Страница 60 из 67
— Не стреляй! — крикнул Турецкий, различив того, кто безуспешно пытался справиться с «легко открывающимся» засовом.
Сэм опустил автомат.
— Майкл, ты что здесь делаешь? — Спросил Александр Борисович. — Я же сказал тебе, чтобы ты уезжал.
— Саша, я ждать, а потом думать, тебе нужен помощь, — сказал Майкл, не сводя глаз с автомата. — Что у тебя с лицом?
— Все в порядке, Майкл, — улыбнулся Турецкий, — спасибо.
2
Пока Александр Борисович Турецкий решал свои вопросы, Витя Солонин тоже не сидел сложа руки. Все это время он продолжал следить за Юрием Даниловичем.
Отставной подполковник, который, по его собственным словам, никогда не выезжал за пределы страны, становился в Намибии все, более популярной фигурой.
К нему постоянно приезжали какие-то люди.
Как и первые дни, они старались остаться незамеченными.
Солонин уже не сомневался, что Юрий Данилович имеет при себе достаточное количество драгоценных камней, которые планирует вывезти в Россию контрабандным путем.
Оставалось только выбрать ситуацию, когда можно будет схватить мерзавца за руку.
В самом крайнем случае его всегда можно будет взять на таможне, но для Солонина это не было решением проблемы. Ему нужно узнать каналы поставок и принцип, по которому функционирует нелегальный алмазный бизнес.
Когда Александр Борисович уезжал, у Вити Солонина было довольно гадко на душе. Он чувствовал себя чуть ли не предателем. Александр Борисович пригласил его в эту поездку в качестве подстраховщика, и вот теперь, когда дошло до дела, он, Витя Солонин, вынужден отпустить его одного.
Но по-другому он поступить не мог. Нельзя было выпускать Кокушкина из поля зрения. В конце концов, он мог попросту скрыться. И тогда особое задание министра внутренних дел окажется провалено.
Тем временем у Юрия Даниловича случилась неприятность. Каким-то совершенно непонятным образом он умудрился порвать свой спальный мешок.
— Сам не знаю, как так получилось, — растерянно объяснял Юрий Данилович собравшимся вокруг него участникам группы выживания.
— Зацепился за что-то, — предположил Феликс Светланов.
— Да за что тут можно зацепиться?! — возмутился Юрий Данилович.
Оказалось, есть за что. В низу стены между камнями торчал железный стержень.
Увидев его, Юрий Данилович помрачнел.
— Да пустяки, — успокоил его Гожелинский, — зашьешь.
Это слово — зашьешь — эхом отозвалось в голове Вити Солонина. Теперь он знал, каким образом Юрий Данилович собирается провозить алмазы через границу.
Но что-то во всей этой истории сильно смущало Виктора. Только он никак не мог понять, что именно.
«Неужели он всерьез собирается провезти алмазы в спальном мешке? — мучительно соображал Солонин. — Ничего тупее придумать нельзя. Разве что везти алмазы в карманах. Но ведь он же не дурак!»
Пока Юрий Данилович, коля себе пальцы и поминутно вздыхая, возился со своим спальным мешком, Витя Солонин намеренно ушел подальше, чтобы лишний раз не попадаться Кокушкину на глаза.
Теперь осталось только выбрать место и время, для того чтобы поговорить с Юрием Даниловичем с глазу на глаз. В самой грубой форме.
Когда никого не было рядом, Витя Солонин быстро достал привезенные из Москвы наручники и спрятал во внутренний карман.
В обещанное время Александр Борисович Турецкий не появился. Витя Солонин хотел было позвонить ему на мобильный, но вовремя одумался.
Хуже всего, когда мобильный звонит в неподходящее время.
Вдруг Александр Борисович сидит в засаде и звонок его выдаст?
К тому же Виктор был уверен, что мобильный Турецкого отключен.
Юрий Данилович, благополучно зашивший свой спальный мешок, теперь был необычайно весел и жизнерадостен. За ужином он пил много вина, постоянно шутил и рассказывал всевозможные истории из собственной жизни, за достоверность которых он каждый раз ручался как за себя самого.
— Вообще-то, ребята, у меня есть одна мечта, — сказал Юрий Данилович, выпив уже изрядное количество. — Знаю, что это выглядит безумно и по-ребячески, но ничего не могу с собой поделать.
— А что за мечта? — поинтересовался Бровкин.
— Новая жизнь, — неопределенно сказал Юрий Данилович и замолчал.
— Ты что имеешь в виду? — удивился Герасим Севастьянович. — До трехсот лет, что ли, дожить хочешь?
— Нет, — поморщился Юрий Данилович, — не в этом дело. Просто как-то раз, давно уже, сидел я, пил водку и думал. Мне как раз тогда тридцать шесть лет стукнуло. В общем, понял я, что половина жизни прожита. И ничего особо хорошего за эти полжизни я не видел: Ничего, — сказал я сам себе, — теперь ты стал умнее и следующую половину жизни проживешь по-другому. А потом у меня водка кончилась — и я пошел в магазин за новой. А пока шел до магазина, минут пятнадцать, — на дворе осень, на улицах слякоть — шел и смотрел вокруг. В общем, пока я шел, понял вдруг, что и следующую половину жизни я проживу точно так же. Среди всей этой слякоти. А потом получу пенсию две тысячи рублей и стану ходить на коммунистические митинги. Я ведь сразу после этого из армии уволился.
— Да, Юра, — засмеялся Герасим Севастьянович, — ты не патриот.
— Да при чем тут патриотизм, Герасим! Просто не хочу я, чтобы ко мне как к скотине относились. Пока можешь ходить — кормят, а после — на мыло. Это и есть наша страна. По-другому у нас к людям не относятся, и не важно, кто у власти. При царе так было, при большевиках так было. И при демократах так же.
— Так ты что, уехать, что ли, хочешь?
— Жить я нормально хочу! Чтобы включать телевизор и не видеть этих паскудных рож.
— Все так живут, — усмехнулся Герасим Севастьянович.
— А я не хочу как все. — Юрий Данилович резко поднялся и вышел из мотеля.
Остальные участники группы выживания какое-то время сидели молча. Разговаривать никому не хотелось.
— Саша не звонил? — нарушил тишину Сергей Юшин, обращаясь к Солонину.
— Нет, — отрицательно покачал головой Виктор.
— Завтра утром мы отправляемся дальше, ему придется нас догонять. Ждать мы не можем.
Утром Александр Борисович тоже не появился, и группа выживания двинулась в путь без него.
Виктор все-таки попробовал набрать номер Турецкого, но, как он и предполагал, абонент оказался временно недоступен.
«Надеюсь, что с ним ничего не случилось», — думал Солонин в машине.
Мысль о том, что Александр Борисович мог попасть в какую-нибудь передрягу, а он, находясь практически рядом, был не в состоянии оказать ему помощь, не давала Виктору покоя.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, Солонин еще сильнее сконцентрировался на фигуре Юрия Даниловича.
Профессиональное чутье подсказывало ему, что развязка близка.
3
Расставшись с Сэмом и Алешей, Турецкий с Майклом направились к своей машине. Надо было возвращаться в лагерь.
— Саша, что ты собираешься делать дальше? — спросил Майкл.
Александр Борисович не знал, что делать дальше.
Совершенно не знал. Он попробовал действовать законным путем, попробовал незаконным.
В обоих случаях результат оказался нулевым.
Не совсем нулевым, конечно, но и похвастаться тоже было нечем.
— По крайней мере, я знаю, что мальчик жив, — сказал себе Турецкий. — Он в надежных руках и хочет вернуться в Россию. А это уже кое-что.
Вспомнив о надежных руках Сэма, Александр Борисович пощупал опухшую половину лица и посмотрел в боковое зеркало машины.
Тот еще видок!
Уже начало светать, и Александр Борисович в очередной раз восхитился красотой местной природы.
— У вас очень красивая страна, Майкл, — сказал он.
— Да, — с гордостью ответил тот. — Но я слышал, что Россия тоже красивая.
— Да, красивая.
Александр Борисович снова посмотрел в боковое зеркало.
За ними ехало три военных джипа.
«Черт, Сэм… — подумал Александр Борисович. — Зачем же так?»
Джипы прибавили скорость.