Страница 23 из 37
Надо сказать, что политический выбор Тухачевского осуществлялся в условиях выбора и других офицеров-семеновцев, его приятелей и тоже был неоднозначен.
Полковники л-гв. Семеновского полка Р.В. Бржозовский и С.И. Соллогуб в 1918 г. уехали в Польшу. Там второй из указанных офицеров занял достаточно высокий воинский пост. Кадровый офицер-семеновец, начавший войну в составе «первого эшелона фронтовиков» с 2 августа 1914 г., правда к 1917 г. уже служивший в армейских штабах Генерального штаба, полковник Сергей Иванович Соллогуб (1885–1939), тоже выпускник Александровского военного училища, ровесник и сокурсник полковника Бржозовского, во время советско-польской войны был офицером связи в штабе высшего командования польской армии. В 1939 г., после крушения Польши и присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР, и Бржозовский, и Соллогуб, оказавшиеся на территории, занятой советскими войсками, были арестованы НКВД и расстреляны.
Венцкевич Станислав Владиславович (1887 – после 1938), штабс-капитан (1917), полковой адъютант, дворянин г. Калиша, католик по вероисповеданию, окончил Калишскую гимназию, сдал экзамен на прапорщика запаса армейской пехоты при штабе 11-й пехотной дивизии, прапорщик с 1.11. 1912. Осенью 1914 г. он был призван в ряды полка и отправился на фронт. Заслужив к 1 января 1916 г. 3 награды, после ранения был отправлен «на излечение от ран с 26 июля 1916 г…»342 (приказ от 15 января 1917 г.) и был произведен в подпоручики гвардии 10.8.1916. После излечения Венцкевич был переведен в запасной батальон полка. Как Бржозовский и Лобачевский, он уехал в Польшу. В польской армии он дослужился до чина майора343.
Капитан М.М. Клингенберг, уволенный в отпуск 23 ноября 1917 г., поступил на службу в Украинский Окромешный Войсковой курень Козаков Запорожцев344.
Капитан Д.В. Комаров 1-й, до 27 января 1918 г. командовавший фронтовым полком345, остался в СССР и в октябре 1930 г. был арестован в Ленинграде по так называемому «делу семеновцев» (за то, что вывез с фронта полковое знамя и спрятал его в полковом соборе в Петрограде) и в мае 1931 г. расстрелян.
Старый приятель Тухачевского по л-гв. Семеновскому полку капитан барон Типольт, оставшийся в Советской России, в 1920–1921 гг. служил в штабе Западного фронта у Тухачевского. Он сопровождал командзапа и в командировке в Петроград, когда тот был назначен командующим 7-й армией и Петроградским военным округом и организовывал взятие мятежного Кронштадта.
Другой долговременный близкий сотрудник, однополчанин Тухачевского Павел Иванович Ермолин (1884–1938) родился в семье отставного офицера и происходил из дворян Пензенской губернии346, являясь, таким образом, «земляком» Тухачевского347. После окончания Симбирского кадетского корпуса Ермолин поступил в Александровское военное училище и был выпущен из него в 1904 г. подпоручиком в л-гв. Семеновский полк348.
Ермолин пробыл в л-г. Семеновском полку до 1910 г. Он поступил в Академию Генерального штаба, которую закончил в 1912 г., и в декабре этого же года был произведен в штабс-капитаны. По окончании академии штабс-капитан Ермолин возвратился на службу в свой полк. Согласно «Списку по старшинству…» от 16 января 1914 г. Ермолин находился в составе полка в должности командира 15-й роты349. До октября 1914 г. он все еще числился в списках своего полка. Таким образом, он должен был быть знаком с Тухачевским не только по Пензе, но и по полку, и по фронту. Впрочем, в октябре 1914 г. Ермолин уже служил в армейских частях на штабных должностях350. С начала 1918 г. он оказался в составе Красной армии351. Здесь Тухачевский и Ермолин – два земляка, два «александрона», два «семеновца» – встретились вновь. С конца ноября 1918 г. Ермолин был начальником штаба 5-й армии, которой с апреля 1919 г. командовал Тухачевский.
При весьма смутных обстоятельствах, которые нуждаются в отдельном исследовании, 27 июля 1919 г. Ермолин был смещен с должности в самый разгар побед 5-й армии352. Однако в феврале 1920 г., по настоятельным требованиям только что назначенного командующим Кавказским фронтом Тухачевского, он вновь поступает в его распоряжение. После этого, очевидно высоко ценимый Тухачевским как штабной оперативный работник, старый приятель, однокашник и однополчанин, Ермолин следует за будущим маршалом по всем ступенькам служебной лестницы. Всюду Тухачевский «тянет» за собой Ермолина вплоть до начала 1922 г353: с апреля по декабрь 1920 года он – помощник начальника штаба Западного фронта; с декабря 1920 по август 1921 года – начальник штаба фронта. С переводом Тухачевского начальником Военной академии РККА, как выше уже отмечалось, Ермолин переводится туда же «в распоряжение начальника академии». Их пути разошлись лишь в конце января 1922 г., когда Тухачевский получил вновь назначение командующим Западным фронтом, а Ермолин остался на преподавательской работе в Военной академии РККА354.
С введением так называемых «категорий» для военнослужащих РККА Ермолину в 1924 г. была присвоена «категория – 10» (К-10)355. Это примерно соответствовало будущему персональному званию «комбриг» или «бригадному генералу». В 1926 г., в соответствии с проведенной аттестацией, П.Ермолин был аттестован как «соответствующий занимаемой должности и должности наштакора»356.
Достаточно близкие отношения Ермолина с Тухачевским и членами его семейства сохранялись и в 20-е, и в 30-е гг.357 Один из выступавших на Военном совете при наркоме обороны 1–4 июня 1937 г., посвященном рассмотрению «дела Тухачевского и военно-фашистского заговора», в числе близких к арестованному маршалу людей указал: «…Ермолин – бывший начальник штаба Тухачевского по Западному фронту…»358.
В войсках Западного фронта, которым в 1922–1924 гг. командовал Тухачевский, в должности помощника командира 79-го стрелкового полка 27-й стрелковой дивизии служил М.Э. Мейендорф (г.р.1887), бывший подпоручик л-гв. Семеновского полка, русский, дворянин из Петербурга, имевший неоконченное физико-математическое образование в Петербургском университете, затем обучавшийся в Павловском училище.
В Научно-уставном отделе Штаба РККА, когда его начальником был Тухачевский, служил еще один офицер-семеновец – бывший штабс-капитан М.В. Гильшер359, а в историко-биографическом секторе – некий И.Н. Толстой, возможно, бывший капитан л-гв. Семеновского полка360.
Еще один эпизод, пожалуй, характеризует отношение Тухачевского к своим однополчанам по л-гв. Семеновскому полку. Видимо, в душе бывшего гвардии подпоручика Тухачевского сохранилось что-то более эмоционально сильное, чем просто память о поручике П.А Купреянове, погибшем в 1915 г., раз в 1927 г., с определенным риском для своей репутации, он помог его сестре А.А. Купреяновой выехать из России, оформив этот отъезд как учебу в Германии. Там ее дожидался уехавший ранее ее жених Жуков. Он увез ее сначала в Грецию, а затем в Америку. У нее было двое детей, и она скончалась в 1983 году361.
Помог Тухачевский и своему приятелю бывшему капитану л-гв. Семеновского полка барону А.А. Типольту, служившему, как уже отмечалось выше, одно время (в 1921 г.) в штабе будущего маршала в 7-й Красной армии, когда в 1935 г., после убийства С.М. Кирова, его в числе так называемых «бывших людей», проживавших в Ленинграде должны были депортировать в Казахстан. А.А. Типольт обратился за помощью к тогда уже весьма влиятельному Тухачевскому и, благодаря ему, был оставлен в покое, в Ленинграде.
В связи с приведенными выше фактами уместно, думается, привести свидетельство Л.Л. Сабанеева. Подытоживая свое мнение о личности Тухачевского, он заключал: «…Возвращаясь к Тухачевскому, могу сказать, что общее мое впечатление от него было чрезвычайно хорошее; это был человек очень благородный, отважный, культурный, не лишенный чудачеств и склонности к сатире. Он делал много добрых и хороших услуг людям своего круга в тяжелые времена военного коммунизма, выручал из объятий ВЧК многих, но всегда «некоммунистов». У него был свой план жизни, в котором коммунизм был только поводом и средством временного характера. Но в герои коммунизма его записывать было бы ложью, ему самому противной»362.