Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 12 из 20



Просто свалить погибших в ямы уже не удастся. Быстренько от поручения не отделаешься. Конечно, уничтожение оказалось далеко не полным. Слишком много врагов, и крайне резво те разбегались в разные стороны. При приблизительном общем превосходстве над победителями раза в три – и так огромное достижение и впечатляющая победа. Гелонцев обычно мало убить, требовалось еще повалить мертвого, настолько они упрямы.

– Я тебя где-то видел, – пробурчал Блор, изучая представленного пред светлые очи знатока дорог.

На мужика он не походил абсолютно. И даже не потому что высок, откровенно симпатичен и помимо куртки из вареной кожи с нашитыми сверху металлическими бляхами имел и очень приличный меч. В бою взят или куплен – не принципиально. Повадка выдает профессионала. А рожа откровенно горичанская.

– Под Лашенгой, – ничуть не смущаясь, ответил воин. – Я тогда был командиром латников. Пирсом кличут.

– С Кроном приходил говорить про сдачу, – кивнул Блор. – Помню тебя. Почему не повесили? Его не пощадили, а ты здоровехонек.

– Разжаловали зато и отправили сидеть в тюрьму. Честно сказать, не в самую ужасную. Голодом не морили, но под конец совсем слабый стал. Тут Град и взяли, а меня выпустили уже новые хозяева тцарства.

– И сразу пошел служить?

– Нет, – без запинки отказался Пирс. – Пока разбирались, что к чему, потихоньку утек в родные места. А может, и до сих пор не каждый в курсе, что в тюрьмах разные люди сидят, – он приятно улыбнулся. – Не одни душегубы и заговорщики.

– Еще и с собой несколько человек прихватил, – прогудел с усмешкой Карнар.

– Не в том дело, что несправедливо поступил старый государь со мной. Может, и стал бы воевать, мстить за содеянное, – по-прежнему спокойно произнес горичанин, глядя синими глазами Блору открыто в лицо, – да родичи мои из признавших твою власть. Говорят, пока новый тцарь слово держит, сиди тихо и не мешай семье жить. Лучше честный налог, чем пепелище и трупы.

– А здесь в каком качестве обретаешься?

– Позвали охотников, когда войско собираться принялось. Я и подался в пятый полк.

– Жить на земле уже не можешь: к другому привык.

– Так, господин. Я на мече вскормлен и кровью вспоен. Не умею сидеть и копаться в огороде, счастливый, что мытарь лишнего не взял.

– Десятник справный, – кивнул его полковник.

– Знаешь, зачем зван?

– Да, господин. Я как раз нужный человек. Пять лет назад стояла наша застава заметно южнее, но в ответ на набеги мы тоже не стеснялись. Летом там не пройти. Реки, речки, озера, местами сплошные болота, на которых обожают прятаться от налетчиков деревенские. Да вот морозы удачно подмогли: до самого дна промерзло. Зимой дорога окажется легкой, коли пойдем по льду. Хорошая задумка. Нас не ждут. Свалимся прямо на голову. Я это сделаю!

– Сумеешь провести – получишь сотню под начало.

– И право выбрать людей! – наглея, потребовал Пирс. Просто так от него не отделаться, и подсунуть кого попало не удастся.

– Не будет в моих полках раздела между кнехтами и разницы в положении, – резко заявил Блор.

Он посыл поймал сходу, однако подчеркнуть в очередной раз не последнее дело. Трения на почве происхождения случались неоднократно, и реагировать приходилось быстро и без сомнений. Чем жестче, тем правильней. Иное грозило взрывом, а он себе этого позволить не мог.



– Знаю я ваших, сто лет станут поминать, кто из рабов вышел или крепостных. Родную кровь приветить желание уважительное, но если в десятке больше двух родичей – ей не быть. А командиру никогда не подняться.

– Я знаю, господин, – отчетливо наклонив голову, ответил Пирс.

Не только пытаясь показать уважение: еще очень хотелось скрыть выражение лица. Сам за собой знал: не очень умеет изображать невозмутимость. Раздражать сейчас тцаря опасно и крайне невыгодно, но ведь говорит он не вполне правду. Своих родственников не отодвигает подальше, а доверяет ответственные дела. А они все мальчишки. Не доросли до должностей. Одного оставил на своем месте, отправляясь в поход, другой смотрит зверем из-за спины. Денес, пожалуй, не хуже Шибана оказался. Угодить к такому в руки очень не хотелось.

– Для меня нет разницы, кто человек, главное – чтобы вел себя правильно и не трус оказался.

– И раньше так было, – не удержался Пирс, – в отличие от фемов в Империи, мы сами создаем себе имена и творим деяния.

– Север, – с оттенком гордости подал голос Чипинг. Война с сородичами не мешала ему всем и каждому доказывать свое превосходство. – Кровь себя кажет.

– Север, юг, – нетерпеливо буркнул Блор, – она одинаково алая. И люди не отличаются. Есть храбрецы, трусы и мечтающие чтобы их оставили в покое. Другого не дано. Мы все воины и слышали. Слово сказано. Сам вызвался, добровольно и без приказа. Теперь докажи свои знания – и получишь награду. А я оценю весомость деяний. Плохих и хороших. Начали! – повысив голос, приказал. – Поднимайте полки!

В авангарде армии двигались широким охватом три сотни легких кавалеристов. Все шесть пехотных полков, включая личный и конные отряды по бокам и сзади, прикрывая от нападения и проверяя местность. Рассчитывать в дальнейшем на неожиданность не имело смысла. За час до рассвета войско, выстроенное полукольцом, стараясь не греметь железом, начало приближаться к спящему вражескому лагерю.

Благодаря внезапности они уничтожили еще один крупный отряд гелонцев, застав их в лагере практически без охраны. Звуки боевых труб, играющих атаку, подняли варваров с постелей ничего не соображающими и раздетыми. Боевое охранение отсутствовало. Тут не могло помочь и численное превосходство. Внезапность и натиск со всех сторон принесли ожидаемый успех.

Резня, начавшаяся в предрассветных сумерках, продолжалась до самого обеда. Двести шестьдесят четыре убитых кнехта и четверо сотников против семи тысяч уложенных навсегда варваров и почти пяти тысяч пленных. Трофеи взяли буквально гигантские, обеспечив чуть ли не каждому участвовавшему в бою нагруженную чужим добром телегу и парочку крепких рабов.

А вот сняться сразу, на рассвете следующего дня, как было бы правильно, уже не удалось. Очередные массовые похороны, дележ трофеев, отправка пленных под охраной в тыл, просто отдых после нескольких переходов на пределе сил. Есть приказы, которые правильнее не отдавать. Даже если люди подчинятся, очередного броска не выйдет. Они и так с удовольствием пойдут за Блором хоть на чистый лед замерзшего океана, убежденные, что он и там им обеспечит громкую победу и кучу чужого имущества.

Проблема в другом. Все эти захваченные телеги и люди нуждались в присмотре и охране. А вновь делить и так уменьшившуюся до трети начальную армию – нарываться на серьезные неприятности при встрече с противником. Да и продолжать путь без конного прикрытия – самое худшее из возможных действий.

– Если бы хотел обдирать своих людей, – изучая при свете костра Злюку, так и не извлеченного из ножен – без него обошлись, – пробурчал Блор, – я бы просто позволил продажу трофеев. Сначала награбили гелонцы, затем мы отняли. Кнехты даже не знают настоящей цены и спустят за бесценок.

– Хм, – отчетливо сказал Эрдем.

– Я прекрасно знаю, – даже не покосившись на него, заявил Блор, – что так вроде бы положено. – Хапнул и тут же толкнул вот такому вот Тадеру. Можно погудеть на все три орла, доставшиеся за парочку рабов и серебряный кубок. Аж до полной отключки из-за добавленного в вино дурмана. Совсем избавиться от этого не удастся. Всегда найдутся умники, прячущие по карманам снятые с покойников кольца, и еще более хитрые, эти вещи втихомолку скупающие. Но что я могу – сделаю.

– Они все равно пропьют, – лениво возразил Одрик.

– И правильно сделают, – поддержал Чипинг. – Для того и рискуют.

– Вот и прокутят минимум в два раза больше, – отрезал Блор. – Сколько дадут за раба здесь – и возле моря, на юге? Каждый получит свою честную долю. Есть возражения? – он обвел взглядом присутствующих.

Где-то в стороне, возле леса раздался жуткий крик. Никто не обернулся: объяснять причину не требовалось. Очередной беглец попался. Этому, похоже, вдвойне не повезло. Его не сдадут в общий полон, а станут резать на куски. Скорее всего, местным ополченцам в руки угодил. Эти оторвутся до конца. Щадить не станут. Их право. Вмешиваться Блоровы люди не будут. Зачем настраивать против себя союзников? Пусть потешат душу справедливой местью.