Конквистадоры

Руководимые верным инстинктом Норте, они нашли в тот день источник и разрыли его, иступив о камень свои ножи и окровавив пальцы. Холодные, чистые капли, сочившиеся сквозь пласты, наполнили одних детской радостью и вызвали у других слезы. Фра-Диэго, встав на колени, молился, поверив в Бога в первый раз в своей жизни. Варехо обнялся с солдатом, которого ранил. Антолинес приказал снять цепи с ног пленника.

Спустя пять дней искатели подошли вплотную к высокой, казавшейся отвесною, каменной гряде. С огромными трудностями взобрались они на нее по расселинам, заметным лишь зоркому глазу Норте. Последняя лошадь была убита перед этим и разрублена на куски; из кожи застреле-нного мула сделали мех для воды. Странная уверенность овладела солдатами теперь, когда пленник их превратился в водителя. Они взирали на него с суеверной надеждой.

На вершине гряды они нашли более свежий и легкий воздух; их сожженных лиц коснулся ветер. Но то, чего достигли они после всех подвигов восхождения, оказалось узкой террасой,- карнизом, над которым поднималась еще более высокая, неприступная с виду каменная стена. Испытания этого второго подъема были еще более ужасны. Двое солдат погибло во время него, доверившись плохо державшейся глыбе. Половина снабжения была брошена. Один из носиль-щиков в отчаянии изнеможения всплеснул над головой руками и сам кинулся в пропасть.

Обширное плоскогорье открылось им наверху. Всюду, куда хватал глаз, вставали за ним ослепительно сверкавшие снега неведомых вершин. Позади небо сливалось с миражом далекого океана. Дул сильный северный ветер, несший с собой, казалось, иглы льда. Испанцы кутались в свои одеяла, туземцы-носильщики жалобно стонали и дрожали всем телом. Уже на втором переходе молниеносное воспаление легких поразило пришельцев. Индейцы юга умирали один за другим. В числе их заболел и умер тот единственный человек, который понимал речь испанцев и язык Норте. Болезнь унесла также половину солдат и молодого Хуанито. Антолинес долго не мог расстаться с его телом. Лицо конквистадора было обращено назад, в сторону океана, мысли его катились медленно и тяжко, и когда настало время уходить, они отразились во вздохе: "Слишком поздно!"

Лишь семеро испанцев, Норте и трое случайно уцелевших индейцев пережили страшные дни ледяного ветра на плоскогорье. После одного из самых печальных ночлегов Антолинес пробуди-лся с изумлением, не слыша более воя и гудения северной бури. В молчании золотило солнце всё столь же далекие кристаллы вечных снегов. Норте сел рядом с ним и с настойчивостью показывал ему на ухо, сперва на одно, потом на другое. Антолинес понял его и стал прислуши-ваться. Он ясно различил через мгновение непрерывный и ровный, будто исходивший из-под земли, гул. Индеец сделал движение рукой, как если бы черпал воду. Сомнений не оставалось: великая северная река была близка.

Весь следующий переход искатели готовились к бою. Оружие их было могущественно и находилось в полной исправности. С помощью этих пороховых громов семеро решительных людей смело могли брать города, завоевывать царства и покорять народы. Их лица преобрази-лись. С великой радостью вступал Антолинес в это девственное поле военных трудов, и фра-Диэго заранее благословлял кровь язычников, которая должна была пролиться в таком изобилии и напоить дикую землю.

На двадцать второй день пути конквистадоры достигли краев глубочайшего каньона, на дне которого бурлила и гремела река, невидимая, но угадываемая по высоко вздымавшимся вверх столбам водяной пыли. В недалеком расстоянии от них, на том же берегу, на котором они находились, громоздились красные скалы причудливой формы, образуя свисающие друг над другом этажи, террасы, лестницы, подобия стен и столбов, контуры башен, обелисков и пирамид. Фантастические дворцы эти и храмы казались в равной мере игрой природы и делом человеческих рук, но о присутствии человека ясно свидетельствовали бессчетные, усеивавшие их отверстия окон и дверей. Город скал, занимавший огромное протяжение, пропадал из глаз за поворотом реки.

Пробираясь тропой, вившейся по краю ущелья, завоеватели приблизились к входу, зиявшему как обширный пролом в скале. Боясь засады, они вступили в него с крайней осторожностью. Ни здесь, ни выйдя вновь на солнечный свет, они не встретили ни одного живого существа. Узкий искусственный карниз лепился теперь над пропастью вдоль отвесной каменной стены, мимо чернеющих входов в пещеры, обходя выступы, взбираясь на кубические глыбы, взбегая на скалы, торчащие как башни.

Перед ближайшим входом в пещеру испанцы остановились в нерешительности, взведя курки и обнажив сабли. Норте отделился от них и встал на пороге света и тени. В следующее затем мгновение он исчез во тьме. Его спутники стояли и ждали в неясной тревоге. Свалившийся сверху камень заставил их поднять головы. Они увидели индейца, пробиравшегося по незамет-ному им выступу, вдоль верхнего ряда отверстий. В одном из них он скоро исчез и через некоторое время вновь появился, еще выше, скользя легким очерком вдоль красноватых скал, сливавшихся с цветом его кожи. Слабый крик его долетел вниз, прозвучав как вызов. В ответ на него раздались вопли ярости, загремели выстрелы, нарушившие очарование великой тишины, отдавшиеся в скалах тысячекратным эхом. И когда рассеялся пороховой дым, смолкло эхо,- индеец пропал из виду, и ни с чем не сравнимое молчание воцарилось вновь в городе скал, ибо то был город мертвых.

Весь день беспорядочно и алчно врывались пришельцы в пещеры исполинского Некрополи-са*. Во мраке подземелий ворошили они кости умерших, развеивали в прах истлевшие ткани, разбивали священные глиняные сосуды. То бледное северное золото, которого они так долго жаждали, они нашли здесь в изобилии. Их руки угадывали в темноте его холодное прикоснове-ние на иссохшем запястье былой красавицы, на гладком черепе былого жреца. В одной богато украшенной гробнице они узнали его в плитках, покрывавших пол. Упав ничком, два солдата пытались разъединить их ударами кинжалов, нанося друг другу в темноте раны. Позабыв о цели ударов, они сцепились в смертельной схватке, истекая кровью на золотом полу. После ужасных лишений путешествия, при виде всех этих сокровищ, не оспариваемых ни одним живым чело-веком, конквистадоры впали в безумие. Рассудок их помутился, они забыли об осторожности. Оружие, съестные припасы, вода - всё было брошено и потеряно среди пещер. Фра-Диэго, нагруженный таким количеством золота, которого не мог бы поднять его мул, свалился с одного из верхних карнизов и сломал себе шею. Луис Варехо исчез бесследно во тьме переходов и лестниц.

Когда заходило солнце двадцать второго дня, Антолинес вышел на выступ скалы, подобной башне. Он огляделся кругом и громко позвал несколько раз. Ущелье быстро погружалось в тень, река внизу ревела яростнее. Антолинес взял пистолет и два раза выстрелил. Переждав эхо, он прислушался. Никто не ответил ему. Ночь быстро надвигалась. Вынув из-за пазухи кусок бледного золота, конквистадор кинул его в пропасть, затем сел и прислонился к скале. В нем так же мало осталось жизни, как в том камне города мертвых, с которым слила его наступившая темнота.

* Некрополис (греч.) - "город мертвых" - место погребения умерших.