Страница 22 из 26
Но зато библейский автор пишет об аромате от жертвоприношения Ноя, вдыхаемом Богом, о закрытии дверей ковчега, открытии окон и, как и в месопотамской традиции, хоть и на свой лад, он пользуется числом как художественным приемом, интересуясь не столько его прямым математическим значением, сколько переносным. Отсюда размеры корабля, которые отличаются от вавилонских. Отсюда семь дней перед потопом (вспомним, что 7 – это символ законченной серии чего-либо и символ полноты) и ряды по семи дней после открытия окна, отсюда и продолжительность дождя (40 дней), и продолжительность «усиления» воды (150 дней). Числа значительно крупнее, чем в «Гильгамеше», но цель их употребления – одна и та же, символическая.
Ученые также пришли к выводу, что в библейском рассказе о потопе, как и в рассказе о творении, совмещены две версии – яхвистская, где имя Бога – Яхве, и священническая, где имя Бога – Элохим. Это объясняет повторы в тексте и некоторые различия в деталях рассказа.
Проиллюстрируем это на конкретных примерах в дословном переводе. Вот как священнический вариант рассказывает о приказании Бога войти в ковчег: «И поставлю Я завет Мой с тобою: и войдешь в ковчег ты и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов с тобою. Введи также в ковчег из всех животных и от всякой плоти по паре, чтобы они остались с тобою в живых. Из птиц по роду их и из скота по роду их, из всех пресмыкающихся по роду их; из всех по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых. А ты возьми себе всякой пищи, какою питаются, и собери к себе; и будет она для тебя и для них пищею. И сделал Ной все; как повелел ему Элохим» (Бытие, 6:18–22). А затем следует выполнение приказа: «В этот самый день вошел Ной в ковчег, и Сим, и Хам, и Иафет, и жена Ноева, и три жены сынов его с ними; они и все звери по роду их, и все гады, пресмыкающиеся по земле, по роду их, и все летающие, по роду их, все птицы, все крылатые. И вошли к Ною в ковчег по паре. И вошедшие мужской и женский пол всякой плоти вошли, как повелел Элохим» (Бытие, 7:13–16).
Вот как о том же самом повелении войти в ковчег рассказывает редактор Яхвист: «И сказал Яхве Ною: войди ты и все семейство твое в ковчег; потому что тебя увидел Я праведным предо мною в этом роде. Из всякого скота чистого возьми себе по семи, мужского пола и женского, и из скота нечистого по два, мужского пола и женского. Также из птиц небесных по семи, мужского пола и женского, чтобы сохранить семя по всей земле… Ной сделал все, что Яхве приказал ему» (Бытие, 7:1–5). А теперь исполнение приказа: «И вошел Ной, и сыновья его, и жена его, и жены сынов его в ковчег от вод потопа. И из скотов чистых, и из скотов нечистых, и из птиц, и из всех пресмыкающихся по земле. По паре, мужского и женского пола, вошли к Ною в ковчег, как Яхве повелел Ною» (Бытие, 7:7–9).
Различия в деталях этих двух версий бросаются в глаза. Заметим также, что в священническом варианте текста продолжительность потопа составляет 365 дней, а в яхвистской версии совокупность событий, относящихся к потопу, охватывает 7+40+7+7+7 дней (т. е. 68 дней).
Однако не следует слишком преувеличивать значение этих разночтений. Они затрагивают лишь детали повествования и не касаются его общего религиозного замысла. Очевидно, что и сам библейский автор-редактор не придавал этим расхождениям особого значения. Главным для него был общий смысл рассказа, который един в обеих версиях.
В чем этот смысл? Ответить на этот вопрос помогает сравнение библейского рассказа с месопотамской традицией. В поэме о Гильгамеше и других источниках рассказ о потопе тесно связан с поисками бессмертия, которое ненадолго обрел Утнапишти. Здесь боги принимают решение уничтожить людей по, можно сказать, ничтожному поводу – шумящие люди слишком докучают им. Это, по сути дела, каприз богов, в котором они потом сами же и раскаиваются. Ведь если и была какая-нибудь нужда в наказании, то оно оказалось явно чрезмерным.
Вот что бог Эа говорит по этому поводу богу Энлилю, наславшему потоп:
Мотивировка потопа в Библии совершенно иная. Это наказание Бога за оказавшееся неискоренимым нравственное падение человека. «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, от человека до скотов и гадов, и птиц небесных истреблю; ибо Я раскаялся, что создал их. Ной же обрел благодать пред очами Господа» (Бытие, 6:5–9).
Первородный грех, падение Адама, продолжает жить и среди его потомков, принося горькие плоды. Вслед за Каином с истинного пути сходят и его дети, впадая в тяжкие грехи и забывая Бога. Остаются потомки Сифа, но и их судьба печальна. Все, как и Адам, прошли через испытания, и все (за исключением немногих – Еноха) пали.
И тогда Бог начинает все сначала с единственным устоявшим Ноем. Он должен стать новым родоначальником человечества, которому предстоит пойти по указанному Богом пути. Но и Ной тоже должен выдержать испытание, которое он с успехом преодолевает. Это испытание веры. Ной должен поверить в нечто весьма странное и приготовиться к потопу. «И сделал Ной, что повелел ему Бог, так и сделал» (Бытие, 6:22).
Если в вавилонских источниках кульминацией рассказа о потопе был эпизод, где Утнапишти обретал траву бессмертия, которую он, впрочем, тут же и терял, то в Библии такой кульминацией становится послепотопное возобновление завета Бога с человеком. За справедливым наказанием следует милость Бога, и история людей движется вперед. «И благословил Бог Ноя и сынов его, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Бытие, 9:1).
Бог повторил Ною и его сыновьям благословение, некогда данное первым людям в раю. После потопа все звери были снова приведены в подчинение человеку, и ему было разрешено, помимо растительной пищи, употреблять также и мясо животных, но не их кровь, ибо «в крови животных душа их» (Бытие, 9:4). Кроме того, людям был дан закон против человекоубийства: «Кто прольет кровь человека, того кровь прольется рукою человека» (Бытие, 9:6). Таким образом, к установлению субботы и брака (еще в раю) люди получили после потопа еще три новых предписания, которые называются «Ноевыми законами» – о воздержании от употребления крови, о запрещении убийства и о праве гражданской власти, т. е. о наказании за убийство.
А потом «Сказал Бог Ною и сынам его с ним: Вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас… что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли» (Бытие, 9:8-11).
Как я уже говорил, ветхозаветный союз-завет Бога с человеком сформулирован по примеру договора между вассалом и господином на Древнем Востоке. Этот завет требует полного повиновения Богу, а его нарушение ведет к жестокому наказанию вплоть до изгнания народа с его родины и разрушению его страны. Интересно, что согласно древневосточным преданиям, и языческие боги тоже заключали с людьми некие магические договоры по принципу «ты мне, а я тебе». Такие договоры были как бы автоматической наградой за тщательное соблюдение обрядов и обеспечивали человеку или народу определенные материальные услуги со стороны божества (обильные урожаи, плодовитый скот, победу над врагами). Оттого и языческий бог как бы становился собственностью народа в той же мере, как народ становился его собственностью.
Напротив, завет Бога с человеком в Библии выявляет полную свободу Бога в действии высшего милосердия. Завет представляет собой, прежде всего, обетование, обещание, и тем самым он – милость милостей. Само слово «обетование» значит одновременно и возвещать, и гарантировать какой-либо дар. Но вместе с тем обетование связано и с жесткими требованиями, имеющими нераздельно нравственный и религиозный характер. Тут скрыт особый парадокс. Как объяснили позднейшие толкователи, человек обретает свободу, лишь подчиняясь необходимости, исполняя волю Бога и с ней согласуя свою жизнь. Именно так в Библии реализует себя парадокс свободы и необходимости, Божественной любви и послушания человека, через которое человек являет свою любовь к Богу.