Страница 6 из 9
Губы твои алые, брови дугой,
Век бы целовала их, милый, дорогой.
Припев.
В роще пел соловушка, там вдали.
Песню пел о счастье, пел о любви.
Припев:
С чарами ты справился,
И ушел к другой. О-ой!..
Ах, как ты мне нравился,
Ой-ой-ой!
А кто-то третий
Рябины лист колышет ветер,
Тропинка вдаль уводит нас…
А кто-то третий, а кто-то третий
С тропинки той не сводит глаз.
Луна за речкой ярко светит,
Волна сливается с волной…
А кто-то третий, а кто-то третий
Один остался за рекой.
Мы завтра вновь с тобою встретим
За речкой зореньки восход…
А кто-то третий, а кто-то третий
Вновь до рассвета не уснет.
Нет, не легко на белом свете
Свою судьбу – любовь – найти.
Еще трудней остаться третьим
На долгом жизненном пути.
У зари-то, у зореньки
У зари-то, у зореньки
Много ясных звезд,
А у темной-то ноченьки
Им и счету нет.
Горят звездочки на небе,
Пламенно горят.
Моему-то сердцу бедному
Что-то говорят.
Говорят о радостях,
О прошедших днях,
Говорят они о горестях,
Жизнь разбивших в прах.
Звезды, мои звездочки.
Полно вам сиять,
Полно вам прошедшее
Мне напоминать!
Я бы целу ноченьку,
Не смыкая глаз,
Все смотрела б, звездочки,
Милые, на вас.
Бывали дни веселые
Бывали дни веселые,
Гулял я, молодец!
Не знал тоски, кручинушки,
Был вольный удалец.
Бывало, вспашешь пашенку,
Лошадок запряжешь,
А сам, тропой знакомою,
В заветный дом пойдешь.
Иду – там дожидается
Красавица моя,
Глаза полуоткрытые,
С улыбкою всегда.
Сейчас моя хорошая
Забыла про меня.
Забыла и покинула,
В хоромы жить пошла.
Живет у «черта старого»,
Как в клетке золотой,
Наряжена, как куколка,
С распущенной косой.
Напала мысль злодейская:
Впотьмах нашел топор,
Простился с отцом, матерью,
Сам вышел через двор.
Иду, а ночка темная;
Вдали журчал ручей.
И дело совершилося…
С тех пор я стал злодей.
Теперь в Сибирь на каторгу
Угонят молодца
За девку черноокую,
За «черта», за купца.
Бывали дни веселые,
Гулял я, молодец!
Не знал тоски, кручинушки,
Был вольный удалец.
Скакал казак через долину
Скакал казак через долину,
Через кавказские края.
Скакал он садиком зеленым,
Кольцо блестело на руке.
Кольцо казачка подарила,
Когда казак ушел в поход.
Она дарила, говорила,
Что через год буду твоя.
Вот год прошел, казак стрелою
В село родное прискакал,
Завидел домик под горою,
Забилось сердце казака.
Напрасно ты, казак, стремишься,
Напрасно мучаешь коня,
Тебе казачка изменила,
Другому сердце отдала.
Казак колечко золотое
В Кубань бурливую бросал,
Он повернул коня гнедого
И в чисто поле ускакал.
Последний час разлуки
Последний час разлуки
С тобой, мой дорогой,
Не вижу, кроме скуки,
Отрады никакой.
Ничто меня не тешит,
Ничто не веселит,
Одно лишь утешенье —
Мил плакать не велит.
Гуляла я в садочке,
В дубраве зеленой,
Искала те следочки,
Где мил гулял со мной.
Садилась под кусточек
На мягкую траву,
Сидели две голубки
На яблоньке в саду.
Одна из них вспорхнула
И скрылась вдалеке,
А я, млада, вздохнула
О миленьком дружке.
Ты где ж, моя отрада,
Сережа-пастушок?
Ходил ко мне от стада
На крутый бережок,
Играл он, моя радость,
В серебряный рожок,
И сладко целовался
Со мною мой дружок.
Прощай, мой друг
Сережа, И вспомни об мне
В последний час разлуки
На дальней стороне!
Пчелочка златая, что же ты не жужжишь, жужжишь
Пчелочка златая, что же ты не жужжишь, жужжишь,
Ой, жаль, жалко мне, что ж ты не жужжишь?[1]
Около летаешь, прочь ты не летишь
Ой, около летаешь, прочь ты не летишь-летишь,
Ой, жаль, жалко мне, прочь ты не летишь.
У моей у Маши губы, как пушок,
Ой, у моей у Маши губы, как пушок-пушок.
Любить ее можно – целовать нельзя,
Ой, любить ее можно – целовать нельзя-нельзя,
Ой, жаль, жалко мне – целовать нельзя.
Возьму поцелую, – врешь ты, не умрешь,
Ой, возьму поцелую, – врешь ты, не умрешь, не умрешь,
Ой, жаль, жалко мне – врешь ты, не умрешь.
Снежки белые, пушистые
Снежки белые, пушистые,
Они пали на моря,
Они пали, пали на моря,
Покрывали все они поля, —
Одно поле, поле не покрыто —
Горе лютое мое!
Среди поля есть кусточек,
Одинешенек стоит,
Он не сохнет и не вянет,
И листочков на нем нет,
Нет листочков, нет цветочков,
На нем нету ничего…
Как под этим под кусточком
Красна девица сидит,
Красна девица сидит,
Сама плачет, говорит:
«Кто на свете неженатый,
Тот счастливый человек,
Кто любовью незанятый,
Тот без горя век живет.
А я, горькая, несчастная,
Все страдаю по милом:
День тоскую, ночь горюю,
Понапрасну слезы лью.
Слеза канет, снег растает,
В поле вырастет трава;
Никто травушку не скосит,
Никто ее не сожнет,
Никто девицу, меня, не любит,
Никто замуж не берет,
Только сватает, берет,
Кто скотинушку пасет,
Мелко стадо стережет».
Старый муж, грозный муж
Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня:
Я тверда; не боюсь
Ни ножа, ни огня.
Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.
Режь меня, жги меня,
Не скажу ничего;
Старый муж, грозный муж,
Не узнаешь его.
Он свежее весны,
Жарче летнего дня;
Как он молод и смел!
Как он любит меня!
Как ласкала его
Я в ночной тишине!
Как смеялись тогда
Мы твоей седине!
Вот мчится тройка удалая
Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дорожке столбовой,
И колокольчик, дар Валдая,
Звенит уныло под дугой.
Ямщик лихой – он встал с полночи, —
Ему взгрустнулося в тиши,
И он запел про ясны очи,
Про очи девицы-души.
Вы, очи, очи голубые,
Вы сокрушили молодца,
Зачем, о люди, люди злые!
Вы их разрознили сердца?
1
Отсюда каждая строка повторяется два раза.