричинно нападает на меекханский город. Империя такого не спустит. И вскоре полки имперской конницы отправятся в степи, чтобы ответить на эту атаку. Граница вспыхнет ясным пламенем. Будет много крови, Кайлеан. Очень много крови, – облизнулся он.
Ветер прибыл как раз вовремя. Ударил ее в спину и молниеносно наполнил улочку дымом и пылью. На миг враг потерял ее из виду.
Кайлеан кинулась влево, ворвалась в ближайший заулок и помчалась, словно за ней гналась стая демонов. Что ж, если в рассказах о Помётниках не было преувеличений, это могло оказаться правдой.
– Возвращайся, слышишь! Возвращайся сюда, ведьма!!!
Ведьма?! Ведьма?
Она притормозила.
– Возвраща-а-а-айся!
Она задрожала – столько в этом крике было ненависти.
– Я убью их, слышишь, Кайлеан?! Убью их всех!!! Анд’эверса и остальных. Весь этот фургонщицкий выводок, который помогал тебе скрываться!
Она сжала ладонь на рукояти сабли. Сильно. До боли. А он продолжал кричать:
– Они будут гореть! Я приведу сюда больше братьев, вышлю тварей из Урочища и разожгу огонь, который очистит город. А первые на костер попадут верданно. А прежде чем подпалю дрова, прикажу вынуть им кляпы. Чтобы ты слышала, как они кричат, ведьма! А потом будет Ласкольник. И другие. Все, кого ты любишь. Слышишь, маленькая ведьма?! Слышишь?!!