Декстер мёртв

Я вздохнул, ощутив вдруг неимоверную усталость. Упоение неожиданной свободой и адреналин от столкновения с Рамиресом иссякли. Мне вдруг стало тяжело, невыносимо, противно от ужасающей несправедливости, которая меня окружала; я злился, что не могу попасть в собственный дом, и понятия не имел, как теперь быть. Я и не загадывал дальше своего уютного маленького душа, дальше чистой одежды. Но теперь…

– Не знаю. – В голосе моем сквозила усталость. – Пожалуй, поехали в гостиницу. Только чистой одежды у меня нет. – Я снова вздохнул. – Не знаю…

– Ну что ж, – деловито заговорил Брайан. – В гостиницу ты можешь заселиться когда угодно, это пустяки. Но сначала должен переодеться во что-нибудь приличное. – Он кивнул на мои штаны. На коленях по-прежнему отчетливо темнели пятна крови. – Нельзя тебе в таком виде шататься по городу. – Потом с легким отвращением покачал головой. – Кошмар какой, так не годится. Что скажут люди?

– Пожалуй, ты прав, – сказал я. – И что же нам делать?

Брайан улыбнулся и переключил коробку передач.

– У нашего народа есть очень древнее и очень мудрое выражение, – улыбнулся он. – В любой непонятной ситуации – иди по магазинам.

Особо мудрым мне это выражение не показалось. Следуй я ему буквально – целыми днями ходил бы за шмотками. Но в этом случае, пожалуй, Брайан был прав. Я поднял один палец в вялой попытке проявить энтузиазм и сказал:

– «Анонимные» кредитки.

Брайан кивнул.

– В сто раз лучше наличных.

Глава 7

Несколько километров мы ехали по довольно свободной дороге, а потом повернули на стоянку гипермаркета «Уолмарт». Поняв, куда привез меня Брайан, я вскинул бровь. Брайан улыбнулся все той же жуткой деланой улыбкой и пояснил:

– Для тебя, мой дражайший братец, только самое лучшее.

Мы остановились в первом ряду стоянки; я отстегнул ремень и открыл было дверь, но потом замер, заметив, что Брайан выходить не собирается.

– Если не возражаешь, – почти смутился он, – я лучше здесь подожду. – Потом пожал плечами. – Не люблю скопления людей.

– Не возражаю.

– Ой! – вдруг опомнился он. – У тебя деньги-то есть?

Я на мгновение задержал на нем взгляд. До сих пор я воспринимал его щедрость как должное и только теперь подумал, что, наверное, зря. Он мой брат и похож на меня больше, чем кто-либо другой в мире; именно по этой причине я никак не мог понять, откуда вдруг взялись его забота и внимание. Но никакого скрытого мотива мне в голову так и не пришло. Что ж, может, он и правда старается быть примерным старшим братом. Сложно поверить, но как еще объяснишь? Я отмахнулся от этих мыслей и улыбнулся по-настоящему убедительной фальшивой улыбкой.

– Есть, – ответил я. – Большое спасибо.

Я зашел в магазин, вопреки собственным стараниям продолжая думать все о том же. Зачем Брайану тратить на кого-то столько времени, денег и усилий, пускай даже на меня? Сомневаюсь, что я на его месте поступил бы так же. И все-таки он мне помог, и единственным тому объяснением было самое очевидное – что мы братья, хотя оно и казалось мне совсем не убедительным.

Нехорошо, наверное, полагать худшее, доверяться своей животной паранойе, но я ничего не мог с собой поделать. Таков мой мир, а опыт и тщательно изученная человеческая природа ничуть не разубедили меня в том, что весь остальной мир чем-то от него отличен. Человек все делает себе в угоду. Помогает другому лишь с тем, чтобы что-то получить взамен: секс, деньги, повышение, десерт побольше – что угодно. Скрытая причина есть всегда, без исключений. За всю свою мерипоппинсовскую заботу Брайан ждет чего-то в ответ. Но что такого могу предложить ему я, чего он сам заполучить не может?…

Что же ему нужно?

Конечно, этот душещипательный вопрос ни в коей мере не мог сравниться со всеми остальными, заполонившими мне жизнь. Мотивы Брайана определенно были нечисты, но его, пускай и притворная, забота не угрожала моей жизни так, как угрожали детектив Андерсон, прокурор штата и вторичное тюремное заключение. Я искренне полагал, что Брайан не причинит мне вреда, а потому решил сосредоточиться на более насущных проблемах, ставящих в опасность мою жизнь, свободу и сохранность. Плюс мне нужно было нижнее белье.

Поэтому, расслабившись, я вошел в магазин и продрался через скопище диких покупателей, норовивших задавить меня тележками. На самом деле приятно было выпустить немного пара, погрузившись в суетливую, эгоистичную и кровожадную атмосферу магазина. Меня она успокаивала, честное слово. Я как будто оказался дома, среди своего народа, и даже на некоторое время забыл о своих заботах, позволив злобе истеричных жмотов и крохоборов омыть меня с ног до головы.

Потом я нашел замечательное белье, точно такое, какое всегда носил, новую зубную щетку, пару рубашек, штаны и даже ярко-голубой чемодан для всех этих вещей. Купил зарядку для телефона и еще что-то по мелочи. После покатил свой улов на кассу и терпеливо встал в очередь, то и дело отталкивая тележкой покупателей, норовивших вклиниться передо мной. Было весело, и получалось у меня прекрасно – все-таки я здесь вырос. Я до краев полон чудесного майамского духа, гласящего: «Да пошли вы все! Я достоин лучшего!» – а потому постепенно ощутил себя старым добрым Декстером, который по-настоящему верит, что достоин.

Брайан терпеливо ждал меня там, где я его оставил, и слушал радио. Бросив покупки на заднее сиденье, я открыл переднюю дверь и сел в машину. К моему легкому удивлению, по радио крутили шоу, где тупоголовые слушатели звонят в эфир и разбалтывают самые сокровенные свои секреты всей стране, в тщеславной надежде, что какой-нибудь психолог убедит их в том, что они ценны, важны и значат больше, чем набор составляющих их химических элементов.

Разумеется, ведущая шоу никакой не психолог; окончила она в лучшем случае ПТУ по специализации «волейбол». Но убеждать она умеет, а потому продает для своего канала кучу всякой мути.

В моем списке самых раздражающих явлений такие передачи стоят лишь на строчку ниже, чем «операции без обезболивающего». Но Брайан, склонив голову набок, казалось, сосредоточенно вслушивался в слова ведущего, который объяснял, что «мочиться в кровати вполне нормально, даже в таком возрасте. Главное, не терять из-за этого чувства собственного достоинства». Когда я захлопнул дверцу, Брайан поднял на меня слегка виноватый взгляд, точно я застиг его врасплох.

– Маленькая слабость эти шоу, – сказал он смущенно и выключил радио. – Не верится даже, что такие люди и правда существуют.

– Существуют, – уверил его я. – И заметно превосходят нас числом.

– Это да, – кивнул Брайан, заводя машину. – Но все равно как-то не верится.

Брайан повез меня в гостиницу неподалеку от моего старого университета. Помимо того, что гостиница эта располагалась рядом с моей альма-матер и старым домом, она оказалась дешевой и чистой, и все забегаловки в округе я знал. И вновь Брайан терпеливо ждал меня снаружи, пока я регистрировался у управляющего. Забрав свой ключ, я вернулся к машине. Брайан опустил окно и выглянул наружу.

– Готово, – сказал я.

– Без проблем? – поинтересовался он как-то уж слишком невзначай.

– Без. А должны были быть?

– Кто знает, – просиял Брайан.

Я показал ему конверт с пластиковым ключом.

– Номер триста двадцать четыре.

Он кивнул:

– Ладненько.

Мгновение мы просто смотрели друг на друга, и на краю моего сознания снова взвилась непрошеная мысль, что он потребует что-то взамен – и мало не покажется. Но я прогнал эту мысль.

– Спасибо, Брайан, – сказал я. – Очень благодарен тебе за помощь.

Он одарил меня своей дурной улыбкой:

– Не стоит. Всегда рад помочь.

Когда я повернулся, чтобы уйти, он крикнул:

– До связи! – а потом закрыл окно и укатил прочь.

Комната триста двадцать четыре, как и полагалось, находилась на третьем этаже гостиницы и соседствовала с лифтом с одной стороны и автоматом со льдом – с другой. Уютная комнатушка с захватывающим видом на здание напротив. Зато чисто, удобно и уединенно – как раз то, что мне нужно.