Алмазный маршрут

Александр Борисович посмотрел на Грязнова, который с заговорщическим видом посматривал в сторону двери.

— Доставьте его мне в кабинет завтра утром. Я просмотрю.

— Хорошо, Александр Борисович. Всего доброго.

— Всего доброго.

Турецкий повесил трубку и потянулся.

— Ну что, Славка, значит, по сто пятьдесят?

— Можно и по двести пятьдесят.

— Тогда пойдем.

На следующий день утром секретарша передала Александру Борисовичу большой плотный пакет. Попросив приготовить кофе, Турецкий прошел к себе в кабинет и принялся осматривать почту.

«Москва. Генеральная прокуратура. Александру Турецкому. Срочно!!!»

«Очень интересно», — подумал Александр Борисович.

О том, что может находиться внутри, он не имел ни малейшего представления.

Решив не тратить время на бесполезные догадки, Александр Борисович вскрыл пакет и погрузился в изучение его содержимого.

Принеся кофе, секретарша застала Александра Борисовича внимательно изучающим разложенные перед ним бумаги. Турецкий поднял на нее рассеянный взгляд, недоуменно посмотрел на чашку кофе и тут же ушел обратно в бумаги.

Спустя полтора часа он в глубокой Задумчивости откинулся на спинку кресла.

«Вот те раз, — думал Турецкий. — Или все это какой-то бредовый розыгрыш, или же наше дело разрастается на глазах. К тому же разрастается сразу во все стороны».

По телефону он созвонился с Солониным, Олегом Ивановичем и Грязновым. Всех их он пригласил к себе на срочное совещание. Сам же тем временем, собрав в охапку полученные бумаги, отправился в кабинет к Меркулову.

— Собственно, вот. — Турецкий посмотрел на Константина Дмитриевича.

На протяжении двадцати пяти минут он добросовестно пересказывал Меркулову вчерашнюю беседу с Валерием Зайцевым, а также содержание письма екатеринбургского журналиста. Вчера Константин Дмитриевич уехал на заседание, поэтому встретиться с ним Турецкому не удалось.

— Зайцев упорно объяснял мне, что за всеми неприятностями компании «Самоцветы» стоит некий Вилес Лапнис. Не самое распространенное в России имя. И в этом письме упоминается какой-то Вилес. Значит, этот человек действительно существует. Если верить журналисту, то именно он заказал ему журналистское расследование деятельности «Самоцветов». Похоже, у нас появилась третья сторона.

А что насчет журналиста? — поинтересовался Меркулов. — Ты проверил, кто это?

Пока нет, Костя. Я сразу пошел к тебе. Но я уже собираю на совещание всю нашу группу. Этим займутся сегодня же.

— Да, тянуть не стоит. Хотя вся эта история с детским интернатом… Не знаю, абсурд какой-то. Пока туда не надо соваться. Да и к тому же мы просто мс можем это делать, опираясь лишь на это письмо. Хотя, конечно, если руководство «Самоцветов» замешано еще и в таких делах, то нам это будет только па руку. В любом случае надо аккуратненько навести справки об этом интернате. Все, работай. И постоянно держи меня в курсе.

На совещании Александр Борисович ознакомил коллег с последними новостями и распределил обязанности.

Олег Иванович должен были досконально проверить фигуру екатеринбургского журналиста Алексея Пивоварова, а также информацию об упомянутых им Марине Завьяловой и Николае Решетникове.

Вячеславу Ивановичу было поручено аккуратно прощупать местную милицию на предмет ее коррумпированности.

Виктору Солонину Турецкий поручил собрать максимально полную информацию об интернате для детей с ограниченными возможностями «Утренняя заря», а также об их щедром спонсоре и параллельно генеральном директоре компании «Самоцветы» Якове Тренине.

На сбор информации Александр Борисович дал всем ровно сутки, назначив на следующий день очередное совещание.

Сам Александр Борисович Турецкий отправился за разъяснениями к Валерию Зайцеву.

Валерий Зайцев, увидев Турецкого, удивился.

— Откровенно говоря, Александр Борисович, я не ожидал, что мы встретимся так скоро «Что-нибудь произошло?

— Произошло.

Выслушав про интернат, Зайцев усмехнулся:

— Что же, это вполне возможно. В наше время и не такие вещи происходят.

— Валерий Рафаилович, я в курсе, какие вещи творятся в наше время. Я спрашиваю вас не об этом. Хотя вы лично и незнакомы с господином Трениным, мне хотелось бы узнать ваше мнение — стал бы человек смешивать эти два бизнеса?

— Знаете, Александр Борисович, я могу вам рассказать кое-какие сплетни, касающиеся господина Тренина. Хотя это не более чем сплетни.

— Я вас слушаю.

— Дело в том, что в свое время, когда компания «Самоцветы» только создавалась, им понадобился человек, обладающий хорошими связями в высших эшелонах власти и знающий многих ответственных чиновников. Таким человеком и оказался Яков Тренин. Может быть, это вам и так известно. А вот теперь, собственно, и начинаются сплетни. Откуда у господина Тренина были такие связи? Ходят слухи, что связи свои он приобрел, занимаясь своим первым бизнесом. И как вы думаете, что это был за бизнес? — Зайцев выдержал паузу. — Уважаемый господин Тренин был поставщиком живого товара. Не секрет, что многие ответственные чиновники питают слабость к плотским развлечениям. У вас ведь в прокуратуре тоже такое бывало? — Зайцев ухмыльнулся. — Так вот вроде бы господин Тренин содержал нечто вроде элитного публичного дома. В основном там работали несовершеннолетние. Если это так, то наверняка там имело место и производство детской порнографии, и все остальное. Так что такая затея вполне соответствует репутации господина Тренина.

— Понятно. — Турецкий посмотрел на Зайцева. — Знаете, Валерий Рафаилович, для человека, который стремится не знать лишней информации, вы слишком хорошо осведомлены.

— Ну что вы, Александр Борисович. — Зайцев скромно потупился. — Я вам рассказываю только то, о чем слышал краем уха. Кстати, вы навели справки насчет Вилеса Лапниса?

— Попытался. Человека с этим именем не существует.

— Но это еще не значит, что не существует самого человека, — усмехнулся Зайцев. — Это может быть ненастоящее его имя.

— Да, я тоже склонен так считать. Вот только это сильно затрудняет его поиски.

— Александр Борисович, позвольте дать вам один совет: ищите крупную партию камней. Я думаю, что Лапнис обязательно попытается перехватить ее.

— Что ж, я воспользуюсь вашим советом. На данный момент у меня больше нет к вам вопросов.

— А знаете, Александр Борисович, — неожиданно сообщил Зайцев, — ведь я вставил вас в книгу. Может быть, вы знаете, в данный момент я пишу автобиографию. Пришлось, правда, сильно забежать вперед, но я решил, так сказать, по горячим следам… Чтобы донести до читателя первое впечатление.

— И что же вы обо мне написали? — без особого интереса спросил Александр Борисович.

— Об этом вы сможете прочитать, когда моя автобиография будет напечатана, — таинственно сказал Зайцев. — Я договорюсь, чтобы вам прислали подарочный экземпляр.

— Могу только пожелать вам творческих успехов.

Но Александр Борисович Турецкий так никогда и не получил обещанного подарочного экземпляра. Спустя несколько дней ему сообщат о смерти Валерия Зайцева.

Вскрытие покажет, что смерть наступила в результате отравления цианистым калием.

Какие-либо попытки обнаружить убийцу ни к чему не приведут.

Слова Зайцева о том, что в скором времени стоит ожидать новых трупов, окажутся пророческими.

Но Александр Борисович Турецкий так никогда и не узнает, имел ли Зайцев в виду себя или он начал чувствовать себя в безопасности.

Одно теперь Александр Борисович будет знать точно: слова Зайцева не были «всего лишь предположениями». В алмазном бизнесе началась настоящая война. А значит, вскоре должны были появиться новые трупы.

Кто окажется победителем в этой войне, будет неясно, поскольку сами враждующие стороны до сих пор будут оставаться скрытыми от глаз постороннего наблюдателя.

А наблюдателем в данный момент был сам Александр Турецкий.

Глава шестая

Интересующая Александра Борисовича информация была собрана в рекордно короткие сроки. Получив четкие указания, подчиненные Турецкого поработали на славу. На очередном совещании каждый имел при себе солидную стопку собранных документов.